Если он не ошибался, она постаралась предстать перед ним вo всем блеске — ее платье было слишком нарядным для дневной поры. Тем лучше — значит она понимает, что в долгу перед ним.
— Добро пожаловать, госпожа моя, — сказал он, низко кланяясь. — Что я могу предложить вам? Немного вина?
Катерина вскинула красиво выгнутую бровь.
— Вы составите мне компанию, лорд Баралис? Или вы, мой отец, наливаете, но не пьете?
Баралис, слегка склонив голову, подошел к шкафчику каштанового дерева и налил два кубка вина. Прежде чем предложить один Катерине, он поднес второй к губам и осушил до дна.
— Я не ваш отец, госпожа моя.
Катерина взяла у него свой кубок, задев пальцами его запястье.
— Да, теперь я вижу.
Баралис немного утратил власть над собой. От близости Катерины в сочетании с густым, крепким бренским вином у него; слегка шумело в голове. Он одернул себя: сейчас никак нельзя: ошибаться.
— Скажите, госпожа, можем ли мы говорить без опаски в этих стенах?
— Вы разочаровываете меня, лорд Баралис. Вы снова стали похожи на моего отца — так же подозрительны. — Она приблизилась к нему. Ее запах отвлекал — от нее пахло как от ребенка.
— Вы не ответили на мой вопрос, — заметил он, подливая ей вина. Теперь уж сомневаться не приходилось — она намеренно касалась его руки.
— Если вы намекаете на потайные двери, лорд Баралис, я могу показать вам одну-две.
Баралис с трудом скрыл волнение.
— Я так и полагал. Должно быть, это очень полезные двери?
— Вы хотите знать, ведут ли они в покои отца?
Баралис, ошеломленный ее откровенностью, проклял кубок, вина, который ему пришлось выпить.
— А вы показали бы мне такую дверь, если бы она существовала?
— Да. — Ее голубые глаза смотрели прямо на него, и в них светился вызов.
Он начал понимать, что Катерина опасна. Ее любовника убили, а ее отец взял убийцу к себе на службу. Мщение — вот чего она жаждет. Надо узнать, кому она хочет отомстить — отцу или рыцарю. Разговор о потайных дверях лучше пока оставить — они есть, сомневаться в этом не приходится, но сейчас не время выспрашивать о них. Пусть думает, что для него важнее другое.
— Блейз знал, что вы умеете ворожить?
Катерина вздрогнула при упоминании о любовнике.
— Да. Но все бои он выигрывал сам. Никогда не просил меня о помощи.
— Не сомневаюсь в этом. — Баралис счел, что пора напомнить ей о долге. — Если бы он вас об этом попросил, вас бы уже не было в живых.
Катерина встретила эти слова презрительным взором, но в нем сквозил страх. Баралис продолжал тихим, мурлыкающим голосом:
— Госпожа моя, магия — опасное оружие. Им следует пользоваться осторожно.
— Осторожно, лорд Баралис? — яростно откликнулась она. — Кто сказал, что я не опасалась? Блейзу грозила смерть, у меня не было иного выбора.
— Вы совершили глупость. Если бы не я, на вашей прелестной груди не осталось бы ни клочка кожи. Я принял удар на себя.
— Однако вид у вас вполне здоровый.
Баралис разодрал одежду на груди — шелк разделился, как пергамент, обнажив тело.
Катерина, приглушенно ахнув, прижала руки к груди.
— Нет, нет.
— Да, дражайшая моя Катерина. — Баралис намеренно опустил учтивое обращение. — Вот к чему привела ваша ворожба.
Эти слова возымели желанное действие. Катерина, побелев как простыня, осушила свой кубок и присела на кровать.
— Я не знала. Правда не знала.
Баралис запахнулся, прикрыв окаймляющий грудь шов.
— Маленькие девочки не должны играть с огнем.
Катерина в полном расстройстве сунула в рот большой палец и принялась грызть ноготь.
— Вы не скажете отцу?
Баралис того и ждал.
— Нет. Это будет наш маленький секрет.
— Что вы хотите взамен?
— Дружбы, дражайшая Катерина, ничего более. — Баралис ласкал и умасливал ее голосом, словно пылкий поклонник. — Мы многим можем быть полезны друг другу. У нас те же планы, и мы хотим одного и того же. Нет ничего такого, чего мы не свершили бы вместе. — Он провел рукой по ее безупречно гладкой щеке. Катерина отпрянула было, но напряглась и выдержала его ласку — даже потянулась вслед за его рукой.
— Почему вы говорите, что у нас те же планы?
«Она моя, — подумал Баралис. — Остается сказать то, что ей хочется услышать».
