Гобелен, подвешенный на цепи, начал угрожающе раскачиваться. Кошка держалась всеми четырьмя лапами за изображение лошади Кесмонта. Рубец отцепился и шмякнулся на пол. Кошка рванулась за ним, но ее коготь застрял в ткани, и она повисла на одной задней лапе.
Гамил хотел освободить животное.
— Не надо помогать ей, Гамил, — остановил его архиепископ. — Даже бессловесные твари должны усвоить, что жадность пагубна.
Кошка с жалобным криком билась о стену.
— Но она расшибется, ваше преосвященство.
— Раньше надо было думать. Что еще у тебя?
Гамил был вынужден говорить, перекрывая вопли кошки.
— Еще две новости, ваше преосвященство. Во-первых, наш рыцарь стал бойцом герцога Бренского, а во-вторых, люди Старика находятся на пути домой.
Раздался грохот — кошка вместе с гобеленом свалилась на пол. Тавалиск спросил, не обращая внимания на шум:
— Значит, им не удалось убить рыцаря?
— Они и не пытались, ваше преосвященство. Доставили ему письмо — только и всего.
Тавалиск на миг перестал жевать.
— Недурно было бы узнать содержание этого письма, Гамил. — Архиепископ легко вздохнул. — Наблюдение за рыцарем придется продолжать — кто знает, что еще может обнаружиться. Можешь идти, если это все.
— Да, ваше преосвященство.
— Перед уходом я попрошу тебя о небольшой услуге, Гамил.
— Снести вашу кошку к лекарю, чтобы тот остановил кровь?
— Вот именно, Гамил. Я вижу, ты достиг умения предвосхищать мои желания.
* * *
Бринжу не повезло. Все пошло у него вкривь и вкось с тех пор, как он подрубил Мейборовы сады. Баралис уплатил ему без обмана — девятнадцать королевских золотых, тут Бринж ни на что пожаловаться не мог. Но через пару дней его жене вздумалось почистить пивоваренный чан, что она проделывала раз в год. И пока Бринж сидел в таверне, распивая с пышнобедрой Герти чашу лучшего местного эля, эта крыса открыла его тайник под чаном.
Когда Бринж вернулся домой, ее и след простыл. Герти после нескольких оплеух созналась, что у них с сестрой есть тетка в Высоком Граде. Деревенский стражник после нескольких увесистых пинков сознался, что жена Бринжа, уплатив два золотых, присоединилась к торговому каравану, шедшему на восток. Бринж пустился за ней в погоню, таща за собой несчастную, жалобно воющую Герти. Через четыре дня они догнали караван. Жена натравила на Бринжа стражу, и те принялись пускать в него стрелы — а Герти тем временем быстренько подольстилась к старшей сестре. Караван ушел, и Бринж остался один.
Он продолжал брести на восток, воруя по пути еду и деньги. Он намеревался захватить жену и Герти в Высоком Граде, но хальки рассудили иначе. Две недели назад его схватили как вражеского шпиона. После вторжения Кайлока хальки словно обезумели и вылавливали всякого уроженца Королевств, чтобы подвергнуть его пыткам и сжечь.
И вот он сидит в халькусской темнице с рожей как разбитая тыква, и какой-то сумасшедший пялит на него глаза.
— Не подходи ко мне, волосатый, — предостерег Бринж. Не хватало еще заразиться дурной болезнью или другой какой прилипчивой хворью.
Привыкнув к сумраку, Бринж разглядел, что незнакомец моложе, чем ему показалось, и совсем плох. Все руки в болячках — похоже, это укусы, — и трясется с головы до ног. Бринж даже плюнул.
— Ты за что здесь, парень?
Тот сидел на куче грязного камыша. По шее после пинка часового струилась кровь.
— Я убил человека.
Убил? Парень сразу вырос в глазах Бринжа.
— Меня и самого подозревают в убийстве. Тут в таверне пару недель назад купца порешили — и все клянутся, что сделал это чужой. Мне это дело пришить не смогли, ну и взяли как шпиона. — Это было не совсем правдой, но Бринжу не хотелось признаваться, что его, как и сотни других, взяли только за то, что он был родом из Королевств. Насчет убийства в таверне он не солгал, но в этом обвиняли его последнего соседа по камере, а не Бринжа. — Как тебя звать, парень?
— Джек.
Бринжу очень не нравился вид этого Джека — кожа серая, а глаза как есть безумные.
— А меня кличут Бринжем. — Не получив ответа, Бринж продолжил: — Так ты тоже из Королевств? Где там жил?
— В замке Харвелл.
— А я с Восточных Земель. Там у лорда Мейбора большие поместья.
При упоминании о лорде Мейборе парень побелел. Он привстал на колени и спросил:
— А дочь его, Меллиандру, ты знал?
Бринж видел ее пару раз, когда она проезжала верхом мимо его хижины в сопровождении своего брата. Гордячка, одно слово.
