– Как это тебе удалось заполучить ее, если во вторник – Рождество и вся страна прекращает работу уже сейчас, пока мы разговариваем? – спросила Джез, скорее из-за желания выглядеть нормально дружелюбной, чем из любопытства.
– Срочная работа не знает каникул, такая, по крайней мере. Прием по случаю новоселья на Рождество.
– Ты? Делаешь снимки на приеме? – Она этому искренне не поверила. Но зачем Гэйбу врать ей по поводу работы? Единственный вид приема, который он согласился бы фотографировать, – это какая-нибудь встреча в верхах.
– Да-а. Послушай, мне надо бежать. Я не хочу опаздывать.
– О'кей, Гэйб. Во всяком случае, веселого Рождества и желаю хорошо провести праздники.
Выражение лица Джез изменилось, скептицизм уступил место изумлению, которое она попыталась спрятать под еще более очаровательной улыбкой. Она поняла, судя по его смущенному виду, что его действительно втравили в эту муть – делать снимки на приеме гостей. Скорее всего, там будет присутствовать какая-нибудь кинозвезда, и за это заплатят гигантский гонорар. Но все же, чтобы Гэйб бежал в рождественские праздники на такое заурядное, такое патетически обычное дело, могло означать для нее только одно: запросы и претензии Гэйба сильно понизились со времени его возвращения. И хотя он все больше и больше зарабатывал и получал самые выгодные задания, с тех пор как Фиби взяла его под свое покровительство, он, по всей видимости, не мог позволить себе отказаться от этой работы.
Гэйб уловил выражение, которое она пыталась спрятать, видел, что ее улыбка отдавала фальшью и что она жалела его. Спасая свою гордость, Гэйб попытался представить свое задание как более важное, излив на Джез поток тех самых деталей, о которых Фиби просила его не рассказывать никому.
– Если серьезно, Джез, любые фотоагентства мира передрались бы за право заполучить это дело себе. Сегодня Мэджик Джонсон празднует новоселье. Он не захотел привлекать внимание толпы среднего уровня, поэтому держал все в секрете уже несколько месяцев. Он пригласил парней, играющих вместе с ним в благотворительных играх, которые он проводит каждое лето в поддержку Фонда колледжа для негров – самых известных звезд в баскетболе, с женами плюс все «Лэйкерз», конечно, включая их детей. Он самолетом переправляет их в Лос-Анджелес, но неизвестно, кто будет еще. Это будет вечер сюрпризов, сборище великих мира сего. Естественно, ему нужны снимки, и эту работу предложили мне.
– Ладно, ладно, фантазируй, все равно не верится, Гэйб, – заявила Джез, и ее бравый тон зазвучал с оттенком подозрения.
– Можешь не верить. Как бы то ни было, мне надо отправляться. Они не позволили даже взять ассистента, хотя, естественно, Мэджик Джонсон хочет, чтобы была отснята каждая минута вечера: выражение на лицах гостей, когда они входят в дом и видят тех, кто там будет, разодетых жен, знакомящихся друг с другом, шумная игра на корте заднего двора, соревнования по бегу – Мэджик против Майкла Джордана. В общем, вся традиционная чепуха, в которой участвуют все, плюс несколько уникальных номеров, такие, как два Санта-Клауса в исполнении Джека Николсона и Арсенио Холла, с Джерри Вест и Джерри Басе в костюмах помощниц Санта-Клаусов, и девочки «Лэйкерз» в костюмах северных оленей – все то, что ты назвала рядовым рождественским новосельем. Но я как-нибудь переживу.
– До следующего рождественского новоселья? – спросила Джез. – И это действительно так важно для тебя?
– Джез, ты ведь не думаешь, что меня это трогает, не так ли? Это просто вопрос кредитов и денег – большие деньги, большие кредиты. То, что я делаю... скажем так: нет ни одного фотографа, который не ухватился бы за эту работу. Веселого Рождества, Джез!
Увидимся на следующей неделе. – Гэйб повернулся и быстро зашагал к автостоянке.
Джез стояла в дверях и невидящими глазами смотрела на пустой стол секретарши. Слова Гэйба захватили ее и заставили живо представить этот удивительный вечер неожиданностей: новый дом, переполненный любимцами публики, десятками великолепных чемпионов, объединенных званием в когорту равных, наслаждающихся славой в те несколько часов, выдавшихся во время межсезонного отдыха, с их красавицами женами и стайками возбужденных ребятишек. Мысль о прекрасных фотографиях, которые ей уже не суждено сделать, пробежала у нее в голове, прошла через сердце и опустилась куда-то в живот, как будто она получила сильнейший удар огромным кулаком.
Она медленно прошла к мягкой банкетке и тяжело опустилась на нее, обессилев от сложного чувства предательства и жестокого разочарования. Она ощущала себя трехлетним ребенком, которому только что залепили пощечину. Это чувство все росло и росло, так что ей пришлось изо всех сил прижать руки к желудку в попытке противостоять отчаянной пустоте, столь же ощутимой, как и реальная боль.
Джез пыталась выдумать логическое оправдание происходящему и не принимать это как персональный отказ, исходящий от Мэджика, которого она фотографировала более десятка раз. Конечно, Мэджик не был ее собственностью, уговаривала себя Джез, точно так же и «Лэйкерз», хотя она посвятила им целую неделю, фотографируя для специального, только им отведенного выпуска «Спортс иллюстрейтед» в 1988 году, когда они выиграли чемпионат НБА. Она не имела права надеяться на особое отношение оттого, что она лично знала каждого члена команды, что все драмы и изменения, произошедшие в баскетбольной команде «Лэйкерз» за последние два года, волновали ее ум и сердце. И то, что она была, должно быть, самым фанатичным болельщиком «Лэйкерз» во всем Лос-Анджелесе и считала каждого баскетболиста чуть ли не родственником, вовсе не давало гарантию, что ей предоставят исключительное право на съемку новоселья у Мэджика.
Гэйб, конечно же, сделает работу великолепно и профессионально, и то, что они все безразличны ему, никак не будет отражено в снимках. У нее не было никакого исключительного или официального права на должность фотографа этой команды. И ей не нужны были ни деньги, ни кредиты. Гэйб – известный, получавший призы фотожурналист, – понятно, был предпочтительнее для Мэджика, если предположить, что Джонсон сам сделал выбор. И Гэйб, конечно, имел полное право взять эту работу, если ее предложили ему. Да... полное право.
Если эту работу предложили ему! А когда, как это произошло? Как получилось, что она даже не слышала об этом, если в среде фотографов обычно все новости, касающиеся выгодных заказов, ни для кого не были секретом?
А где же все? Сэнди, секретарши, не оказалось на месте. Но ведь было еще слишком рано закрывать студию! Джез потянула носом и поняла по вкусным запахам, что люди здесь, конечно, есть, даже много людей – в студии Мэла на третьем этаже здания «Дэзл».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161