Знаем все его апостольские деяния.
Горилку на людях пил — перестал. Не подобает по евангельской летописи горькое зелье глотать.
Трубку курил — курить бросил.
Любить молодиц не переставал: по святой библии молодицы считались сестрами Христовыми.
Впервые, когда богу угодный Михайло Галасливый облачился в тогу пресвитера, он, выйдя из молельни, услыхал, как молодая красивая сектантка Килина, держа в руках библейское писание, колоратурным сопрано запела:
Коли б менi, господи, та й повечоршо..,
Пресвитер Михайло вокальный талант ближней своей оценил с позиций праведных: сестра во Христе требует индивидуального подхода.
На очередной проповеди прихожане спросили преподобного учителя:
— Отче, пожалуйста, расскажите: почему сестра Килина удостоилась вашей высокой чести? Под небесными звездами, под пение славословия показывала вам, где просо растет, а где гречка цветет...
Отец пресвитер с видом святого смиренно ответил:
— Братья и сестры! Вместе ходите и вместе гречневую кашу варите! И говорю: сестры! Не допусти вас боже кашу варить с богоотступными бригадирами, Аминь!
Отводил глаза пастве своей... На путь истины наводил.
Однажды сестрица возьми да и спроси:
— Батюшка, поясните мне, почему это так: церковные наставники душу искали в пазухе, а вы душу ловите аж... аж...
Пастырь в самое ухо шепнул сестре:
— Небесными велениями мы, отцы пресвитеры, удостоены — когда и как...
— Вам, отче, виднее. Ловите душу, наставляйте ее на праведный путь...
И елейно-преподобный Михайло Галасливый ловил и наставлял...
Наставлял словом божьим:
— Глад и мор ждет всех, кто бога в себе не ищет, кто пастыря от себя отталкивает.
И потихоньку гладил смазливую сестрицу — божеское искал...
Блуждал-блуждал пресвитер Михайло по разным краям и притащился в наше село. В нашем селе и начал свою пастырскую деятельность. Об этом попечении заблудших душ и я слыхал. Слыхал, как две тетеньки говорили.
— Что ни говорите, кума, что ни скажите,— начала первая,— а отец Михайло, ей-богу, ^зожей на святого не похож. Вот, кума, хоть верьте, хоть нет, он какой-то... будто с печки упал...
— Хороший тебе печник!.. От него только в нашем селе уже третья принесла ребенка в подоле. А хату какую воздвиг — дворец!
Гонялся-гонялся пресвитер Михайло за сестрами, и сестры, раскусив его, погнались за ним. Бежали с кочергами и ухватами.
— Ах ты!.. Святой да божий!..
В последний раз я видел пресвитера Галасливого в Крыму. Возле Байдарских ворот, там, где бывшая церковь стоит... Теперь там буфет. Крестов на буфете нет, но образ Иисуса на стене висит.
Михайло Галасливый в сопровождении какой-то монашки— очевидно, новую веру основал — подошел к буфету, широко, по-иезархатски, перекрестился и громко произнес:
— Господи! Владыко живота моего, сколько дозволяешь — сто или сто пятьдесят?
Монашка даже дыхание затаила. Тихо и благоговейно спросила:
— Сколько позволил сын божий?
— Позволил сто пятьдесят с прицепом. Подруга Христова закрыла глаза и зашептала:
— Слава в вышних богу...
Бродят, ищут наивную людскую душу, в свои черные когти хватают. Но говорят:
— Хватал-хватал волк, да и волка схватили! Правду говорят! В это мы глубоко верим.
ЗДРАВСТВУЙ, БРАТЕЦ МЕСЯЦ ЯСНЫЙ!
Вторая советская космическая ракета i4 сентября i959 года доставила на поверхность Луны вымпел с изображением герба Советского Союза с надписью: «Союз Советских Социалистических Республик»
Сообщение ТАСС
Впервые увидев, как по дороге бежит автомобиль, я упал от удивления. Лежу, а мне кричат:
— Сашко! Хватайся руками за землю!
Я и вправду крепко держался за землю и зачарованно смотрел: какая же это сила толкает его и подпихивает?..
Все село приворожила удивительная машина. Тюкать не тюкали, а креститься крестились.
— Такое чудо! Без коней, само бежит на колесах!
2
Автомашина остановилась возле роскошной усадьбы Оверка Кожушного.
По селу ходили слухи: в просторной Оверковой хате вечерами собирались стар и млад. Псалмы пели и с молитвой на устах чертей из грешного тела изгоняли ..
Ночью псалмы пели, днем на широких Оверковых десятинах гнули спину: пахали, жали, а молодые полольщицы бахчу пропалывали.
Так и говорили: «заграничный» дядя (не то американец, не то немец, не то англичанин) присосался к хозяину — к Оверку Кожушному.
Сам прилип и штундистскую библию к хозяйскому карману пристроил.
История была такая: иностранный дядя пухленькую библию сначала пешком приносил в богоспасаемую усадьбу, а потом на лошадях, на тарантасе, привозил. А теперь — без коней, на дьявольском газе подкатил. Помогли молитвы и псалмы...