— Мы оба хотим смерти рыцаря. — Произнеся это, Баралис понял, что сказал чистую правду. Сила, поразившая его в ночь боя, сказала ему многое о человеке, пославшем ее. Этот рыцарь опасен: за ним стоят могущественные люди. Он не мог не победить герцогского бойца. Тут не просто удача: судьба вела этот танец. Трудно сказать, куда танец заведет, но судьба никогда не выбирает своих кавалеров случайно. Завтра Баралис узнает все, а теперь главное — Катерина. Она должна покинуть эту комнату его убежденной сторонницей.
— Мы должны помочь друг другу, — сказал он.
— Но вам-то зачем это нужно, лорд Баралис?
Что ей сказать, а о чем умолчать? Неразумно было бы раскрывать все свои планы. Катерина сейчас, возможно, ненавидит отца, но захочет ли она его смерти? Баралис всегда затруднялся судить о крепости семейных уз и предпочитал в подобных делах осторожность.
— Я хочу, чтобы вашей свадьбе ничто не помешало.
— И это все? — пронзительно глянула на него она.
— Ах, дражайшая моя Катерина! Величайший в истории Обитаемых Земель союз осуществить не так-то просто. — Баралис заставил свой голос звучать как фанфара. — Вы станете правительницей огромных просторов Севера. Люди и армии будут повиноваться вашему приказу. Не будет счета вашим богатствам. Вас назовут не просто королевой — императрицей.
На щеках Катерины вспыхнули два ярких пятна. Мягкие губы дрогнули и отвердели как мрамор.
— Императрицей?
Она у него в руках. Он рассудил верно: она жаждет славы не меньше, чем ее отец. Бренский дом алчностью не уступает своей эмблеме — ястребу. Честолюбие у них в крови, как и распутство. Не напрасно Катерина носит пояс девственности. Слишком многие из дочерей Бренского дома позорили свой род. Они похотливы, точно кошки. Вот и теперь у Катерины ноги поставлены на ладонь шире, чем требует приличие, а корсаж вырезан на палец ниже, чем диктует хороший вкус. Баралис отвернулся, чтобы ее красота не отвлекала его.
— Широтой замыслов вы превзойдете своего отца. Он видит перед собой королевство — вы должны видеть империю. Многие поколения будут произносить ваше имя. Катерина, императрица Севера, навеки останется в истории. О ваших деяниях будут говорить долгое время после того, как имя вашего отца будет забыто. — Баралис снова обернулся к ней лицом. — Помогая мне, вы поможете себе.
— Что вы хотите, чтобы я делала?
Когда Катерина произнесла эти восхитительные слова, Баралис ощутил великое облегчение. Он налил себе вина до половины кубка, выпил и лишь тогда сказал:
— Для начала я хочу знать, что на уме у вашего отца, вплоть до мелочей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149
— Добро пожаловать, госпожа моя, — сказал он, низко кланяясь. — Что я могу предложить вам? Немного вина?
Катерина вскинула красиво выгнутую бровь.
— Вы составите мне компанию, лорд Баралис? Или вы, мой отец, наливаете, но не пьете?
Баралис, слегка склонив голову, подошел к шкафчику каштанового дерева и налил два кубка вина. Прежде чем предложить один Катерине, он поднес второй к губам и осушил до дна.
— Я не ваш отец, госпожа моя.
Катерина взяла у него свой кубок, задев пальцами его запястье.
— Да, теперь я вижу.
Баралис немного утратил власть над собой. От близости Катерины в сочетании с густым, крепким бренским вином у него; слегка шумело в голове. Он одернул себя: сейчас никак нельзя: ошибаться.
— Скажите, госпожа, можем ли мы говорить без опаски в этих стенах?
— Вы разочаровываете меня, лорд Баралис. Вы снова стали похожи на моего отца — так же подозрительны. — Она приблизилась к нему. Ее запах отвлекал — от нее пахло как от ребенка.
— Вы не ответили на мой вопрос, — заметил он, подливая ей вина. Теперь уж сомневаться не приходилось — она намеренно касалась его руки.
— Если вы намекаете на потайные двери, лорд Баралис, я могу показать вам одну-две.
Баралис с трудом скрыл волнение.
— Я так и полагал. Должно быть, это очень полезные двери?
— Вы хотите знать, ведут ли они в покои отца?
Баралис, ошеломленный ее откровенностью, проклял кубок, вина, который ему пришлось выпить.
— А вы показали бы мне такую дверь, если бы она существовала?
— Да. — Ее голубые глаза смотрели прямо на него, и в них светился вызов.
Он начал понимать, что Катерина опасна. Ее любовника убили, а ее отец взял убийцу к себе на службу. Мщение — вот чего она жаждет. Надо узнать, кому она хочет отомстить — отцу или рыцарю. Разговор о потайных дверях лучше пока оставить — они есть, сомневаться в этом не приходится, но сейчас не время выспрашивать о них. Пусть думает, что для него важнее другое.
— Блейз знал, что вы умеете ворожить?
Катерина вздрогнула при упоминании о любовнике.
— Да. Но все бои он выигрывал сам. Никогда не просил меня о помощи.
