Стью видел, как они обходили ее вопросы, либо меняя тему,
либо пускаясь в долгие, пересыпанные терминами объяснения. Поэтому он и не
спрашивал ни о чем, отмечая про себя, как это их беспокоит. А сейчас
настало время спросить и время получить ответы. Выраженные в односложных
словах.
Некоторые пробелы он мог заполнить самостоятельно. У Кэмпиона с женой
и ребенком была какая-то чертовски опасная болезнь. Начиналась она как
обычный грипп или летняя простуда, но дальше дело шло все хуже и хуже до
тех пор, пока, по всей видимости, ты не захлебывался в собственных соплях
или тебя не испепеляла лихорадка. Болезнь была чрезвычайно заразной.
Он терпеливо сидел на стуле рядом с больничной койкой и ждал, пока
сестра приведет кого-нибудь. Но скорее всего никто не придет. Может быть,
к утру они наконец-то пришлют к нему кого-нибудь, кто сможет сообщить ему
то, что он должен знать. Он может подождать. Терпение всегда было сильной
чертой Стюарта Редмана.
Красная лампочка вспыхнула над дверью. Когда компрессор или насос
(или что там у них за штука?) наконец прекратил работать, внутрь шагнул
человек в белом скафандре. Доктор Деннинджер. Он был молод. У него были
темные волосы, кожа оливкового цвета, резкие черты лица и бледные губы.
- Патти Греер говорит, что вы доставляете ей много хлопот, -
донеслось из динамика на груди у Деннинджера. - Она очень расстроена.
- Не из за чего ей расстраиваться, - сказал Стью непринужденно.
Трудно было сделать так, чтобы голос звучал непринужденно, но он
чувствовал, что очень важно скрыть свой страх от этого человека.
- Я хотел бы получить кое-какие ответы, - сказал Стью.
- Извините, но...
- Если вы хотите, чтобы я с вами сотрудничал, ответьте мне на мои
вопросы.
- Со временем вам...
- Я могу причинить вам много неприятностей.
- Мы знаем это, - сердито произнес Деннинджер. - У меня просто нет
возможности сообщить вам что-либо, мистер Редман. Я и сам знаю очень мало.
- Думаю, вы брали на анализ мою кровь. Все эти иголки...
- Это так, - осторожно сказал Деннинджер.
- Для чего?
- Повторяю, мистер Редман, я не могу сказать вам то, чего сам не
знаю. - Вновь в его голосе появились сварливые нотки, и Стью склонен был
ему поверить. В этой работе его использовали просто как хорошего
специалиста, и все это, похоже, ему не слишком-то нравилось.
- Мой город сейчас в карантине.
- Об этом мне также ничего не известно. - Но Деннинджер отвел свой
взгляд в сторону, и Стью подумал, что на этот раз он лжет.
- Почему об этом до сих пор ничего не передали? Он указал на
привинченный к стене телевизор.
- Прошу прощения?
- Когда блокируют выезды из города и натягивают вокруг колючую
проволоку, то это из ряда новостей, - сказал Стью.
- Мистер Редман, если б вы только позволили Патти смерить вам
давление...
- Нет. Если вам что-нибудь от меня понадобится, то вам лучше послать
ко мне двух здоровых мужиков. Но сколько бы вы их не послали, изо всех сил
постараюсь проделать несколько дырок в ваших защитных костюмах. Они не
выглядят слишком уж прочными, вы об этом знаете?
Он шутливо протянул руку к костюму Деннинджера. Тот отскочил, чуть не
упав.
- Думаю, вы можете подсыпать мне что-нибудь в еду, чтобы я отрубился,
но ведь это скажется на результатах анализов, разве нет?
- Мистер Редман, вы ведете себя неблагоразумно! - Деннинджер старался
держаться на приличном удалении. - Ваше нежелание сотрудничать с нами
может причинить всей стране много вреда. Вы понимаете меня?
- Нет, - сказал Стью. - В настоящий момент похоже на то, что моя
страна причиняет мне много вреда. Меня заперли в больничной палате в
Джорджии в компании с кретином-доктором, который не может отличить дерьмо
от шоколада. Уноси отсюда свою грязную задницу и пришли мне сюда
кого-нибудь, кто поговорит со мной, или пришли сюда дюжих молодцов,
которые смогут силой добиться того, что вам нужно. Но я буду
сопротивляться, это уж точно.
Когда Деннинджер ушел, он продолжал неподвижно сидеть на стуле. Страх
внутри него разрастался. Два дня он ждал, что начнет чихать, кашлять и
отхаркивать желтую слизь. Он думал и о других - о людях, которых он знал
всю свою жизнь. Он думал о том, чувствует ли кто-нибудь из них себя так же
плохо, как Кэмпион. Он вспоминал мертвую женщину с ребенком в старом
"Шевроле". У женщины было лицо Лилы Брюетт, а у ребенка - Черил Ходжес,
какими он запомнил их во время перелета в Атланту.