з
Во второй его приезд или в третий, а может, и в четвертый (за это время Кожушный успел святым словом добротную маслобойку воздвигнуть) мы, сельские мальчишки, смелее подошли к загадочной машине, стоявшей возле маслобойки.
Трогаем, осматриваем — почему она сама и крутится и вертится?
Сначала нас отогнал иностранный дядя:
— Ви техника ничего не понимайт! Ви харашо пони-майт телята пасти!
Оверко Кожушный прогонял выразительнее:
— Что вы, босячня, божественные колеса руками хватаете? Вола за хвост хватайте! Хватайте и с богом кричите: «Гу-гу-гу!..»
«Заграница» по-братски обняла Кожушного за талию, и они, как говорят, два сапога — пара, на всю улицу хохотали, даже брюшко тряслось.
— Замурзанные! Рожденные ползать — ползайте! Машину не лапайте, не пачкайте!
4
Великий гром грянул — царя скинули. Дышать стало легче.
Но в усадьбе Кожушного изменений не произошло: погремело-погремело и утихло.
Ночью Кожушный, по старому обычаю, громко пел псалмы, а днем в маслобойке подсолнечное давил из грешной братии...
А в автомашинах сновали иностранные дяди..»
5
Удивительную технику создали и трудовому человечеству навеки подчинили славные историко-революционные выстрелы «Авроры» по Зимнему дворцу.
В те волнующие, в те прекрасные дни я ходил возле автомобиля с Гришкой Вухналем, таким, как я, голодранцем-деревенщиной.
А большевик Светлов и говорит:
— А ну, ребята, садитесь на эту буржуйку, да поедем буржуев колошматить... Поедем эксплуатацию уничтожать!
Невыразимо радостный трепет нас охватил. Мы сели в машину.
Чудесная машина запыхтела и повезла нас, чтобы земли и маслобойки народу возвратить. Кожушиые и бормотали, и лепетали:
— Царица небесная и бог в трех лицах вещали — недолго будут голодранцы ездить! Вот вам святое евангелие — перевернутся окаянные!
6
«Заграница» тоже квохтала, предвещала:
— Заводы строят? Без нас не построят! Фундамент под электростанции закладывают? Пусть, пусть!.. Пусть копают! Накопают и сами себя под фундамент закопают!
Иноземные пророки пророчили, иноземные сычи вещали, а мужественные советские люди электросияющий Днепрострой героически сооружали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Горилку на людях пил — перестал. Не подобает по евангельской летописи горькое зелье глотать.
Трубку курил — курить бросил.
Любить молодиц не переставал: по святой библии молодицы считались сестрами Христовыми.
Впервые, когда богу угодный Михайло Галасливый облачился в тогу пресвитера, он, выйдя из молельни, услыхал, как молодая красивая сектантка Килина, держа в руках библейское писание, колоратурным сопрано запела:
Коли б менi, господи, та й повечоршо..,
Пресвитер Михайло вокальный талант ближней своей оценил с позиций праведных: сестра во Христе требует индивидуального подхода.
На очередной проповеди прихожане спросили преподобного учителя:
— Отче, пожалуйста, расскажите: почему сестра Килина удостоилась вашей высокой чести? Под небесными звездами, под пение славословия показывала вам, где просо растет, а где гречка цветет...
Отец пресвитер с видом святого смиренно ответил:
— Братья и сестры! Вместе ходите и вместе гречневую кашу варите! И говорю: сестры! Не допусти вас боже кашу варить с богоотступными бригадирами, Аминь!
Отводил глаза пастве своей... На путь истины наводил.
Однажды сестрица возьми да и спроси:
— Батюшка, поясните мне, почему это так: церковные наставники душу искали в пазухе, а вы душу ловите аж... аж...
Пастырь в самое ухо шепнул сестре:
— Небесными велениями мы, отцы пресвитеры, удостоены — когда и как...
— Вам, отче, виднее. Ловите душу, наставляйте ее на праведный путь...
И елейно-преподобный Михайло Галасливый ловил и наставлял...
Наставлял словом божьим:
— Глад и мор ждет всех, кто бога в себе не ищет, кто пастыря от себя отталкивает.
И потихоньку гладил смазливую сестрицу — божеское искал...
Блуждал-блуждал пресвитер Михайло по разным краям и притащился в наше село. В нашем селе и начал свою пастырскую деятельность. Об этом попечении заблудших душ и я слыхал. Слыхал, как две тетеньки говорили.
— Что ни говорите, кума, что ни скажите,— начала первая,— а отец Михайло, ей-богу, ^зожей на святого не похож. Вот, кума, хоть верьте, хоть нет, он какой-то... будто с печки упал...
— Хороший тебе печник!.. От него только в нашем селе уже третья принесла ребенка в подоле. А хату какую воздвиг — дворец!
Гонялся-гонялся пресвитер Михайло за сестрами, и сестры, раскусив его, погнались за ним. Бежали с кочергами и ухватами.
