Одному Богу известно, где находится Связной в тот момент, когда пе-
редает сюда, в фургон, свои голограммы. И одному Богу известно, как
Связной выглядит на самом деле.
-Смею ли я напомнить тебе, что дерзость я презираю еще больше, чем
небрежность?
Не имело ни малейшего значения, как Связной выглядел или как он моду-
лировал свой голос. Тигр знал, что босс присутствует здесь, и только это
имело значение. Сейчас. До тех пор, пока он оставался Тигром и был готов
взять на себя ответственность.
-У нас не хватало рук. Я сам работал, чтобы перетащить барахло куда
положено. Лучше уж убедиться, что все сделано как надо, и опоздать на
пару секунд,- он вздернул подбородок, делая слабую попытку выглядеть
убедительнее. У него было готово простое объяснение на тот случай, если
металлодетектор обнаружит отсутствие крюка на поясе: он воткнул крюк в
последнюю кипу и забыл его там. Не следовало говорить боссу о Бэтмэне.
-У тебя все время будет нехватка рук. Я не хочу, чтобы лишние люди
совали свой нос куда не следует, и на корабле не должно быть ни одного
человека, от которого потом не удастся избавиться.
-Понял.
-Все идет в соответствии с планом?
Это был хитрый вопрос. Связной не открыл Тигру весь план. Но как на
всякий хитрый вопрос, отвечать на него нужно было правильно.
-Да, да. Нет проблем. Бесс-арабы в городе. Я взял у них дополни-
тельную плату- два размалеванных куска дерева в дешевой золоченой раме.
Кто платит за такой мусор, босс?- задал он риторический вопрос, не ожи-
дая ответа.- Во всяком случае, я доставил их в подвал. Послезавтра я
вылетаю. Завтра вечером сажусь на корабль. Товар уже запечатан и ждет
нас. Я должен убедиться в том, что он погружен, затем, через десять
дней, опрокидываю его на бок, ставлю на него радиобуй и возвращаюсь в
город за третьей партией барахла. Одиннадцать дней, и дело войдет в ис-
торию.
Голограмма кивнула и принялась перебирать бумаги на столе, пока, на-
конец, не нашла ту, которую искала. Эффект был весьма впечатляющим, если
не считать того, что бумаги не шуршали, а лист, который держал человек
за столом, был чист и слегка просвечивал.
-Ты нервничаешь, Тигр. Почему?
-Да нет, босс.
-Ты ввез через парадную дверь Готам-сити контейнеры с лучшим обору-
дованием американской армии- автоматами, амуницией, стингерами- и ты
не нервничаешь?
-Ну да. Нет. Похоже... Да, нервничаю, но ведь план под контролем,
так что... Нет, не нервничаю. Вот так вот.
На большом расстоянии отсюда, за настоящим столом, в настоящей комна-
те, набитой уникальной электроникой и средствами связи, настоящая рука
перебирала настоящий лист бумаги. Три телеэкрана с высокой разрешающей
способностью передавали туда трехмерное изображение Тигра, слегка пока-
чивающегося вместе с фургоном, двигающимся по намеченному маршруту. Те-
леметрия, которой был набит фургон, показывала все, что нельзя было
разглядеть, начиная с отсутствия любимого оружия под свитером и кончая
разницей температур между руками, покрытыми холодным потом, и пылающим
лицом. Даже бурчание в животе.
Тигр действительно нервничал- нервничал не совсем обычно- и врал,
что не нервничает. Связной сделал пометку на листе. Затем Тигр вернулся
к своей обычной нервозности. Он не был ни таким крутым, как сам о себе
думал, ни шибко умным. Но он был достаточно крут и достаточно умен, что-
бы служить полезным инструментом все эти десять лет. Связной проявлял
отцовскую заботу о подчиненных- так трудно найти подходящего человека
для его операций. Все они исчезали тем или иным образом. Нужно было
только следить, чтобы эти исчезновения не выходили из-под контроля.
-Как Роза? Как она себя ведет?
Изображение на экранах кивнуло. Телеметрия показала, что пульс стал
лихорадочным, а внутренности забурлили.
-Да, да. С ней все в порядке. Я мужчина. Она моя женщина. Нет проб-
лем.
Еще одна пометка на бумаге.
-На днях мы получили предложение от наших связных в Гонг-Конге. Дело
небольшое, но прибыль получается солидная. Похоже, один из манчжурских
императоров разделял твою страсть к Pantera tigris, и каким-то чудом им-
ператорская коллекция уцелела. Я взял на себя смелость выбрать для тебя
уникальный экземпляр.
Стрелки приборов телеметрии зашкалило: наглядное доказательство того,
как легко купить человека.
-Он в столе. Прими этот подарок с моей благодарностью- за хорошую
работу, которую ты, я знаю, сделаешь блестяще.
Тигр запустил руки в голографический стол. Они наткнулись на нечто
тяжелое, покрытое мехом. Он с жадностью схватил этот предмет и извлек
шкатулку, хитроумно изготовленную из серебристо-серого тигриного черепа.
Возбуждение, которое он испытал при виде подарка, было и духовным и сек-
суальным одновременно, и это состояние передалось Связному через всё ог-
ромное расстояние.
-Я знал, что тебе понравится. Сколько их у тебя теперь?
-Сто тридцать девять,- мечтательно сказал Тигр, поглаживая жесткий
мех.- Теперь- все, что хотите. Тигр сделает все, что пожелаете.
Где-то там далеко на лице настоящего Связного во плоти появилось хму-
рое выражение, которое не передалось голограмме. Тигр десять лет ждал
своего имени. Когда-нибудь он поймет, что никакой он не Тигр. Когда-ни-
будь Связному придется его убить. Но время это еще не пришло.

ЧЕТЫРЕ

День был чудесный- солнечный и ясный, с мягким ветерком. На лазурном
небе легкие росчерки перистых облаков. Утреннее радио объявило, что се-
годня в Готам-сити один из самых великолепных весенних дней. Была среда,
и работающие люди, которым больше всего нужна была бы хорошая погода, не
имели возможности ей насладиться. Но для сестры Терезы Кармелы, осторож-
но обвивающей новый побег плюща вокруг его более старых собратьев, хоро-
шая погода была божественным даром, независимо от дня неделя.
Сорок лет назад, когда Орден послал ее в миссию, основанную здесь, в
Ист Энде, сестра Тереза начала царапать мотыжкой сцементированную грязь
во дворе. Тяжелые бронзовые кресты, прибитые к парадной двери, давно уже
исчезли- украдены лет двадцать назад, когда появилось новое поколение
заблудших душ. Теперь здесь все по-другому. Парадные двери сделаны из
стали, окна спальни забраны стальными прутьями. Эти прутья- последнее,
что сестра Тереза видела каждый вечер перед тем, как заснуть. Она была
одновременно благодарна им за защиту и расстроена необходимостью их ус-
тановки.
Но садик сестры Терезы расцветал. Почва под дебрями Готама была жива;
она просто спала в ожидании нежной, умелой руки. И вот уже распустились
десятки крокусов и нарциссов, за ними поднималась волна тюльпанов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99