Отдание почестей павшему герою также
было связано с определенным неизменным ритуалом.
Леди Этего решила умереть по-своему.
Позже телерепортеры смонтируют какой-нибудь эффектный материал о ее
геройской гибели - слепят из всяких архивных кадров. Или, может, самые
предусмотрительные уже монтируют.
Ей было наплевать.
После того, как "Форез" вышел из верхних слоев атмосферы, его капитан
повернулся к ней - в его глазах поблескивали слезы. Он сказал, что ощущает
себя как в сказке. "Форез", подобно Фениксу, возродился!
Этего тупо уставилась на него. Да, наконец вспомнилось: ведь был
прежний "Форез". И этот капитан как-то очень напоминает капитана того
корабля. Быть может, он и есть тот самый офицер. Прежний капитан был так
покалечен, что ему заменили процентов девяносто тела. И если это был он,
то теперь его и не узнать. А впрочем, плевать. Корабль, как любое оружие,
лишь инструмент, которым можно убивать врагов.
Тем не менее леди Этего поощрила капитана холодной улыбкой и кивком.
Если капитану по душе кануть в вечность с подобными возвышенными мыслями -
да будет так.
Этего же была занята своими последними планами - тем, как ей
героически погибнуть.
Всякая человеческая культура, которая восхищается убийством себе
подобных, обязательно прославляет воинов, идущих на верную гибель. Но
легендарные герои должны при этом погибнуть как бы не напрасно, а
совершить что-то великое - скажем, задержать врага в каком-нибудь ущелье
хотя бы на час-другой.
Это понимание геройской смерти было характерно и в древние времена -
для жителей Земли. К примеру, Роланд вышел в герои, невзирая на свой
вздорный характер и мелкое упрямство, которое его и погубило. В итоге он
самым дурацким образом попал в западню, где его поджидал десяток сарацин,
но поскольку он сражался до конца в безнадежной ситуации, легенда
превратила этот десяток сарацин в миллион. И многие герои легенд и сказок,
влипая в безнадежное положение по своей глупости или безалаберности,
покрывали себя вековечной славой только потому, что не сдались.
Однако было исключение - японские камикадзе во время Второй мировой
войны. Эти люди шли на смерть сознательно, без глупой удали, в полном
убеждении, что их смерть способна повернуть ход истории. Представители
других культур твердили, что камикадзе - оглушившие себя алкоголем или
наркотиками психи. И лишь у себя на родине они были восславлены как
великие герои.
Таанцы больше других могли понять психологию японских камикадзе -
если бы кто-нибудь помнил историю столь давних времен.
Тактический план леди Этего заключался в следующем - прорваться на
Кавите. Как-то в ее воображении отпадали все трудности и рисовалось, что
"Форез" пройдет сквозь имперский флот, будто нож сквозь масло, и доберется
до Кавите. Ну а там - разумеется, смерть.
Смерть, которая каким-то образом повернет вспять неумолимый ход
истории.
Команда корабля верила именно в такой упоительный финал. Фанатизм
леди Этего был заразителен.
Самое главное для Этего было сохранить честь и как-то объяснить
поражение. Что-то она сделала не так - но что? Война, по ее расчетам, уже
должна была закончиться - победой таанского оружия. И вообразить другой
исход было невозможно.
"Невозможно" было составной частью и ее последнего плана. С так и не
вышедшего в космическое пространство "Панипата" сняли и перенесли на
"Форез" все вооружение. Туда же перевели и цвет экипажа.
Но даже с такой прибавкой личный состав "Фореза" был недоукомлектован
на двадцать процентов. Зато орудийная и ракетная мощь превышала проектную
в полтора раза. Хотя тут тоже имелось "но": все новейшие системы оружия
были мало опробованы - сразу по выходе в космос произвели в лучшем случае
один-два пробных выстрела из каждого.
Обычно такие сверхтяжелые корабли с пятью-шестью тысячами человек на
борту выходили в район военных действий исключительно в сопровождении
множества других кораблей - крейсеров, истребителей, не говоря уже об
ордах легких кораблей - вспомогательных и разведывательных.
"Форез" шел в атаку в сопровождении одного крейсера и семнадцати
истребителей.