— Ах ты!.. Святой да божий!..
В последний раз я видел пресвитера Галасливого в Крыму. Возле Байдарских ворот, там, где бывшая церковь стоит... Теперь там буфет. Крестов на буфете нет, но образ Иисуса на стене висит.
Михайло Галасливый в сопровождении какой-то монашки— очевидно, новую веру основал — подошел к буфету, широко, по-иезархатски, перекрестился и громко произнес:
— Господи! Владыко живота моего, сколько дозволяешь — сто или сто пятьдесят?
Монашка даже дыхание затаила. Тихо и благоговейно спросила:
— Сколько позволил сын божий?
— Позволил сто пятьдесят с прицепом. Подруга Христова закрыла глаза и зашептала:
— Слава в вышних богу...
Бродят, ищут наивную людскую душу, в свои черные когти хватают. Но говорят:
— Хватал-хватал волк, да и волка схватили! Правду говорят! В это мы глубоко верим.
ЗДРАВСТВУЙ, БРАТЕЦ МЕСЯЦ ЯСНЫЙ!
Вторая советская космическая ракета i4 сентября i959 года доставила на поверхность Луны вымпел с изображением герба Советского Союза с надписью: «Союз Советских Социалистических Республик»
Сообщение ТАСС
Впервые увидев, как по дороге бежит автомобиль, я упал от удивления. Лежу, а мне кричат:
— Сашко! Хватайся руками за землю!
Я и вправду крепко держался за землю и зачарованно смотрел: какая же это сила толкает его и подпихивает?..
Все село приворожила удивительная машина. Тюкать не тюкали, а креститься крестились.
— Такое чудо! Без коней, само бежит на колесах!
2
Автомашина остановилась возле роскошной усадьбы Оверка Кожушного.
По селу ходили слухи: в просторной Оверковой хате вечерами собирались стар и млад. Псалмы пели и с молитвой на устах чертей из грешного тела изгоняли ..
Ночью псалмы пели, днем на широких Оверковых десятинах гнули спину: пахали, жали, а молодые полольщицы бахчу пропалывали.
Так и говорили: «заграничный» дядя (не то американец, не то немец, не то англичанин) присосался к хозяину — к Оверку Кожушному.
Сам прилип и штундистскую библию к хозяйскому карману пристроил.
История была такая: иностранный дядя пухленькую библию сначала пешком приносил в богоспасаемую усадьбу, а потом на лошадях, на тарантасе, привозил. А теперь — без коней, на дьявольском газе подкатил. Помогли молитвы и псалмы...
з
Во второй его приезд или в третий, а может, и в четвертый (за это время Кожушный успел святым словом добротную маслобойку воздвигнуть) мы, сельские мальчишки, смелее подошли к загадочной машине, стоявшей возле маслобойки.
Трогаем, осматриваем — почему она сама и крутится и вертится?
Сначала нас отогнал иностранный дядя:
— Ви техника ничего не понимайт! Ви харашо пони-майт телята пасти!
Оверко Кожушный прогонял выразительнее:
— Что вы, босячня, божественные колеса руками хватаете? Вола за хвост хватайте! Хватайте и с богом кричите: «Гу-гу-гу!..»
«Заграница» по-братски обняла Кожушного за талию, и они, как говорят, два сапога — пара, на всю улицу хохотали, даже брюшко тряслось.
— Замурзанные! Рожденные ползать — ползайте! Машину не лапайте, не пачкайте!
4
Великий гром грянул — царя скинули. Дышать стало легче.
Но в усадьбе Кожушного изменений не произошло: погремело-погремело и утихло.
Ночью Кожушный, по старому обычаю, громко пел псалмы, а днем в маслобойке подсолнечное давил из грешной братии...
А в автомашинах сновали иностранные дяди..»
5
Удивительную технику создали и трудовому человечеству навеки подчинили славные историко-революционные выстрелы «Авроры» по Зимнему дворцу.
В те волнующие, в те прекрасные дни я ходил возле автомобиля с Гришкой Вухналем, таким, как я, голодранцем-деревенщиной.
А большевик Светлов и говорит:
— А ну, ребята, садитесь на эту буржуйку, да поедем буржуев колошматить... Поедем эксплуатацию уничтожать!
Невыразимо радостный трепет нас охватил. Мы сели в машину.
Чудесная машина запыхтела и повезла нас, чтобы земли и маслобойки народу возвратить. Кожушиые и бормотали, и лепетали:
— Царица небесная и бог в трех лицах вещали — недолго будут голодранцы ездить! Вот вам святое евангелие — перевернутся окаянные!
6
«Заграница» тоже квохтала, предвещала:
— Заводы строят? Без нас не построят! Фундамент под электростанции закладывают? Пусть, пусть!.. Пусть копают! Накопают и сами себя под фундамент закопают!
Иноземные пророки пророчили, иноземные сычи вещали, а мужественные советские люди электросияющий Днепрострой героически сооружали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67