В той хате изменнику и каюк был...
— Закручивайте!.. Еще разок комара погоняем! — сказал Устин Иванович, и мы поднялись и пошли по аллее.
Правдиво писал наш любимый писатель Остап Вишня: «Почему я изобразил дедов? Чтобы показать, что с врагами воевал весь народ».
Шли по аллее, курили самокрутки.
Чудесная украинская ночь. В высоких небесных просторах ярко сияли ясные звезды, на колхозных землях густо зеленели хлеба, пышно цвели сады.
Очаровательные места на речке Ворскле,
ДУМА ПРО БАШТЛНКУ 1
Вы когда-нибудь слышали про «Баштанскую республику»? Баштанка! Вот она, славная, героичная. Замечательное село! В Баштанке три школы: две семилетки и одна десятилетка. В центре прекрасный Дом культуры. Не Дом — театр.
Библиотека в Баштанке отличная. И бол ыпща хорошая, и аптека. И о гель-гостиница имеется.
Расцветают, открыто скажем, в нашей Баштанке два колхоза: «Коминтерн» и «Украина».
На колхозных фермах мычи много дойных коров. А разных телят, бычков... несколько тысяч. Вот овечек, признаться, не знаем, куда причислить — к рогатым или безрогим. Чтоб не было разговоров и всяких упреков — прикинем на счетах... В общем, по секрету, всех вместе — и с теми, что шерсть дают,— многие тысячи, и конец разговорам.
Итог получается неплохой. Вы согласны? Дай бог каждому селу. Я говорю, пусть каждое село имеет возможность к рогатым приплюсовывать и овечьи хвосты.
Баштанцы не забывают и про сало, наше знаменитое украинское сало в две ладони шириной. Где вы еще видели такое сало? А какой баштанцы холодец из свинины ютовят! Да еще с хреном! В какую хату ни заглянешь — знаменитый украинский хлеб, пышный, пахучий, и сало, и колбаса с чесночком. Приходится и свинину приплюсовывать. А как же! Несколько тысяч голов.
Приплюсовали? Спасибо. Ну как по-вашему? Умеют баштанцы хозяйничать?
Не будем скрывать — и виноградарство процветает у нас, умеют в Баштанке и виноград растить, и вино делать. Что умеют, то умеют. Колхозные чаны полны баштанского вина. Не отказываюсь, сам лично возле этих чанов похаживал... М-да. Могу заверить — отличное вино.
Водится в колхозах Баштанки всякая птица: куры, утки, гуси, индейки... Воробьев на учет не берем, да их уж не так много в нашей Баштанке.
Спросите: «А почему в Баштанке мало воробьев? Ку- да они подевались?»
Очень просто — соломенных крыш нету. Кто же теперь кроет крышу камышом или соломой? Таких хозяев не имеется. Подавай, говорят, либо черепицу, либо шифер.
А какие в Баштанке хаты. Нарядные, беленькие... И, скажем откровенно, просторные. Весело на улицах баштаиских, они широкие и ровные. Идешь по улице и слышишь, как гудит бас, поет скрипка... Баштанцы танцуют и поют, дивчата выбивают каблучками дробь, а хлопцы гопака выплясывают. В чем дело? Что за праздник? Ага, баштанцы провожают призывников в Советскую Армию.
Дед Стратон Божко стоит у своих ворот и благословляет уходящих в армию:
— Желаю вам, хлопцы, счастья... По совести служите народу. Чтоб ни один черт не посмел, ни одна чужеземная рать не поганила нашу советскую землю!
Старый Божко — человек прославленный: в бурные дни 1918—1919 годов храбро боролся за советскую власть. Вот какой дед Стратон Божко,
2
Мы удобно уселись в колхозной «Волге». Председатель колхоза «Коминтерн» меня, как гостя, посадил в середину. Поднялись на гору. А там пешочком пошли.
— Вот тут,— начал председатель,— жили мы —баш-танская беднота, а вон там они... помещики: Балло, Дудник, Родионов. Вот в этой роще мы вместе с рабочими-большевиками города Николаева тайком собирались, нелегально. Бывало, соберемся, а мой дядя на страже стоит с утюгом в руке. Чтоб, значит, никто чужой не проскочил. Один раз какой-то дьявол ткнулся, но мой дядя не промах: как следует его утюгом погладил. Долго он, как собака, визжал и канючил.
В дни Октябрьской революции баштанская беднота проголосовала за советскую власть. Единогласно. И начали мы землю делить, помещичий скот раздавать.
Дали мне телочку, стал я хатку собирать. Своей хаты у меня до тех пор не было. Выделили мне из панского добра на стены, на кровлю. Сижу это я на стропилах, сооружаю крышу из камыша. На мне фуфайка и полотняные штаны, крашенные синькой,— вроде казацких шаровар. Сапог не было, босой ходил...
Прибегает старшая сестра и кричит:
«Слезай, Гаврило!»
«Что случилось? Где горит? Или земля провалилась?»
«Говорю тебе — слезай».
«Тю!—думаю.— Может, опять какая-нибудь сатана прется, опять придется оборонять Баштанку»,
А сестра все кричит:
«Слезай!»