— А как же, знал. Только она сейчас больше времени при дворе проводит.
— Правда красивая?
— Ага, груди твердые, как орехи. У таких обыкновенно и ноги волосатые бывают.
Парень с усилием встал. Штаны у него точно целая свора собак драла, а ноги тряслись, как студень. Спотыкаясь и истекая потом, с безумием в глазах, он двинулся к Бринжу. Бринж слишком поздно смекнул, что тому надо. Джек двинул Бринжа кулаком по недавно сломанному носу, и мерзкий хруст сопроводил вспышку боли. В тот же миг парень пошатнулся и рухнул на пол.
Бринж поднес руку к носу, чтобы остановить кровь. Он подумывал, не избить ли парня, но решил, что этим может нажить себе еще больше хлопот, и ограничился пинком в низ живота. Парень застонал и сплюнул кровью. Бринж почувствовал к нему нечто вроде уважения: как-никак Джек вступился за честь женщины. Это бабы во всем виноваты, суки загребущие.
— Ну, вставай, Джек. — Бринж протянул ему руку. — Не будем ссориться из-за бабы.
Парень, отказавшись от помощи, с трудом сел и посмотрел на Бринжа волком.
— Нашим, конечно, надо отдать должное, — продолжал Бринж, сев на своего любимого конька. — По части ляжек с ними никто не сравнится. Халькусские уж больно тощи, высокоградские чересчур мускулисты, а уж аннисские до того длинные, что не знаешь, за что держишься: за ляжку или за дерево. — Ответа Бринж не получил, но не смутился этим. — Все знают, что у нас, в Королевствах, бабы самые лучшие. Из-за этого и убили того купца в таверне. Капитан здешний, забыл, как звать, продал одну девчонку из Королевств работорговцу. За большие деньги, говорят. А через пару недель приходит мужик и начинает расспрашивать о ней. Вроде бы она его невеста. Ну а на другой день купца, с которым он говорил, нашли мертвым. Горло ему перерезали в темном закоулке.
— Капитана звали Ванли? — спросил парень.
— Точно, — кивнул Бринж.
— Давно ли это все случилось? — Парень как-то подобрался и подался к Бринжу в ожидании ответа.
— Девку-то вроде бы продали пару месяцев назад. Зимой еще. Ванли, говорят, ее в курятнике нашел.
— Как ее звали?
Бринж поскреб голову, пытаясь вспомнить, что рассказывал ему сосед по камере.
— То ли Минни, то ли Мельда.
— А может, Мелли?
— Да кто ее знает.
— Вспомни. Вспомни!
Бринжу сделалось немного не по себе — парень, казалось, вот-вот взорвется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149
Гамил хотел освободить животное.
— Не надо помогать ей, Гамил, — остановил его архиепископ. — Даже бессловесные твари должны усвоить, что жадность пагубна.
Кошка с жалобным криком билась о стену.
— Но она расшибется, ваше преосвященство.
— Раньше надо было думать. Что еще у тебя?
Гамил был вынужден говорить, перекрывая вопли кошки.
— Еще две новости, ваше преосвященство. Во-первых, наш рыцарь стал бойцом герцога Бренского, а во-вторых, люди Старика находятся на пути домой.
Раздался грохот — кошка вместе с гобеленом свалилась на пол. Тавалиск спросил, не обращая внимания на шум:
— Значит, им не удалось убить рыцаря?
— Они и не пытались, ваше преосвященство. Доставили ему письмо — только и всего.
Тавалиск на миг перестал жевать.
— Недурно было бы узнать содержание этого письма, Гамил. — Архиепископ легко вздохнул. — Наблюдение за рыцарем придется продолжать — кто знает, что еще может обнаружиться. Можешь идти, если это все.
— Да, ваше преосвященство.
— Перед уходом я попрошу тебя о небольшой услуге, Гамил.
— Снести вашу кошку к лекарю, чтобы тот остановил кровь?
— Вот именно, Гамил. Я вижу, ты достиг умения предвосхищать мои желания.
* * *
Бринжу не повезло. Все пошло у него вкривь и вкось с тех пор, как он подрубил Мейборовы сады. Баралис уплатил ему без обмана — девятнадцать королевских золотых, тут Бринж ни на что пожаловаться не мог. Но через пару дней его жене вздумалось почистить пивоваренный чан, что она проделывала раз в год. И пока Бринж сидел в таверне, распивая с пышнобедрой Герти чашу лучшего местного эля, эта крыса открыла его тайник под чаном.
Когда Бринж вернулся домой, ее и след простыл. Герти после нескольких оплеух созналась, что у них с сестрой есть тетка в Высоком Граде. Деревенский стражник после нескольких увесистых пинков сознался, что жена Бринжа, уплатив два золотых, присоединилась к торговому каравану, шедшему на восток. Бринж пустился за ней в погоню, таща за собой несчастную, жалобно воющую Герти. Через четыре дня они догнали караван. Жена натравила на Бринжа стражу, и те принялись пускать в него стрелы — а Герти тем временем быстренько подольстилась к старшей сестре. Караван ушел, и Бринж остался один.