— Не сомневаюсь в этом. — Баралис счел, что пора напомнить ей о долге. — Если бы он вас об этом попросил, вас бы уже не было в живых.
Катерина встретила эти слова презрительным взором, но в нем сквозил страх. Баралис продолжал тихим, мурлыкающим голосом:
— Госпожа моя, магия — опасное оружие. Им следует пользоваться осторожно.
— Осторожно, лорд Баралис? — яростно откликнулась она. — Кто сказал, что я не опасалась? Блейзу грозила смерть, у меня не было иного выбора.
— Вы совершили глупость. Если бы не я, на вашей прелестной груди не осталось бы ни клочка кожи. Я принял удар на себя.
— Однако вид у вас вполне здоровый.
Баралис разодрал одежду на груди — шелк разделился, как пергамент, обнажив тело.
Катерина, приглушенно ахнув, прижала руки к груди.
— Нет, нет.
— Да, дражайшая моя Катерина. — Баралис намеренно опустил учтивое обращение. — Вот к чему привела ваша ворожба.
Эти слова возымели желанное действие. Катерина, побелев как простыня, осушила свой кубок и присела на кровать.
— Я не знала. Правда не знала.
Баралис запахнулся, прикрыв окаймляющий грудь шов.
— Маленькие девочки не должны играть с огнем.
Катерина в полном расстройстве сунула в рот большой палец и принялась грызть ноготь.
— Вы не скажете отцу?
Баралис того и ждал.
— Нет. Это будет наш маленький секрет.
— Что вы хотите взамен?
— Дружбы, дражайшая Катерина, ничего более. — Баралис ласкал и умасливал ее голосом, словно пылкий поклонник. — Мы многим можем быть полезны друг другу. У нас те же планы, и мы хотим одного и того же. Нет ничего такого, чего мы не свершили бы вместе. — Он провел рукой по ее безупречно гладкой щеке. Катерина отпрянула было, но напряглась и выдержала его ласку — даже потянулась вслед за его рукой.
— Почему вы говорите, что у нас те же планы?
«Она моя, — подумал Баралис. — Остается сказать то, что ей хочется услышать».
— Мы оба хотим смерти рыцаря. — Произнеся это, Баралис понял, что сказал чистую правду. Сила, поразившая его в ночь боя, сказала ему многое о человеке, пославшем ее. Этот рыцарь опасен: за ним стоят могущественные люди. Он не мог не победить герцогского бойца. Тут не просто удача: судьба вела этот танец. Трудно сказать, куда танец заведет, но судьба никогда не выбирает своих кавалеров случайно. Завтра Баралис узнает все, а теперь главное — Катерина. Она должна покинуть эту комнату его убежденной сторонницей.
— Мы должны помочь друг другу, — сказал он.
— Но вам-то зачем это нужно, лорд Баралис?
Что ей сказать, а о чем умолчать? Неразумно было бы раскрывать все свои планы. Катерина сейчас, возможно, ненавидит отца, но захочет ли она его смерти? Баралис всегда затруднялся судить о крепости семейных уз и предпочитал в подобных делах осторожность.
— Я хочу, чтобы вашей свадьбе ничто не помешало.
— И это все? — пронзительно глянула на него она.
— Ах, дражайшая моя Катерина! Величайший в истории Обитаемых Земель союз осуществить не так-то просто. — Баралис заставил свой голос звучать как фанфара. — Вы станете правительницей огромных просторов Севера. Люди и армии будут повиноваться вашему приказу. Не будет счета вашим богатствам. Вас назовут не просто королевой — императрицей.
На щеках Катерины вспыхнули два ярких пятна. Мягкие губы дрогнули и отвердели как мрамор.
— Императрицей?
Она у него в руках. Он рассудил верно: она жаждет славы не меньше, чем ее отец. Бренский дом алчностью не уступает своей эмблеме — ястребу. Честолюбие у них в крови, как и распутство. Не напрасно Катерина носит пояс девственности. Слишком многие из дочерей Бренского дома позорили свой род. Они похотливы, точно кошки. Вот и теперь у Катерины ноги поставлены на ладонь шире, чем требует приличие, а корсаж вырезан на палец ниже, чем диктует хороший вкус. Баралис отвернулся, чтобы ее красота не отвлекала его.
— Широтой замыслов вы превзойдете своего отца. Он видит перед собой королевство — вы должны видеть империю. Многие поколения будут произносить ваше имя. Катерина, императрица Севера, навеки останется в истории. О ваших деяниях будут говорить долгое время после того, как имя вашего отца будет забыто. — Баралис снова обернулся к ней лицом. — Помогая мне, вы поможете себе.
— Что вы хотите, чтобы я делала?
Когда Катерина произнесла эти восхитительные слова, Баралис ощутил великое облегчение. Он налил себе вина до половины кубка, выпил и лишь тогда сказал:
— Для начала я хочу знать, что на уме у вашего отца, вплоть до мелочей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149