Лейтенант Гилмер считал себя человеком очень умным. Он происходил из
семьи, на протяжении многих поколений служившей в имперских вооруженных
силах. Считалось, что каждый Гилмер обязан начинать свою карьеру в армии,
независимо от его дальнейших планов. Лейтенант Гилмер с раннего детства
знал, что ему предстоит стать офицером и командовать далекими экспедициями
в чужие миры, где придется задавать перцу разных плохим дядям. Выбора не
было: или становиться офицером и играть со смертью с возможностью
выиграть, или лишиться огромного наследства, что было равносильно смерти.
Гилмер надеялся, что чертова война с проклятыми таанцами закончится
раньше, чем он пройдет обучение и сможет стать пушечным мясом. Не повезло.
И Гилмеру пришлось идти в действующую армию.
Но у него созрел план, как и родителей ублажить, и свою юную
розовенькую плоть не подставлять под пули и разрывы бомб и ракет. Он
добровольно записался на патрульный корабль.
Его сокурсники по академии сразу прониклись безмерным уважением к
нему - они не ожидали, что трусоватый маменькин сынок Гилмер самолично
попросится в самое пекло. Даже самые храбрые не рвались на патрульные
корабли, задача которых была находиться чуть в стороне от основного флота,
дожидаться подхода основных сил врага - и становиться первой мишенью.
Люди на патрульных кораблях считались еще ближе к смерти, чем экипажи
легких тактических кораблей. Шансы выжить на кораблях-приманках, согласно
всеобщему убеждению, были ничтожны.
Гилмер и внезапное уважение приятелей переносил так же плохо, как
прежде - их вежливое презрение. Он держался особняком и помалкивал.
В свою бытность первокурсником академии, скучая во время наряда, он
провел на компьютере любопытное исследование, прикидывая, на какой корабль
пойти служить в будущем. И сделал внезапное открытие: патрульные корабли
оказались самыми безопасными. Облегченного типа, быстроходные и более
верткие, чем даже истребители, не говоря уже о тяжелых и сверхтяжелых
кораблях, патрульные аппараты отличались от такшипов тем, что лишь
маневрировали, вызывали огонь на себя, выясняли силу противника и
ускользали, увлекая врага в нужное место. А такшипы, помимо этого, вели
обстрел, вступали в ближний бой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
было связано с определенным неизменным ритуалом.
Леди Этего решила умереть по-своему.
Позже телерепортеры смонтируют какой-нибудь эффектный материал о ее
геройской гибели - слепят из всяких архивных кадров. Или, может, самые
предусмотрительные уже монтируют.
Ей было наплевать.
После того, как "Форез" вышел из верхних слоев атмосферы, его капитан
повернулся к ней - в его глазах поблескивали слезы. Он сказал, что ощущает
себя как в сказке. "Форез", подобно Фениксу, возродился!
Этего тупо уставилась на него. Да, наконец вспомнилось: ведь был
прежний "Форез". И этот капитан как-то очень напоминает капитана того
корабля. Быть может, он и есть тот самый офицер. Прежний капитан был так
покалечен, что ему заменили процентов девяносто тела. И если это был он,
то теперь его и не узнать. А впрочем, плевать. Корабль, как любое оружие,
лишь инструмент, которым можно убивать врагов.
Тем не менее леди Этего поощрила капитана холодной улыбкой и кивком.
Если капитану по душе кануть в вечность с подобными возвышенными мыслями -
да будет так.
Этего же была занята своими последними планами - тем, как ей
героически погибнуть.
Всякая человеческая культура, которая восхищается убийством себе
подобных, обязательно прославляет воинов, идущих на верную гибель. Но
легендарные герои должны при этом погибнуть как бы не напрасно, а
совершить что-то великое - скажем, задержать врага в каком-нибудь ущелье
хотя бы на час-другой.
Это понимание геройской смерти было характерно и в древние времена -
для жителей Земли. К примеру, Роланд вышел в герои, невзирая на свой
вздорный характер и мелкое упрямство, которое его и погубило. В итоге он
самым дурацким образом попал в западню, где его поджидал десяток сарацин,
но поскольку он сражался до конца в безнадежной ситуации, легенда
превратила этот десяток сарацин в миллион. И многие герои легенд и сказок,
влипая в безнадежное положение по своей глупости или безалаберности,
покрывали себя вековечной славой только потому, что не сдались.
