Остальные члены тайного общества сохраняли
молчание, делая вид, что разглядывают обстановку уставленного
антиквариатом помещения, принадлежащего владельцу стадиона.
Этот огромнейший стадион, рассчитанный на любую погоду, лучшее
спортивное сооружение на Прайм-Уорлде, построил один из предков нынешнего
Ловетта. Буквально за несколько дней стадион можно было переоборудовать из
гравибольного в водный, где будут соревноваться гоночные лодки, или же
превратить в ярмарку сельскохозяйственных продуктов. Трибуны были устроены
так искусно, что даже на самых дешевых местах было видно все, что
происходит в любом уголке игрового поля. И под самым куполом, паря над
стадионом, находились просторные апартаменты владельца этого великолепного
сооружения. Тут можно было принимать разом до сотни "близких друзей", хотя
чрезмерное обилие картин, скульптур, чучел животных, спортивных кубков и
прочих реликвий - вкупе со странной старинной мебелью - создавали такую
атмосферу тесноты, что уже двое гостей начинали задыхаться и испытывать
болезненный страх закрытого пространства. Самые мягкотелые пацифисты в
этих апартаментах становились агрессивными ястребами и требовали крови,
крови и еще раз крови.
Быть может, именно эта нелепая атмосфера была ответственна за то, что
всегда спокойный Сулламора вдруг утратил контроль над собой и выплеснул
гнев на равных ему по рангу. Было досадно, что он показал себя не с лучшей
стороны, так открыто выказав свое раздражение. А может быть, он просто
вдруг осознал свою личную уязвимость. Вели задуманный ими план провалится,
только Сулламора поплатится за это головой - остальные останутся в
стороне. Никакая контрразведка не сможет документально обвинить их. И надо
было что-то срочно предпринимать, потому что эта встреча грозила стать их
последней публичной встречей. Им опасно и впредь собираться вместе под
благовидными предлогами. Матч между "Рейнджерами" и "Синими" был последней
возможностью для столь известных в обществе фигур собраться для
совместного обсуждения своих секретных дел, не вызывая ничьих подозрений.
В конце концов общее молчание нарушил Кайс. Он не стал ходить вокруг
да около, он спросил напрямую, подводя итог:
- Что вы хотите от нас, уважаемый Танз?
Сулламора энергично кивнул, одобряя прямолинейность вопроса, и достал
из кармана шесть карточек. Он положил по одной карточке на столик перед
каждым из присутствующих, словно рекламный торговец свои прайс-листы, а
последнюю карточку положил на свой стол. Эти карточки были сделаны из
особо прочного несгораемого пластика. Кайс первым сунул карточку в щель
смотрового аппарата. На экранчике высветился короткий текст. Остальные
проделали то же самое.
МЫ, ЧЛЕНЫ ТАЙНОГО ОБЩЕСТВА, ВЗВЕСИВ ВСЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, ПРИШЛИ К
ГОРЕСТНОМУ СОВМЕСТНОМУ ЕДИНОГЛАСНОМУ ЗАКЛЮЧЕНИЮ, ЧТО ВЕЧНЫЙ ИМПЕРАТОР
СТРАДАЕТ ВСЕ ВОЗРАСТАЮЩЕЙ И ПОТОМУ КРАЙНЕ ОПАСНОЙ ПСИХИЧЕСКОЙ
НЕСТАБИЛЬНОСТЬЮ. В СВЯЗИ С ВЫШЕУКАЗАННЫМ ОБСТОЯТЕЛЬСТВОМ МЫ ПРИНЯЛИ
РЕШЕНИЕ ПРЕДПРИНЯТЬ СЛЕДУЮЩЕЕ...
Это была словесная преамбула к политическому убийству. А под текстом
- шесть свободных мест для шести подписей. Поставь подпись - и обратной
дороги не будет. И все участники заговора понесут равную ответственность в
случае провала.
Последовало долгое тягостное молчание. И опять Кайс решился первым.
Он улыбнулся и особой ручкой нанес на пластик свою неуничтожимую подпись.
Остальные один за другим последовали его примеру.
Итак, теперь время действовать Чаппелю.
А вне подкупольных апартаментов толпа неистовствовала от восторга.
Потерпевшие поражение "Синие" понуро плелись прочь с поля между двумя
шеренгами полицейских. Героя дня, нападающего из "Рейнджеров" Найсмита,
несли на плечах товарищи по команде. Болельщики ликовали, покидая стадион,
- сегодня не будут ложиться до утра, будут пьянствовать, петь и вопить от
радости, ну и, конечно, не обойдется без разбитых физиономий.
Честь "Рейнджеров" была восстановлена.
46
- У меня один вопрос. Ваше Величество, - пророкотал маршал Махони. -
А также одна просьба.
- Выкладывай, - сказал Вечный Император.