Он продолжал брести на восток, воруя по пути еду и деньги. Он намеревался захватить жену и Герти в Высоком Граде, но хальки рассудили иначе. Две недели назад его схватили как вражеского шпиона. После вторжения Кайлока хальки словно обезумели и вылавливали всякого уроженца Королевств, чтобы подвергнуть его пыткам и сжечь.
И вот он сидит в халькусской темнице с рожей как разбитая тыква, и какой-то сумасшедший пялит на него глаза.
— Не подходи ко мне, волосатый, — предостерег Бринж. Не хватало еще заразиться дурной болезнью или другой какой прилипчивой хворью.
Привыкнув к сумраку, Бринж разглядел, что незнакомец моложе, чем ему показалось, и совсем плох. Все руки в болячках — похоже, это укусы, — и трясется с головы до ног. Бринж даже плюнул.
— Ты за что здесь, парень?
Тот сидел на куче грязного камыша. По шее после пинка часового струилась кровь.
— Я убил человека.
Убил? Парень сразу вырос в глазах Бринжа.
— Меня и самого подозревают в убийстве. Тут в таверне пару недель назад купца порешили — и все клянутся, что сделал это чужой. Мне это дело пришить не смогли, ну и взяли как шпиона. — Это было не совсем правдой, но Бринжу не хотелось признаваться, что его, как и сотни других, взяли только за то, что он был родом из Королевств. Насчет убийства в таверне он не солгал, но в этом обвиняли его последнего соседа по камере, а не Бринжа. — Как тебя звать, парень?
— Джек.
Бринжу очень не нравился вид этого Джека — кожа серая, а глаза как есть безумные.
— А меня кличут Бринжем. — Не получив ответа, Бринж продолжил: — Так ты тоже из Королевств? Где там жил?
— В замке Харвелл.
— А я с Восточных Земель. Там у лорда Мейбора большие поместья.
При упоминании о лорде Мейборе парень побелел. Он привстал на колени и спросил:
— А дочь его, Меллиандру, ты знал?
Бринж видел ее пару раз, когда она проезжала верхом мимо его хижины в сопровождении своего брата. Гордячка, одно слово.
— А как же, знал. Только она сейчас больше времени при дворе проводит.
— Правда красивая?
— Ага, груди твердые, как орехи. У таких обыкновенно и ноги волосатые бывают.
Парень с усилием встал. Штаны у него точно целая свора собак драла, а ноги тряслись, как студень. Спотыкаясь и истекая потом, с безумием в глазах, он двинулся к Бринжу. Бринж слишком поздно смекнул, что тому надо. Джек двинул Бринжа кулаком по недавно сломанному носу, и мерзкий хруст сопроводил вспышку боли. В тот же миг парень пошатнулся и рухнул на пол.
Бринж поднес руку к носу, чтобы остановить кровь. Он подумывал, не избить ли парня, но решил, что этим может нажить себе еще больше хлопот, и ограничился пинком в низ живота. Парень застонал и сплюнул кровью. Бринж почувствовал к нему нечто вроде уважения: как-никак Джек вступился за честь женщины. Это бабы во всем виноваты, суки загребущие.
— Ну, вставай, Джек. — Бринж протянул ему руку. — Не будем ссориться из-за бабы.
Парень, отказавшись от помощи, с трудом сел и посмотрел на Бринжа волком.
— Нашим, конечно, надо отдать должное, — продолжал Бринж, сев на своего любимого конька. — По части ляжек с ними никто не сравнится. Халькусские уж больно тощи, высокоградские чересчур мускулисты, а уж аннисские до того длинные, что не знаешь, за что держишься: за ляжку или за дерево. — Ответа Бринж не получил, но не смутился этим. — Все знают, что у нас, в Королевствах, бабы самые лучшие. Из-за этого и убили того купца в таверне. Капитан здешний, забыл, как звать, продал одну девчонку из Королевств работорговцу. За большие деньги, говорят. А через пару недель приходит мужик и начинает расспрашивать о ней. Вроде бы она его невеста. Ну а на другой день купца, с которым он говорил, нашли мертвым. Горло ему перерезали в темном закоулке.
— Капитана звали Ванли? — спросил парень.
— Точно, — кивнул Бринж.
— Давно ли это все случилось? — Парень как-то подобрался и подался к Бринжу в ожидании ответа.
— Девку-то вроде бы продали пару месяцев назад. Зимой еще. Ванли, говорят, ее в курятнике нашел.
— Как ее звали?
Бринж поскреб голову, пытаясь вспомнить, что рассказывал ему сосед по камере.
— То ли Минни, то ли Мельда.
— А может, Мелли?
— Да кто ее знает.
— Вспомни. Вспомни!
Бринжу сделалось немного не по себе — парень, казалось, вот-вот взорвется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149