— Компартия тоже легальна! — со смехом вставил Накатани, и Тидзива, весь вскинувшись, закричал:
— Попрошу не прерывать!.. Компартия... Ну, допустим, что и компартия легальна! Но если появляется такая статья и оказывает влияние на настроение членов профсоюза, нам следует выпустить соответствующее воззвание.
— Верно! — поднял голову Такэноути. — Нужно внести ясность! Есть коммунисты — так есть, а если их нет — так нет!
Спор разгорался. Часть членов профсоюзного комитета — старший мастер первого сборочного цеха Цурутама и некоторые другие, не присоединившиеся ни к одной из враждующих сторон, лишь добродушно посматривали на спорящих.
— Ну что, поставим на голосование, председатель? — иронически усмехаясь, наступал Такэноути.
Араки спокойно выдержал его насмешливый взгляд. Несколько секунд он молчал, но молчание Араки всегда означало, что он постарается ответить так, чтобы противнику не пришлось еще раз повторить свои обвинения. Араки неторопливо поднес огонь к трубке, закурил, потом, вынув трубку изо рта, облокотился на стол.
— Нам неизвестно, есть ли среди нас в настоящее время члены коммунистической партии! И опять-таки, если их нет сейчас, то, возможно, они появятся в будущем! Да и с членами социалистической партии, я думаю, дело обстоит так же. Я слышал, что даже среди членов «Общества Тэнрю», например, не мало членов социалистической партии... Профсоюз — не политическая организация, и заниматься такими вопросами не входит в его задачи. Именно так смотрит на это профсоюзная организация главного завода. Однако меня
интересует, что думают по этому поводу остальные члены профсоюзного комитета, Цурутама-сан, например? Хотелось бы услышать его мнение и мнения других товарищей.
Старший мастер Цурутама и еще несколько человек, не принимавших участия в споре, теперь, когда Араки выступил так решительно, с облегчением закивали, присоединяясь к мнению председателя. Араки откинулся на спинку стула.
— А газетная клевета бессмысленна и никогда не достигает цели. Вот как обстоит дело, не правда ли, Тидзива-сан?..
Когда директор Сагара всё с тем же беспечным видом прошел по галерее дальше и заглянул в зал, где шло собрание молодежной секции профсоюза, оказалось, что там обстановка была еще более напряженной.
На председательском месте сидел Икэнобэ, а в той части зала, где расположились мужчины, стоял во весь рост какой-то парень в военном костюме. В руках он держал клочок бумаги.
Он давал разъяснения к только что внесенному предложению, которое гласило, что «члены Коммунистического союза молодежи не имеют права совмещать пребывание в комсомоле с пребыванием в молодежной секции профсоюза».
— Говори громче! — обратился председатель к парню в военном костюме.
Тот несколько растерянно огляделся по сторонам и продолжал читать, отрывисто выкрикивая фразы:
— Причина этого... в том... в том, что они сродни коммунистической партии! Коммунистическая партия... во-первых, оскорбляет его величество императора... Во-вторых, она хочет уничтожить... чистые, нравы, прекрасные обычаи.,, систему семьи нашей... э-э... страны Японии... В-третьих, она отрицает... частную собственность...
Этот парень недавно вернулся на завод после демобилизации и работал кладовщиком инструментального цеха. Читая по бумажке текст, он всё время запинался, и. похоже было, что он с трудом разбирает то, что там написано. Слушатели тоже плохо понимали его —слишком много трудных иностранных слов встречалось в :его речи. Тем не менее беспокойство охватило весь зал.
В какую бы форму ни было облечено это выступление, было ясно, что за ним скрывалось.
За спиной председателя висели плакаты, на которых тушью было написано: «За всеобщее участие в первомайской демонстрации!», «Требуем создания культурных учреждений для молодежи!», «Создадим молодежные отряды действия!»
С тех пор как в профсоюзе была создана молодежная секция, общее собрание секции созывалось впервые. Присутствовало около двухсот человек, из них две трети составляли девушки, и до выступления этого парня обсуждение вопросов сопровождалось оживленными репликами, смехом и одобрительными возгласами.
— Мы заслушали сейчас разъяснения к внесенному предложению. У кого есть вопросы?.. — спросил Икэнобэ, поднимаясь с места, Но не успел он договорить, как кто-то громко крикнул:
— Есть еще заявление! Эй, председатель!
Как и следовало ожидать, возглас донесся из того угла, где, сбившись тесной кучкой, сидело около двадцати человек из «Общества Тэнрю». Кричал, несомненно, Сима. По годам он был далеко не юноша и, надвинув на лоб свою военную фуражку, старался закрыть лицо. Видно было, что именно он давал указания сидевшим рядом с ним членам «Общества Тэнрю».
Опять поднялся какой-то парень в военном костюме и тоже начал читать по бумажке:
— Если... э-э... уподобить нашу Японию одной семье, то только его величество император — глава этой семьи. Управлять страной то же, что руководить семьей...
Нобуёси Комацу, исполнявший обязанности заместителя председателя, сидел, откинувшись на спинку стула и засунув руки в карманы брюк, с невозмутимым видом человека, совершенно непричастного к происходящему.
— Эй, председатель! Еще заявление! Еще! Теперь поднялся третий и опять начал читать что-то
запинаясь. Было совершенно ясно, что все они читают по одной и той же составленной кем-то бумажке. Это была организованная враждебная вылазка. В зале поднялся шум, глаза всех обратились к Фурукава и Оноки, которые сидели рядом у сцены, на местах, отведенных для актива секции.
В начале собрания Фурукава, как один из активистов секции, выступил с отчетом и внес проект резолюции. Но потом начались эти неожиданные заявления... Фурукава сидел неподвижно, опустив глаза. Он, казалось, весь ушел в свои, мысли.
— Я тоже требую слова как один из участников только что внесенного коллективного заявления!— выкрикнул Комацу.
Услышав его голос, Фурукава встрепенулся и поднял голову.
Не обращая внимания на председателя, Комацу поднялся на возвышение.
Выступление Комацу нарушило порядок собрания. Оноки и другие активисты секции кричали, что это незаконно, но восстановить порядок не смог даже председатель Икэнобэ.
В это время из группы сидевших в зале комсомольцев к активистам тихонько пробрались Кику Яманака и Синобу Касуга. Они зашептали что-то на ухо Хацуэ. Девушка тут же передала их сообщение Фурукава и Оноки. Оказалось, что члены «Общества Тэнрю» пустили по рядам пресловутую газету со статьей «Завод Ка-вадзои — гнездо коммунистов!»
— Я думаю, никто не усомнится в том, что Коммунистический союз молодежи, — что бы там ни говорили — организация того же типа, что и коммунистическая партия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94