- Первое. Какова официальная имперская позиция касательно применения
пыток?
- Отрицательная. Лучше на этом не попадаться.
Махони согласно кивнул.
- Вы не будете возражать, если я слегка прижгу мозги этой ссыкушке?
Медленно-медленно, чтобы прочувствовала. Обещаю вам не попасться.
- Фу-у! А перед ней открывалось такое блестящее будущее.
- Будущее! - фыркнул Махони. - Вы только послушайте.
Он зачитал вслух текст из видеоновостей:
- "Внезапно улыбка исчезла с его лица, и я разом вспомнила, что
передо мной сидит самый яростный борец в Империи, руководитель, который
посылает в битву миллионы людей и тысячи боевых кораблей, великий стратег,
одно присутствие которого в секторе военных действий заставляет таанцев
испуганными толпами сдаваться в плен".
- Толпами! - возмущенно воскликнул Ян Махони. - Да у меня
переводчиков для работы с военнопленными больше, чем самих военнопленных!
- Да, - кивнул Император. - Журналистка тут дала маху. Я бы сказал -
"сдаваться в плен трепещущими от страха ордами".
Махони продолжил чтение дрожащим от гнева голосом:
- "А ныне мы готовим широкомасштабное сокрушительное наступление
против Пограничных Миров. Когда-то мы были вынуждены бесславно
ретироваться оттуда, и мне это пришлось не по душе. Я поклялся себе, что в
один прекрасный день вернусь туда победителем. И я это сделаю.
Теперь мы возвращаемся.
Таанцы обратятся в бегство повсюду в этом секторе Галактики. Мы
нанесем смертельный удар. Да, это будет длительная и тяжелая борьба. Но мы
уже видим свет в конце туннеля".
Дальше дребедень, дребедень... очаровательная супруга... спартанская
домашняя обстановка, но со вкусом оформленные апартаменты... бу-бу-бу...
обожаемый адъютантами... преклоняются все десантники... отец родной
простому солдату... Дерьмо! Написавшую это сучку надо отдать на поругание
роте солдат, которым я как отец родной.
- Почему же? - иронически осведомился Император.
Махони хотел разразиться потоками ругани, но вовремя опомнился.
Властитель нарочно подзуживает его, чтобы посмеяться. Махони порывисто
вскочил, хотел налить себе виски, предпочел крепчайший стрегг, сделал
хороший глоток, успокоился и сел на место.
- Ладно, босс, - сказал он. - Я человек прямой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
молчание, делая вид, что разглядывают обстановку уставленного
антиквариатом помещения, принадлежащего владельцу стадиона.
Этот огромнейший стадион, рассчитанный на любую погоду, лучшее
спортивное сооружение на Прайм-Уорлде, построил один из предков нынешнего
Ловетта. Буквально за несколько дней стадион можно было переоборудовать из
гравибольного в водный, где будут соревноваться гоночные лодки, или же
превратить в ярмарку сельскохозяйственных продуктов. Трибуны были устроены
так искусно, что даже на самых дешевых местах было видно все, что
происходит в любом уголке игрового поля. И под самым куполом, паря над
стадионом, находились просторные апартаменты владельца этого великолепного
сооружения. Тут можно было принимать разом до сотни "близких друзей", хотя
чрезмерное обилие картин, скульптур, чучел животных, спортивных кубков и
прочих реликвий - вкупе со странной старинной мебелью - создавали такую
атмосферу тесноты, что уже двое гостей начинали задыхаться и испытывать
болезненный страх закрытого пространства. Самые мягкотелые пацифисты в
этих апартаментах становились агрессивными ястребами и требовали крови,
крови и еще раз крови.
Быть может, именно эта нелепая атмосфера была ответственна за то, что
всегда спокойный Сулламора вдруг утратил контроль над собой и выплеснул
гнев на равных ему по рангу. Было досадно, что он показал себя не с лучшей
стороны, так открыто выказав свое раздражение. А может быть, он просто
вдруг осознал свою личную уязвимость. Вели задуманный ими план провалится,
только Сулламора поплатится за это головой - остальные останутся в
стороне. Никакая контрразведка не сможет документально обвинить их. И надо
было что-то срочно предпринимать, потому что эта встреча грозила стать их
последней публичной встречей. Им опасно и впредь собираться вместе под
благовидными предлогами. Матч между "Рейнджерами" и "Синими" был последней
возможностью для столь известных в обществе фигур собраться для
совместного обсуждения своих секретных дел, не вызывая ничьих подозрений.
В конце концов общее молчание нарушил Кайс. Он не стал ходить вокруг
да около, он спросил напрямую, подводя итог:
- Что вы хотите от нас, уважаемый Танз?
