И присутствие этого наглеца в великолепно
охраняемом саду члена таанского Верховного Совета - лишнее доказательства
вездесущего могущества Вечного Императора. И все же...
- Если Император полагает, что его трусливое нападение на невинных
мирных жителей хоть как-то поколеблет нашу решимость...
- Ну-ну, полковник, вы не на трибуне, - укорил Стэн. - Я надеюсь, что
в глубине души вы думаете совсем не так. Ибо если вы и впрямь мыслите
столь наивно, то вскоре распрощаетесь с еще полумиллионом невинных мирных
жителей.
- Вы не ответили на мой первый вопрос, - произнес Пэстор, немного
сбавляя тон. - Или же сказали явную ложь. Я не люблю, когда мне лгут.
Итак, повторю вопрос: чего ожидает от меня ваш босс?
- Если вы вообразили, что мой босс хочет сделать из вас предателя, то
вы досадно заблуждаетесь. В качестве предателя вы ему нисколько не нужны.
- В каком же качестве я ему буду полезен?
- Рано или поздно, - продолжал Стэн, - таанцы поймут, что все
кончено, что вы проиграли войну. И когда вы это осознаете. Вечному
Императору понадобятся разумные люди в среде таанцев, с которыми можно
иметь дело.
Пэстор отлично понимал, что Стэн говорит о капитуляции таанцев. "Как
странно, - мелькнуло у него в голове. - Я мысленно произнес слово
"капитуляция" - и сердце у меня кровью не облилось". Подобная холодность
чувств смутила Пэстора: "Неужели я такой плохой таанец, что мысль о
поражении не вселяет в меня ужас? Капитулировать - да прежде такое и в
голову не приходило! А теперь... теперь немыслимое кажется... неизбежным".
- Продолжайте, я вас слушаю, - проронил Пэстор.
Эти четыре слова показали Стэну со всей ясностью, что он одержал
победу.
- В сущности, я уже все сказал. Хочу только добавить, что можно
избежать великих тягот и смягчить трагедию поражения, если сохранится
некое таанское правительство. Вечный Император почему-то твердо уверен,
что это правительство, с которым он сможет иметь дело, возглавите именно
вы.
Пэстор согласно кивнул. Что касается искусства выживания в отчаянной
ситуации, этим искусством он владел вполне - в отличие от большинства
изнеженных членов Верховного Совета, которые с колыбели были ограждены от
трудностей истинной жизни.
- Что еще?
Стэн заколебался. Император отнюдь не уполномочивал его на то, что
Стэн намеревался сказать сейчас. И тем не менее он взял на себя риск и -
как со скалы в море:
- Колдиез.
- О чем это вы? - удивленно спросил Пэстор.
- Император проявляет беспокойство о тамошних военнопленных, - сказал
Стэн. Он лгал, лгал, лгал. - Император надеется, что при любом повороте
событий с ними будут обращаться по-человечески. И поскольку создание этого
лагеря было вашей идеей...
Теперь до Пэстора дошло. Он слышал про то, что у Вечного Императора
какие-то странные идеи насчет гуманности по отношению к низшим классам. И
даже по отношению к военнопленным. Беспокойство об угодивших в плен трусах
- фи! Пэстору оно казалось смехотворной причудой. Но с другой стороны -
отчего бы не угодить Императору, если это практически ничего не стоит?
- Передайте Вечному Императору, чтобы он не беспокоился о судьбе
заключенных. Я приложу максимум стараний, чтобы предельно облегчить их
участь. Разумеется, не надо воспринимать это как некую уступку с моей
стороны. Или как скрытое признание того, что я допускаю возможность нашего
поражения. Наша победа и окончательное посрамление...
Стэн рассмеялся и насмешливо вскинул руки: мол, сдаюсь, сдаюсь.
Пэстор невольно рассмеялся вместе с ним - опять он выдал фразу, как с
трибуны. Стэн выпрямился и направился в сторону открытого люка дренажной
трубы.
- Вы так и оставите меня тут? - осведомился Пэстор. - Не боитесь, что
я сразу же после вашего ухода позову охрану?
- В этом деле на кон поставлено так много жизней, что одна моя ничего
не значит, - лаконично отозвался Стэн. И в следующий момент исчез в трубе.
Пэстору не понадобилось много времени, чтобы понять правоту этого
дерзкого парня.
Ногой он надвинул решетку на отверстие дренажной трубы и зашагал
дальше по аллеям оранжереи - срывая увядшие листики и поправляя усики
вьющихся растений.