Однако было исключение - японские камикадзе во время Второй мировой
войны. Эти люди шли на смерть сознательно, без глупой удали, в полном
убеждении, что их смерть способна повернуть ход истории. Представители
других культур твердили, что камикадзе - оглушившие себя алкоголем или
наркотиками психи. И лишь у себя на родине они были восславлены как
великие герои.
Таанцы больше других могли понять психологию японских камикадзе -
если бы кто-нибудь помнил историю столь давних времен.
Тактический план леди Этего заключался в следующем - прорваться на
Кавите. Как-то в ее воображении отпадали все трудности и рисовалось, что
"Форез" пройдет сквозь имперский флот, будто нож сквозь масло, и доберется
до Кавите. Ну а там - разумеется, смерть.
Смерть, которая каким-то образом повернет вспять неумолимый ход
истории.
Команда корабля верила именно в такой упоительный финал. Фанатизм
леди Этего был заразителен.
Самое главное для Этего было сохранить честь и как-то объяснить
поражение. Что-то она сделала не так - но что? Война, по ее расчетам, уже
должна была закончиться - победой таанского оружия. И вообразить другой
исход было невозможно.
"Невозможно" было составной частью и ее последнего плана. С так и не
вышедшего в космическое пространство "Панипата" сняли и перенесли на
"Форез" все вооружение. Туда же перевели и цвет экипажа.
Но даже с такой прибавкой личный состав "Фореза" был недоукомлектован
на двадцать процентов. Зато орудийная и ракетная мощь превышала проектную
в полтора раза. Хотя тут тоже имелось "но": все новейшие системы оружия
были мало опробованы - сразу по выходе в космос произвели в лучшем случае
один-два пробных выстрела из каждого.
Обычно такие сверхтяжелые корабли с пятью-шестью тысячами человек на
борту выходили в район военных действий исключительно в сопровождении
множества других кораблей - крейсеров, истребителей, не говоря уже об
ордах легких кораблей - вспомогательных и разведывательных.
"Форез" шел в атаку в сопровождении одного крейсера и семнадцати
истребителей.
Лейтенант Гилмер считал себя человеком очень умным. Он происходил из
семьи, на протяжении многих поколений служившей в имперских вооруженных
силах. Считалось, что каждый Гилмер обязан начинать свою карьеру в армии,
независимо от его дальнейших планов. Лейтенант Гилмер с раннего детства
знал, что ему предстоит стать офицером и командовать далекими экспедициями
в чужие миры, где придется задавать перцу разных плохим дядям. Выбора не
было: или становиться офицером и играть со смертью с возможностью
выиграть, или лишиться огромного наследства, что было равносильно смерти.
Гилмер надеялся, что чертова война с проклятыми таанцами закончится
раньше, чем он пройдет обучение и сможет стать пушечным мясом. Не повезло.
И Гилмеру пришлось идти в действующую армию.
Но у него созрел план, как и родителей ублажить, и свою юную
розовенькую плоть не подставлять под пули и разрывы бомб и ракет. Он
добровольно записался на патрульный корабль.
Его сокурсники по академии сразу прониклись безмерным уважением к
нему - они не ожидали, что трусоватый маменькин сынок Гилмер самолично
попросится в самое пекло. Даже самые храбрые не рвались на патрульные
корабли, задача которых была находиться чуть в стороне от основного флота,
дожидаться подхода основных сил врага - и становиться первой мишенью.
Люди на патрульных кораблях считались еще ближе к смерти, чем экипажи
легких тактических кораблей. Шансы выжить на кораблях-приманках, согласно
всеобщему убеждению, были ничтожны.
Гилмер и внезапное уважение приятелей переносил так же плохо, как
прежде - их вежливое презрение. Он держался особняком и помалкивал.
В свою бытность первокурсником академии, скучая во время наряда, он
провел на компьютере любопытное исследование, прикидывая, на какой корабль
пойти служить в будущем. И сделал внезапное открытие: патрульные корабли
оказались самыми безопасными. Облегченного типа, быстроходные и более
верткие, чем даже истребители, не говоря уже о тяжелых и сверхтяжелых
кораблях, патрульные аппараты отличались от такшипов тем, что лишь
маневрировали, вызывали огонь на себя, выясняли силу противника и
ускользали, увлекая врага в нужное место. А такшипы, помимо этого, вели
обстрел, вступали в ближний бой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118