Сулламора энергично кивнул, одобряя прямолинейность вопроса, и достал
из кармана шесть карточек. Он положил по одной карточке на столик перед
каждым из присутствующих, словно рекламный торговец свои прайс-листы, а
последнюю карточку положил на свой стол. Эти карточки были сделаны из
особо прочного несгораемого пластика. Кайс первым сунул карточку в щель
смотрового аппарата. На экранчике высветился короткий текст. Остальные
проделали то же самое.
МЫ, ЧЛЕНЫ ТАЙНОГО ОБЩЕСТВА, ВЗВЕСИВ ВСЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, ПРИШЛИ К
ГОРЕСТНОМУ СОВМЕСТНОМУ ЕДИНОГЛАСНОМУ ЗАКЛЮЧЕНИЮ, ЧТО ВЕЧНЫЙ ИМПЕРАТОР
СТРАДАЕТ ВСЕ ВОЗРАСТАЮЩЕЙ И ПОТОМУ КРАЙНЕ ОПАСНОЙ ПСИХИЧЕСКОЙ
НЕСТАБИЛЬНОСТЬЮ. В СВЯЗИ С ВЫШЕУКАЗАННЫМ ОБСТОЯТЕЛЬСТВОМ МЫ ПРИНЯЛИ
РЕШЕНИЕ ПРЕДПРИНЯТЬ СЛЕДУЮЩЕЕ...
Это была словесная преамбула к политическому убийству. А под текстом
- шесть свободных мест для шести подписей. Поставь подпись - и обратной
дороги не будет. И все участники заговора понесут равную ответственность в
случае провала.
Последовало долгое тягостное молчание. И опять Кайс решился первым.
Он улыбнулся и особой ручкой нанес на пластик свою неуничтожимую подпись.
Остальные один за другим последовали его примеру.
Итак, теперь время действовать Чаппелю.
А вне подкупольных апартаментов толпа неистовствовала от восторга.
Потерпевшие поражение "Синие" понуро плелись прочь с поля между двумя
шеренгами полицейских. Героя дня, нападающего из "Рейнджеров" Найсмита,
несли на плечах товарищи по команде. Болельщики ликовали, покидая стадион,
- сегодня не будут ложиться до утра, будут пьянствовать, петь и вопить от
радости, ну и, конечно, не обойдется без разбитых физиономий.
Честь "Рейнджеров" была восстановлена.
46
- У меня один вопрос. Ваше Величество, - пророкотал маршал Махони. -
А также одна просьба.
- Выкладывай, - сказал Вечный Император.
- Первое. Какова официальная имперская позиция касательно применения
пыток?
- Отрицательная. Лучше на этом не попадаться.
Махони согласно кивнул.
- Вы не будете возражать, если я слегка прижгу мозги этой ссыкушке?
Медленно-медленно, чтобы прочувствовала. Обещаю вам не попасться.
- Фу-у! А перед ней открывалось такое блестящее будущее.
- Будущее! - фыркнул Махони. - Вы только послушайте.
Он зачитал вслух текст из видеоновостей:
- "Внезапно улыбка исчезла с его лица, и я разом вспомнила, что
передо мной сидит самый яростный борец в Империи, руководитель, который
посылает в битву миллионы людей и тысячи боевых кораблей, великий стратег,
одно присутствие которого в секторе военных действий заставляет таанцев
испуганными толпами сдаваться в плен".
- Толпами! - возмущенно воскликнул Ян Махони. - Да у меня
переводчиков для работы с военнопленными больше, чем самих военнопленных!
- Да, - кивнул Император. - Журналистка тут дала маху. Я бы сказал -
"сдаваться в плен трепещущими от страха ордами".
Махони продолжил чтение дрожащим от гнева голосом:
- "А ныне мы готовим широкомасштабное сокрушительное наступление
против Пограничных Миров. Когда-то мы были вынуждены бесславно
ретироваться оттуда, и мне это пришлось не по душе. Я поклялся себе, что в
один прекрасный день вернусь туда победителем. И я это сделаю.
Теперь мы возвращаемся.
Таанцы обратятся в бегство повсюду в этом секторе Галактики. Мы
нанесем смертельный удар. Да, это будет длительная и тяжелая борьба. Но мы
уже видим свет в конце туннеля".
Дальше дребедень, дребедень... очаровательная супруга... спартанская
домашняя обстановка, но со вкусом оформленные апартаменты... бу-бу-бу...
обожаемый адъютантами... преклоняются все десантники... отец родной
простому солдату... Дерьмо! Написавшую это сучку надо отдать на поругание
роте солдат, которым я как отец родной.
- Почему же? - иронически осведомился Император.
Махони хотел разразиться потоками ругани, но вовремя опомнился.
Властитель нарочно подзуживает его, чтобы посмеяться. Махони порывисто
вскочил, хотел налить себе виски, предпочел крепчайший стрегг, сделал
хороший глоток, успокоился и сел на место.
- Ладно, босс, - сказал он. - Я человек прямой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118