Премьер-министр Кидзюро Сидэхара, связанный с концерном Мицуи родственными узами, проявлял поистине удивительную активность в период, наиболее тяжелый для всех партий, поддерживающих монархию, когда и январе—мае 1946 года вокруг коммунистической и социалистической партий начал создаваться широкий демократический фронт японского народа. В это наиболее опасное для реакционных партий время их поддержало заявление Атчесона, опубликованное в мае 1946 года.
С опаской поглядывая на городскую площадь, где
пятьсот тысяч человек, собравшихся на митинг, выдвинули требование: «Долой кабинет Сидэхара!», премьер сумел расколоть руководство социалистической партии, выдвигая на политическую арену людей типа Тацуо Морита, а когда Итиро Хатояма оказался бессильным взять власть в свои руки, Сидэхара сумел подсунуть на его место Сигэру Иосида — министра иностранных дел в своем кабинете, передав ему полномочия премьера, и с помощью всех этих махинаций добился того, что политическая власть осталась в руках монархистов.
Институт монархии был сохранен.
Император, подписавший манифест о войне с Китаем, о войне с Америкой и Англией, остался благополучно здравствовать в послевоенной Японии.
И в самом деле, для консервативных партий был прямой расчет защищать институт монархии.
Законы, определявшие всю жизнь японского народа до капитуляции, проводились по приказу императора как его «высочайшие рескрипты»; и точно так же в послевоенной Японии, спустя шесть месяцев после капитуляции, в феврале 1946 года, был обнародован «чрезвычайный императорский указ о замораживании иены».
Надолго запомнит японский народ дату опубликования этого указа, ибо для народа новый закон означал, что условия жизни, и без того крайне тяжелые, станут еще более невыносимыми.
Зато для крупных промышленников и финансовых магнатов, которые имели возможность сосредоточить в своих руках огромные накопления в этих самых «замороженных иенах», новый указ императора звучал поистине райской музыкой, возвещавшей им «новую жизнь и воскресение из мертвых».
Каково же было в это время положение в сельском хозяйстве?
В 1945 году разразился неурожай, какого не знала Япония за последние сорок лет. По правительственным данным, опубликованным в январе 1946 года, урожай риса в 1945 году составил всего 39 миллионов коку,
в то время как средний урожай за прошлые пять лет постигал 60 миллионов коку.
одной из причин неурожая были неблагоприятные метеорологические условия. В середине сентября пронесся тайфун, и все реки в районе Кансай и на острове Кюсю вышли из берегов, затопив поля. В районе Тохоку и на острове Хоккайдо ударили ранние заморозки. Но гораздо более важной причиной была длившаяся целое десятилетие война, истощившая и крестьянство, и землю. Мобилизация и трудовые повинности привели к тому, что в деревне остались только старики, малые дети да некоторое количество женщин. Чтобы производить отравляющие вещества, специальные ядовитые жидкости для разбрызгивания их с самолетов, заводы химической промышленности перестали изготовлять удобрения. Чтобы делать танки и винтовки, самолеты и военные корабли, машиностроительные заводы прекратили производство сельскохозяйственных орудий.
Земля истощилась до предела, поля запустели и заросли сорняками. Леса на горах были вырублены. Реки, на которых давно уже не производилось никаких мелиоративных работ, даже после небольших дождей выходили из берегов, затопляя и рисовые поля, и сухие пашни.
На истощенной земле даже небольшие заморозки были губительны для посевов. Неслыханный за сорок лет неурожай был прямым следствием войны, затеянной ради получения баснословных прибылей японскими капиталистами и военщиной, стремившимися к порабощению и ограблению других народов.
И вот в деревню, страдающую от голода и инфляции, начали возвращаться люди.
Начиная с середины августа в течение полугода вернулось около тринадцати миллионов человек. Чтобы не умереть с голоду, люди старались перехватить друг у друга эту истощенную землю, эти давно запушенные поля.
Когда Союзный совет, основываясь на Потсдамской декларации, дал японскому правительству указание о проведении земельной реформы, помещики стали отбирать у крестьян даже такие земли, которые сдавались в аренду в течение многих десятков лет, отнимали у кре-
стьян уже засеянные поля, торопясь сделать это прежде, чем земельная реформа станет законом.
В результате подобных действий число конфликтов, возникших по всей Японии в связи с прекращением аренды, достигло за первый послевоенный год цифры в два с половиной миллиона: А таких конфликтов, которые переросли в серьезные волнения, отмечено свыше двадцати семи тысяч.
Земельная реформа была первым и главным условием демократизации Японии.
Высокая, как нигде, арендная плата, могущество помещиков, паразитирующих за счет этой аренды, крестьяне, находящиеся в полной зависимости от помещика, милитаристский дух, расцветающий на этой почве,— вот где таился источник феодальных сил Японии. В Потсдамской декларации всё это было учтено, и проведение земельной реформы было поставлено одним из условий капитуляции. Землю — крестьянам!
Что же предприняло в связи со всем этим японское правительство —единое в трех лицах правительство монополистов, помещиков и милитаристов? На очередном своем заседании кабинет Сидэхара увеличил размеры минимального помещичьего землевладения с трех те по проекту реформы, предложенному министерством сельского хозяйства, до пяти те. Однако 89-я сессия парламента путем жульнических махинаций ускользнула от решений, касающихся даже этих самых первых мероприятий по проведению земельной реформы. Она воспользовалась обычной уловкой: сессия закрылась, а обсуждение проекта было объявлено «незаконченным».
Союзный совет сделал напоминание кабинету Сидэхара. И когда уже истекал срок, назначенный Союзным советом, кабинет Сидэхара представил совету проект реформы. Это был весьма либеральный, весьма мягкий проект, предусматривающий принудительный выкуп земли у помещиков, владеющих земельной площадью свыше пяти те.
В результате обсуждения в Союзном совете был выработан новый проект земельной реформы. Согласно этому новому проекту, помещики, владеющие землей в собственно Японии, получали право земельной собствен-
ности в размере уже не пяти, а всего лишь трех те земли. Помещикам, не проживающим в своих имениях, оставляли земельную собственность в размере одного те.
Стараниями кабинета членами земельных комитетов по урегулированию вопроса о земельных владениях были избраны в подавляющем большинстве сами же помещики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94