«Да что случилось?»
«Тебя властью выбирают...»
Пришел я на собрание как был — в крашеных штанах, в фуфайке, босой.
«Здравствуйте»,— говорю.
«Здравствуй, Гаврило. Это мы за тобой сестру посылали. Выбираем мы народную власть и тебя решили выбрать».
Начали мы жить и хозяйствовать по-новому. Открыли школы, организовали ликбезы, кооперативы...
А тут —напасть. Продажная Центральная рада продала Украину немцам. Пришли хвостатые, патлатые и давай у бедноты землю отбирать и снова сажать на нашу шею разных балловых, дудников... А баштанцы не спали. Организовали партизанский отряд. Большевики помогли.
Вот как раз тут, рядом с кладбищем, наш отряд во главе с коммунистом Михаилом Прядком ночью накрыл гетманских карателей... Тут им, возле кладбища, как говорится, и крышка была.
Тогда немцы послали на Баштанку регулярные войска. Что ж поделаешь? Окружили мы их возле станции Явкино и разоружили целый батальон. Беда с этими гетманами и кайзерами. Вдова Яценко стоит над молодым кайзеровским солдатом и плачет. Плачет и топором на него замахивается.
«Зачем тебя холера... принесла на нашу землю! Га?! Мать есть?»
«Муттер, муттер...» — догадался солдат.
«И я вот мать. У меня дети Вот такие, и такие, и такие. А ты лезешь».
«Киндер... киндер».
«Вот трахну тебя топором, так будет тебе киндер... Уходи ты лучше в свою Германию и кайзера своего прогони, чтоб он тебя не посылал наших детей убивать...»
Прогнали мы патлатых, дали перца и хвостатым..» Ликвидировали оккупацию...
И на тебе — опять напасть. Белогвардейцы, помещичьи сынки с английскими, французскими, греческими пушками вошли в Николаев и наступают на Баштанку... Двинулись в нашу Баштанку черные стаи. С одного края Пилсудский на арбе везет Петлюру, с другого прет англо-французский десант с монархистом Слащевым.
Поднялась Баштанка против врага. Присоединились к нам соседи: Балицкое, Привольное, Пески, Христофо-ровка, Сергеевка...
И женщины вместе с нами шли в бой... Дети и те помогали. Командовали повстанцами очень изобретательные командиры. Михайло Прядко такую штуку придумал— расставил в степи ржаные снопы и украсил их кругами подсолнуха. И приказал хлопцам: стреляйте!
Хлопцы из винтовок то тут, то там — бах, бах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
— Закручивайте!.. Еще разок комара погоняем! — сказал Устин Иванович, и мы поднялись и пошли по аллее.
Правдиво писал наш любимый писатель Остап Вишня: «Почему я изобразил дедов? Чтобы показать, что с врагами воевал весь народ».
Шли по аллее, курили самокрутки.
Чудесная украинская ночь. В высоких небесных просторах ярко сияли ясные звезды, на колхозных землях густо зеленели хлеба, пышно цвели сады.
Очаровательные места на речке Ворскле,
ДУМА ПРО БАШТЛНКУ 1
Вы когда-нибудь слышали про «Баштанскую республику»? Баштанка! Вот она, славная, героичная. Замечательное село! В Баштанке три школы: две семилетки и одна десятилетка. В центре прекрасный Дом культуры. Не Дом — театр.
Библиотека в Баштанке отличная. И бол ыпща хорошая, и аптека. И о гель-гостиница имеется.
Расцветают, открыто скажем, в нашей Баштанке два колхоза: «Коминтерн» и «Украина».
На колхозных фермах мычи много дойных коров. А разных телят, бычков... несколько тысяч. Вот овечек, признаться, не знаем, куда причислить — к рогатым или безрогим. Чтоб не было разговоров и всяких упреков — прикинем на счетах... В общем, по секрету, всех вместе — и с теми, что шерсть дают,— многие тысячи, и конец разговорам.
Итог получается неплохой. Вы согласны? Дай бог каждому селу. Я говорю, пусть каждое село имеет возможность к рогатым приплюсовывать и овечьи хвосты.
Баштанцы не забывают и про сало, наше знаменитое украинское сало в две ладони шириной. Где вы еще видели такое сало? А какой баштанцы холодец из свинины ютовят! Да еще с хреном! В какую хату ни заглянешь — знаменитый украинский хлеб, пышный, пахучий, и сало, и колбаса с чесночком. Приходится и свинину приплюсовывать. А как же! Несколько тысяч голов.
Приплюсовали? Спасибо. Ну как по-вашему? Умеют баштанцы хозяйничать?
Не будем скрывать — и виноградарство процветает у нас, умеют в Баштанке и виноград растить, и вино делать. Что умеют, то умеют. Колхозные чаны полны баштанского вина. Не отказываюсь, сам лично возле этих чанов похаживал... М-да. Могу заверить — отличное вино.
Водится в колхозах Баштанки всякая птица: куры, утки, гуси, индейки... Воробьев на учет не берем, да их уж не так много в нашей Баштанке.