41
Исторический электронный атлас, связанный с постоянно обновляемым
банком компьютерной информации, наглядно показывал успехи наступления
Империи на ее врагов.
Красный цвет, показывающий территории, захваченные Таанским Союзом,
мало-помалу откатывался назад, заменяясь имперским синим. При этом
оставались красные островки, отмечавшие неприступные миры-крепости, вроде
Итана, которые были оставлены и блокированы в тылу - влачить жалкое
отрезанное существование и в итоге сдаться.
Эту картинку на экране компьютера мог увидеть любой имперский солдат,
любой военный пилот или десантник - и за минуту понять, как идут военные
дела.
Но солдаты - мужчины и женщины - ничего не понимали.
Пилоты военных транспортных космолетов грузили на борт своих боевых
кораблей запасы пищи и боеприпасов и летели в заданную точку пространства
- испытывая чувство страха, несколько притупленное опытом, и скучая во
время долгого полета. Прибыв на место, разгружались и отправлялись в
обратный путь.
Десантники тренировались на базах, потом грузились на боевые корабли,
летели к месту сражения, охваченные дурманящим страхом, прилетали на место
- и атаковали противника.
Когда последний таанец был мертв, остатки десантников садились на
свои корабли и возвращались на базу или же направлялись в другое место -
создавать новую базу, снова тренироваться, срываться из казармы по приказу
- и все время пытаться выжечь в себе ужасную мысль, что выход из всего
этого один: смерть, ранение, безумие или - победа.
Впрочем, теперь самой большой и единственно возможной победой было
дожить до ближайшего рассвета.
К счастью, статистикам понадобится двадцать лет, чтобы обнародовать
веселенькое сообщение, что, по их расчетам, во время войны с Таанскими
мирами десантники гибли в среднем не позже чем через тридцать суток
участия в интенсивных боях.
Но, опять же к счастью, мало кому из имперских солдат выпадало на
долю участвовать в интенсивных боях на протяжении тридцати суток подряд.
Однако случалось и такое, потому что, вопреки оптимизму электронной
карты, где синее неуклонно теснило красное, с имперскими войсками время от
времени происходили страшные катастрофы.
Одним из наиболее трагичных эпизодов была высадка на Пел'е.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
охраняемом саду члена таанского Верховного Совета - лишнее доказательства
вездесущего могущества Вечного Императора. И все же...
- Если Император полагает, что его трусливое нападение на невинных
мирных жителей хоть как-то поколеблет нашу решимость...
- Ну-ну, полковник, вы не на трибуне, - укорил Стэн. - Я надеюсь, что
в глубине души вы думаете совсем не так. Ибо если вы и впрямь мыслите
столь наивно, то вскоре распрощаетесь с еще полумиллионом невинных мирных
жителей.
- Вы не ответили на мой первый вопрос, - произнес Пэстор, немного
сбавляя тон. - Или же сказали явную ложь. Я не люблю, когда мне лгут.
Итак, повторю вопрос: чего ожидает от меня ваш босс?
- Если вы вообразили, что мой босс хочет сделать из вас предателя, то
вы досадно заблуждаетесь. В качестве предателя вы ему нисколько не нужны.
- В каком же качестве я ему буду полезен?
- Рано или поздно, - продолжал Стэн, - таанцы поймут, что все
кончено, что вы проиграли войну. И когда вы это осознаете. Вечному
Императору понадобятся разумные люди в среде таанцев, с которыми можно
иметь дело.
Пэстор отлично понимал, что Стэн говорит о капитуляции таанцев. "Как
странно, - мелькнуло у него в голове. - Я мысленно произнес слово
"капитуляция" - и сердце у меня кровью не облилось". Подобная холодность
чувств смутила Пэстора: "Неужели я такой плохой таанец, что мысль о
поражении не вселяет в меня ужас? Капитулировать - да прежде такое и в
голову не приходило! А теперь... теперь немыслимое кажется... неизбежным".
- Продолжайте, я вас слушаю, - проронил Пэстор.
Эти четыре слова показали Стэну со всей ясностью, что он одержал
победу.
- В сущности, я уже все сказал. Хочу только добавить, что можно
избежать великих тягот и смягчить трагедию поражения, если сохранится
некое таанское правительство. Вечный Император почему-то твердо уверен,
что это правительство, с которым он сможет иметь дело, возглавите именно
вы.
