— Странное ощущение, не правда ли?
— Очень. Но я не думаю, что это нам повредит. Если только, конечно, мы не привыкнем к нему, — глубокомысленно заявил Норт.
— Ты хочешь сказать, что веселье весельем, но реальная жизнь не располагает к тому, чтобы веселиться, по крайней мере, не очень к тому располагает?
— Именно так. Ты определенно не лишена чувства меры. Это то, что я всегда говорю о тебе, защищая тебя от нападок, когда все твердят, что Дези Валенская — трудолюбивая зануда, неспособная веселиться. Я им всегда говорю, что, очень может быть, ты порой бываешь веселой и нельзя судить о человеке по внешнему виду.
— Ты все-таки действительно дерьмо, Норт, — сказала Дэзи, повысив голос.
— Я всегда знал, что ты питаешь ко мне слабость.
— Что же ты до сих пор не соблазнил меня? — поинтересовалась Дэзи.
— Я слишком ленив. И потом, ты права, я действительно дерьмо в определенном смысле. Мне кажется, я не из тех добродушных слюнтяев, которые тебе обычно нравятся.
— Тебя даже нельзя назвать злобным жлобом.
— Не надо меня провоцировать. Ты велела мне подходить к жизни философски, вот я и пытаюсь.
— Ну и долго это будет продолжаться?
— Плыви по течению, Дэзи.
— Это мое выражение.
— Я способный плагиатор.
— Придумай что-нибудь свое, — настаивала Дэзи.
— Не надо быть жадиной. Ты, должно быть, голодная. Может быть, мы поедим чего-нибудь?
— Я сегодня не завтракала, — жалобно призналась Дэзи.
— Почему?
— Я была слишком занята, собирая сведения о забастовке. — Дэзи с самым невинным видом взглянула на Норта.
— О какой забастовке? — удивился Норт.
— Может быть, мы поедим?
— А это моя фраза, но я разрешаю тебе ею пользоваться. Я сегодня щедрый. Куда мы пойдем?
— Мы можем остаться и поесть здесь, — предложила Дэзи.
— Слава богу, а то я не в силах подняться. Официант, принесите нам все, что у вас есть.
— Все, синьор?
— Именно все.
Норт широко развел руки.
— Слушаюсь, синьор.
Официант понимал, как трудно синьору. Действительно, как он мог сделать продуманный заказ в присутствии столь великолепной, ослепительной юной красавицы?
* * *
— Премного благодарна за чудесный вечер, — сказала Дэзи, стоя перед дверью своего номера и едва заметно улыбаясь.
— Ах… он мне тоже понравился, — ответил Норт. — Я правильно ответил? — Он хотел поймать взгляд Дэзи, но та стояла, скромно потупившись.
— Нет, ты должен был сказать, что надеешься снова встретиться со мной, и попросить разрешения позвонить мне, когда мы вернемся назад в город.
— Могу я?..
— Надо говорить не «могу я», а «вы позволите?», — поправила его Дэзи.
— Вы позволите мне войти? — спросил Норт.
— Нет, ты можешь позвонить мне по телефону.
— Но я спросил, можно ли мне зайти? — повторил Норт.
— Ладно, но в таком случае надо предварительно позвонить.
Норт нетерпеливо поддел пальцем ее подбородок и приподнял ей голову, но Дэзи опустила ресницы, по-прежнему избегая встречаться с ним взглядом.
— Телефонисты бастуют. Как же мне позвонить?
— Ах, правда. Тогда тебе следует постучаться в мою дверь, — сымпровизировала Дэзи.
— Я спросил, можно мне войти? — настойчиво повторил Норт.
— Зачем?
— Просто так…
В тусклом свете, освещавшем коридор, его лицо утратило обычную жесткость. Хотя его манеры оставались такими же самоуверенными, а широкие плечи были по-прежнему вызывающе развернуты, обычно исходившие от Норта непреклонная воля, готовность к борьбе слегка стушевались, будто размытые лунным светом.
— Ну ладно, в таком случае полагаю, что можно, — ответила Дэзи, отпирая дверь ключом.
— Очень разумно, — заверил ее Норт.
— Разумно?
— Прекрати переспрашивать каждое мое слово.
— А ты прекрати мною командовать, — огрызнулась Дэзи.
— Ладно.
Норт обнял ее и потянулся к ее губам.
— С этого момента я буду тебе только приказывать.
— Я не уверена, что это хорошая идея.
— Я именно тот человек, который рождает идеи!
Норт подхватил ее на руки и отнес на кровать.
— Ты, Дэзи, очень придирчивая особа. От меня потребуются значительные творческие усилия.
Он поцеловал ее в губы, придерживая ее голову обеими руками.
— Норт? — спросила Дэзи, откидываясь на подушки.
— Что? — ответил он, сосредоточенно спуская бретельки платья с ее плеч.
— Это ошибка?
— Я так не думаю, но мы должны это проверить. Ох, мне никто не говорил, что ты так хороша на вкус.
— А ты и не спрашивал.
— Это моя ошибка. — В его голосе послышался благоговейный трепет, когда он спросил: — Где ты пряталась от меня все эти годы?
Дэзи никогда еще не приходилось слышать подобных ноток в голосе человека, от которого она привыкла получать только резкие, отрывистые приказания. Он, обычно разражавшийся только непререкаемыми командами, сейчас дотрагивался до кончиков ее грудей с такой нежностью и благоговейным восхищением, будто археолог, исследующий только что выкопанную из земли статую Венеры. Резкие черты его лица освещались бликами, отражавшимися от поверхности воды в Большом канале, а Дэзи, полуприкрыв глаза, следила затем, как меняется это лицо под натиском сдерживаемой страсти. Все его острые углы сплавились по мере того, как он превращался в незнакомого ей нежного, веселого любовника, который покрывал ее тело долгими, почти задумчивыми поцелуями, а руки его скользили вниз к ее талии и дальше, к теплому, податливому изгибу ее тела. Он теснее прижал ее к себе, и они оказались лицом к лицу.
— Разрешите? — пробормотал он, ожидая, пока она кивнет головой, чтобы он мог осторожно раздеть ее, а потом и сам раздеться. Он стоял перед ней обнаженный, и нетерпеливая улыбка играла на его губах. Его обнаженное тело показалось ей еще прекраснее, чем она могла себе представить, и Дэзи поняла, что всегда мечтала увидеть его нагим, может быть, с того первого дня, когда они встретились. Потрясенная этим неожиданным открытием, она притянула его к себе и впервые осмелилась поцеловать его нос, его глаза, уши, щеки, короче говоря, все, до чего могла дотянуться, все то, за чем она наблюдала, волнуясь, столько лет, пока выполняла его приказания, вечно находясь в напряжении, чтобы приноровиться к его бешеному темпераменту, готовая исполнить все, что ему потребуется. Теперь, обнаженные, они стали равными, и ее губы ощущали только теплое, ставшее по-новому близким и дорогим для нее тело. А ведь он любит меня, с невероятным удовольствием подумала Дэзи, он хочет меня, я тот человек, который ему нужен, которому он может по-настоящему доверять. Она раскрыла свои объятия и, обвив руками его шею, прижалась к нему, изо всех сил стараясь внушить ему объятием своих рук, чтобы он никогда больше не становился прежним Нортом, которого она так хорошо знала. Мало-помалу она начинала понимать, что этот новый, любящий ее Норт никуда не денется, а его ласки, как только он ощутил, что все сомнения и колебания Дэзи остались в прошлом, постепенно становились смелее и настойчивее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144