Он чувствовал, как страх извивается и ворочается под его бесстрастным
лицом. Иногда он был огромным и паническим, сокрушающим все на своем пути,
как слон. Иногда он был маленьким и гложущим, с острыми зубками, как
крыса.
Только через сорок часов к нему прислали человека, согласного
отвечать на вопросы.
8
Они напали на него через некоторое время после наступления сумерек,
когда он шел по обочине шоссе N_27. Через одну-две мили он собирался
повернуть на запад по N_63. Возможно, чувства его были несколько
притуплены двумя порциями пива, но он сразу понял, что дело пахнет
керосином. Он как раз вышел на шоссе, вспоминая о четырех или пяти
здоровяках в дальнем конце бара, когда они оставили свое укрытие и
бросились за ним.
Ник дрался изо всех сил, украсив одного из нападавших фингалом, а
другому сломав нос. В один из счастливых моментов ему даже показалось, что
он сможет победить. То обстоятельство, что он дрался, не издавая ни звука,
слегка их встревожило. Они дрались вяло, может быть, потому, что раньше
такие победы давались им без труда, и они не ожидали серьезного
сопротивления от тощего сосунка с рюкзаком.
Потом один из них сумел ударить его в подбородок, рассекая нижнюю
губу чем-то вроде университетского перстня, и теплый вкус крови наполнил
его рот. Он оступился, и кто-то схватил его за руки. Он как раз успел
освободить одну из них, когда кулак, словно покинувшая свою орбиту луна,
врезался ему в лицо. Прежде чем кулак закрыл его правый глаз, он успел
заметить все то же кольцо, тускло мерцающее в свете звезд. Из глаз у него
посыпались искры, и сознание стало медленно растворяться, уплывая в
неизвестном направлении. Испугавшись, он стал драться еще отчаяннее.
Человек с кольцом вновь оказался напротив него, и Ник ударил его в живот.
У Перстня захватило дух, и он согнулся пополам.
- Держите его, - сказал Перстень, с трудом поднимаясь на ноги. -
Держите его за волосы.
Кто-то запустил обе руки в жесткие черные волосы Ника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238
либо пускаясь в долгие, пересыпанные терминами объяснения. Поэтому он и не
спрашивал ни о чем, отмечая про себя, как это их беспокоит. А сейчас
настало время спросить и время получить ответы. Выраженные в односложных
словах.
Некоторые пробелы он мог заполнить самостоятельно. У Кэмпиона с женой
и ребенком была какая-то чертовски опасная болезнь. Начиналась она как
обычный грипп или летняя простуда, но дальше дело шло все хуже и хуже до
тех пор, пока, по всей видимости, ты не захлебывался в собственных соплях
или тебя не испепеляла лихорадка. Болезнь была чрезвычайно заразной.
Он терпеливо сидел на стуле рядом с больничной койкой и ждал, пока
сестра приведет кого-нибудь. Но скорее всего никто не придет. Может быть,
к утру они наконец-то пришлют к нему кого-нибудь, кто сможет сообщить ему
то, что он должен знать. Он может подождать. Терпение всегда было сильной
чертой Стюарта Редмана.
Красная лампочка вспыхнула над дверью. Когда компрессор или насос
(или что там у них за штука?) наконец прекратил работать, внутрь шагнул
человек в белом скафандре. Доктор Деннинджер. Он был молод. У него были
темные волосы, кожа оливкового цвета, резкие черты лица и бледные губы.
- Патти Греер говорит, что вы доставляете ей много хлопот, -
донеслось из динамика на груди у Деннинджера. - Она очень расстроена.
- Не из за чего ей расстраиваться, - сказал Стью непринужденно.
Трудно было сделать так, чтобы голос звучал непринужденно, но он
чувствовал, что очень важно скрыть свой страх от этого человека.
- Я хотел бы получить кое-какие ответы, - сказал Стью.
- Извините, но...
- Если вы хотите, чтобы я с вами сотрудничал, ответьте мне на мои
вопросы.
- Со временем вам...
- Я могу причинить вам много неприятностей.
- Мы знаем это, - сердито произнес Деннинджер. - У меня просто нет
возможности сообщить вам что-либо, мистер Редман. Я и сам знаю очень мало.
- Думаю, вы брали на анализ мою кровь. Все эти иголки...
- Это так, - осторожно сказал Деннинджер.
- Для чего?