Пэстор согласно кивнул. Что касается искусства выживания в отчаянной
ситуации, этим искусством он владел вполне - в отличие от большинства
изнеженных членов Верховного Совета, которые с колыбели были ограждены от
трудностей истинной жизни.
- Что еще?
Стэн заколебался. Император отнюдь не уполномочивал его на то, что
Стэн намеревался сказать сейчас. И тем не менее он взял на себя риск и -
как со скалы в море:
- Колдиез.
- О чем это вы? - удивленно спросил Пэстор.
- Император проявляет беспокойство о тамошних военнопленных, - сказал
Стэн. Он лгал, лгал, лгал. - Император надеется, что при любом повороте
событий с ними будут обращаться по-человечески. И поскольку создание этого
лагеря было вашей идеей...
Теперь до Пэстора дошло. Он слышал про то, что у Вечного Императора
какие-то странные идеи насчет гуманности по отношению к низшим классам. И
даже по отношению к военнопленным. Беспокойство об угодивших в плен трусах
- фи! Пэстору оно казалось смехотворной причудой. Но с другой стороны -
отчего бы не угодить Императору, если это практически ничего не стоит?
- Передайте Вечному Императору, чтобы он не беспокоился о судьбе
заключенных. Я приложу максимум стараний, чтобы предельно облегчить их
участь. Разумеется, не надо воспринимать это как некую уступку с моей
стороны. Или как скрытое признание того, что я допускаю возможность нашего
поражения. Наша победа и окончательное посрамление...
Стэн рассмеялся и насмешливо вскинул руки: мол, сдаюсь, сдаюсь.
Пэстор невольно рассмеялся вместе с ним - опять он выдал фразу, как с
трибуны. Стэн выпрямился и направился в сторону открытого люка дренажной
трубы.
- Вы так и оставите меня тут? - осведомился Пэстор. - Не боитесь, что
я сразу же после вашего ухода позову охрану?
- В этом деле на кон поставлено так много жизней, что одна моя ничего
не значит, - лаконично отозвался Стэн. И в следующий момент исчез в трубе.
Пэстору не понадобилось много времени, чтобы понять правоту этого
дерзкого парня.
Ногой он надвинул решетку на отверстие дренажной трубы и зашагал
дальше по аллеям оранжереи - срывая увядшие листики и поправляя усики
вьющихся растений.
41
Исторический электронный атлас, связанный с постоянно обновляемым
банком компьютерной информации, наглядно показывал успехи наступления
Империи на ее врагов.
Красный цвет, показывающий территории, захваченные Таанским Союзом,
мало-помалу откатывался назад, заменяясь имперским синим. При этом
оставались красные островки, отмечавшие неприступные миры-крепости, вроде
Итана, которые были оставлены и блокированы в тылу - влачить жалкое
отрезанное существование и в итоге сдаться.
Эту картинку на экране компьютера мог увидеть любой имперский солдат,
любой военный пилот или десантник - и за минуту понять, как идут военные
дела.
Но солдаты - мужчины и женщины - ничего не понимали.
Пилоты военных транспортных космолетов грузили на борт своих боевых
кораблей запасы пищи и боеприпасов и летели в заданную точку пространства
- испытывая чувство страха, несколько притупленное опытом, и скучая во
время долгого полета. Прибыв на место, разгружались и отправлялись в
обратный путь.
Десантники тренировались на базах, потом грузились на боевые корабли,
летели к месту сражения, охваченные дурманящим страхом, прилетали на место
- и атаковали противника.
Когда последний таанец был мертв, остатки десантников садились на
свои корабли и возвращались на базу или же направлялись в другое место -
создавать новую базу, снова тренироваться, срываться из казармы по приказу
- и все время пытаться выжечь в себе ужасную мысль, что выход из всего
этого один: смерть, ранение, безумие или - победа.
Впрочем, теперь самой большой и единственно возможной победой было
дожить до ближайшего рассвета.
К счастью, статистикам понадобится двадцать лет, чтобы обнародовать
веселенькое сообщение, что, по их расчетам, во время войны с Таанскими
мирами десантники гибли в среднем не позже чем через тридцать суток
участия в интенсивных боях.
Но, опять же к счастью, мало кому из имперских солдат выпадало на
долю участвовать в интенсивных боях на протяжении тридцати суток подряд.
Однако случалось и такое, потому что, вопреки оптимизму электронной
карты, где синее неуклонно теснило красное, с имперскими войсками время от
времени происходили страшные катастрофы.
Одним из наиболее трагичных эпизодов была высадка на Пел'е.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118