Спросите: «А почему в Баштанке мало воробьев? Ку- да они подевались?»
Очень просто — соломенных крыш нету. Кто же теперь кроет крышу камышом или соломой? Таких хозяев не имеется. Подавай, говорят, либо черепицу, либо шифер.
А какие в Баштанке хаты. Нарядные, беленькие... И, скажем откровенно, просторные. Весело на улицах баштаиских, они широкие и ровные. Идешь по улице и слышишь, как гудит бас, поет скрипка... Баштанцы танцуют и поют, дивчата выбивают каблучками дробь, а хлопцы гопака выплясывают. В чем дело? Что за праздник? Ага, баштанцы провожают призывников в Советскую Армию.
Дед Стратон Божко стоит у своих ворот и благословляет уходящих в армию:
— Желаю вам, хлопцы, счастья... По совести служите народу. Чтоб ни один черт не посмел, ни одна чужеземная рать не поганила нашу советскую землю!
Старый Божко — человек прославленный: в бурные дни 1918—1919 годов храбро боролся за советскую власть. Вот какой дед Стратон Божко,
2
Мы удобно уселись в колхозной «Волге». Председатель колхоза «Коминтерн» меня, как гостя, посадил в середину. Поднялись на гору. А там пешочком пошли.
— Вот тут,— начал председатель,— жили мы —баш-танская беднота, а вон там они... помещики: Балло, Дудник, Родионов. Вот в этой роще мы вместе с рабочими-большевиками города Николаева тайком собирались, нелегально. Бывало, соберемся, а мой дядя на страже стоит с утюгом в руке. Чтоб, значит, никто чужой не проскочил. Один раз какой-то дьявол ткнулся, но мой дядя не промах: как следует его утюгом погладил. Долго он, как собака, визжал и канючил.
В дни Октябрьской революции баштанская беднота проголосовала за советскую власть. Единогласно. И начали мы землю делить, помещичий скот раздавать.
Дали мне телочку, стал я хатку собирать. Своей хаты у меня до тех пор не было. Выделили мне из панского добра на стены, на кровлю. Сижу это я на стропилах, сооружаю крышу из камыша. На мне фуфайка и полотняные штаны, крашенные синькой,— вроде казацких шаровар. Сапог не было, босой ходил...
Прибегает старшая сестра и кричит:
«Слезай, Гаврило!»
«Что случилось? Где горит? Или земля провалилась?»
«Говорю тебе — слезай».
«Тю!—думаю.— Может, опять какая-нибудь сатана прется, опять придется оборонять Баштанку»,
А сестра все кричит:
«Слезай!»
«Да что случилось?»
«Тебя властью выбирают...»
Пришел я на собрание как был — в крашеных штанах, в фуфайке, босой.
«Здравствуйте»,— говорю.
«Здравствуй, Гаврило. Это мы за тобой сестру посылали. Выбираем мы народную власть и тебя решили выбрать».
Начали мы жить и хозяйствовать по-новому. Открыли школы, организовали ликбезы, кооперативы...
А тут —напасть. Продажная Центральная рада продала Украину немцам. Пришли хвостатые, патлатые и давай у бедноты землю отбирать и снова сажать на нашу шею разных балловых, дудников... А баштанцы не спали. Организовали партизанский отряд. Большевики помогли.
Вот как раз тут, рядом с кладбищем, наш отряд во главе с коммунистом Михаилом Прядком ночью накрыл гетманских карателей... Тут им, возле кладбища, как говорится, и крышка была.
Тогда немцы послали на Баштанку регулярные войска. Что ж поделаешь? Окружили мы их возле станции Явкино и разоружили целый батальон. Беда с этими гетманами и кайзерами. Вдова Яценко стоит над молодым кайзеровским солдатом и плачет. Плачет и топором на него замахивается.
«Зачем тебя холера... принесла на нашу землю! Га?! Мать есть?»
«Муттер, муттер...» — догадался солдат.
«И я вот мать. У меня дети Вот такие, и такие, и такие. А ты лезешь».
«Киндер... киндер».
«Вот трахну тебя топором, так будет тебе киндер... Уходи ты лучше в свою Германию и кайзера своего прогони, чтоб он тебя не посылал наших детей убивать...»
Прогнали мы патлатых, дали перца и хвостатым..» Ликвидировали оккупацию...
И на тебе — опять напасть. Белогвардейцы, помещичьи сынки с английскими, французскими, греческими пушками вошли в Николаев и наступают на Баштанку... Двинулись в нашу Баштанку черные стаи. С одного края Пилсудский на арбе везет Петлюру, с другого прет англо-французский десант с монархистом Слащевым.
Поднялась Баштанка против врага. Присоединились к нам соседи: Балицкое, Привольное, Пески, Христофо-ровка, Сергеевка...
И женщины вместе с нами шли в бой... Дети и те помогали. Командовали повстанцами очень изобретательные командиры. Михайло Прядко такую штуку придумал— расставил в степи ржаные снопы и украсил их кругами подсолнуха. И приказал хлопцам: стреляйте!
Хлопцы из винтовок то тут, то там — бах, бах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67