- Повторяю, мистер Редман, я не могу сказать вам то, чего сам не
знаю. - Вновь в его голосе появились сварливые нотки, и Стью склонен был
ему поверить. В этой работе его использовали просто как хорошего
специалиста, и все это, похоже, ему не слишком-то нравилось.
- Мой город сейчас в карантине.
- Об этом мне также ничего не известно. - Но Деннинджер отвел свой
взгляд в сторону, и Стью подумал, что на этот раз он лжет.
- Почему об этом до сих пор ничего не передали? Он указал на
привинченный к стене телевизор.
- Прошу прощения?
- Когда блокируют выезды из города и натягивают вокруг колючую
проволоку, то это из ряда новостей, - сказал Стью.
- Мистер Редман, если б вы только позволили Патти смерить вам
давление...
- Нет. Если вам что-нибудь от меня понадобится, то вам лучше послать
ко мне двух здоровых мужиков. Но сколько бы вы их не послали, изо всех сил
постараюсь проделать несколько дырок в ваших защитных костюмах. Они не
выглядят слишком уж прочными, вы об этом знаете?
Он шутливо протянул руку к костюму Деннинджера. Тот отскочил, чуть не
упав.
- Думаю, вы можете подсыпать мне что-нибудь в еду, чтобы я отрубился,
но ведь это скажется на результатах анализов, разве нет?
- Мистер Редман, вы ведете себя неблагоразумно! - Деннинджер старался
держаться на приличном удалении. - Ваше нежелание сотрудничать с нами
может причинить всей стране много вреда. Вы понимаете меня?
- Нет, - сказал Стью. - В настоящий момент похоже на то, что моя
страна причиняет мне много вреда. Меня заперли в больничной палате в
Джорджии в компании с кретином-доктором, который не может отличить дерьмо
от шоколада. Уноси отсюда свою грязную задницу и пришли мне сюда
кого-нибудь, кто поговорит со мной, или пришли сюда дюжих молодцов,
которые смогут силой добиться того, что вам нужно. Но я буду
сопротивляться, это уж точно.
Когда Деннинджер ушел, он продолжал неподвижно сидеть на стуле. Страх
внутри него разрастался. Два дня он ждал, что начнет чихать, кашлять и
отхаркивать желтую слизь. Он думал и о других - о людях, которых он знал
всю свою жизнь. Он думал о том, чувствует ли кто-нибудь из них себя так же
плохо, как Кэмпион. Он вспоминал мертвую женщину с ребенком в старом
"Шевроле". У женщины было лицо Лилы Брюетт, а у ребенка - Черил Ходжес,
какими он запомнил их во время перелета в Атланту.
Он чувствовал, как страх извивается и ворочается под его бесстрастным
лицом. Иногда он был огромным и паническим, сокрушающим все на своем пути,
как слон. Иногда он был маленьким и гложущим, с острыми зубками, как
крыса.
Только через сорок часов к нему прислали человека, согласного
отвечать на вопросы.
8
Они напали на него через некоторое время после наступления сумерек,
когда он шел по обочине шоссе N_27. Через одну-две мили он собирался
повернуть на запад по N_63. Возможно, чувства его были несколько
притуплены двумя порциями пива, но он сразу понял, что дело пахнет
керосином. Он как раз вышел на шоссе, вспоминая о четырех или пяти
здоровяках в дальнем конце бара, когда они оставили свое укрытие и
бросились за ним.
Ник дрался изо всех сил, украсив одного из нападавших фингалом, а
другому сломав нос. В один из счастливых моментов ему даже показалось, что
он сможет победить. То обстоятельство, что он дрался, не издавая ни звука,
слегка их встревожило. Они дрались вяло, может быть, потому, что раньше
такие победы давались им без труда, и они не ожидали серьезного
сопротивления от тощего сосунка с рюкзаком.
Потом один из них сумел ударить его в подбородок, рассекая нижнюю
губу чем-то вроде университетского перстня, и теплый вкус крови наполнил
его рот. Он оступился, и кто-то схватил его за руки. Он как раз успел
освободить одну из них, когда кулак, словно покинувшая свою орбиту луна,
врезался ему в лицо. Прежде чем кулак закрыл его правый глаз, он успел
заметить все то же кольцо, тускло мерцающее в свете звезд. Из глаз у него
посыпались искры, и сознание стало медленно растворяться, уплывая в
неизвестном направлении. Испугавшись, он стал драться еще отчаяннее.
Человек с кольцом вновь оказался напротив него, и Ник ударил его в живот.
У Перстня захватило дух, и он согнулся пополам.
- Держите его, - сказал Перстень, с трудом поднимаясь на ноги. -
Держите его за волосы.
Кто-то запустил обе руки в жесткие черные волосы Ника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238