Москва, самодержавная и властная, покорила Украину. Таким образом, русские никакие не братья украинцам, а завоеватели, оккупанты, колонизаторы.
В 1708 году гетман Мазепа долго уговаривал стародубского полковника Скоропадского перекинуться вместе с ним к шведскому королю. Однако полковник остался верен русскому царю. После Полтавы преданность Скоропадского была щедро вознаграждена. Царь Петр ценил верных людей.
Злополучные разделы Польши прибавили к украинскому национализму еще и польский. А вместе с польским – как тамошнюю застарелую заразу – Россия обрела дополнительно и еврейский. Недаром генерал Скобелев постоянно упрекал императора Александра I за участие в разделе Польши. Нашел чем соблазниться! Русский генерал, разбиравшийся как редко кто в проблемах национального сожительства, называл поляков «сучьей породой». Пускай бы они попали под пяту пруссаков, – Россия не узнала бы восстания 1830 года и кровавейшего мятежа 1863 года!
Великая война мигом всколыхнула и обострила давнишние национальные обиды.
Два года назад Верховный главнокомандующий русской армией великий князь Николай Николаевич, едва появившись в Ставке, отдал два распоряжения. Первое: о наступлении армии Самсонова. Второе: он обнародовал «Манифест», обещавший полякам самую широкую автономию. Пошли слухи даже о польской конституции… Немедленно вознегодовали украинские самостийники: а мы? Однако Москва считала украинцев братьями и ничем их не выделяла, не отличала. Поляки, как надоевшие сварливые квартиранты, нуждались в правах. Украинцы же самибыли хозяевами. А у хозяев, в отличие от капризных квартирантов, имеются лишь обязанности.
Между тем русская армия воевала крайне неудачно. Обещанной конституции поляки так и не дождались: после ряда поражений русские откатились далеко на Восток. Вместо московской конституции поляки получили штык из Берлина… И все же украинцы в открытую завидовали полякам. Пускай немецкий штык, но только не русский! Им казалось, что крупповская сталь изготавливается из пух-пера…
С фронта России по-прежнему угрожали немцы и австрийцы. Однако страшнее и этой угрозы были удары с тыла.
Лавр Георгиевич уехал из Петрограда с убеждением, что настоящей причиной краха династии Романовых является не сила напора, а слабость сопротивления, бессилие защиты.
Между тем за разложением русской армии заинтересованно следили и в Киеве, и в Варшаве.
Методично и умело разливала свой зловонный яд католическая церковь. Необозримый тыл русских армий неумолимо разлагался по признакам: национальному, религиозному и – чуть позднее – классовому.
В германском плену генерал Мартынов просветил Корнилова насчет теории немецкого ученого Гакстгаузена. Этот немец еще в прошлом веке постоянно облизывался на Украину. Он называл земли по берегам Днепра «лакомым куском». Его теория легла в основу политики, позднее названной «Дранг нах Остен». Украина рассматривалась как законная добыча победителя в войне… На поражении России основывались надежды как польских, так и украинских националистов. Те и другие, лукаво щурясь, лишь выбирали, кому повыгодней отдаться. В Киеве вдруг объявился бывший офицер Кавалергардского полка Павло Скоропадский. В Варшаве начал бурно действовать Юзеф Пилсудский, соратник ленинского брата Александра, участник покушения на Александра И. Отбыв ссылку в Сибири, он вернулся в отчие края лютым ненавистником всего русского, православного. «Сучья порода» Пилсудского проявилась в коварстве польских планов. В самом начале войны поляки всячески льнули к Германии и Австро-Венгрии, а как только Россия потерпит поражение, поляки намеревались немедленно перекинуться к западным союзникам, Франции и Великобритании.
Примечательно, что еврейская проблема при этом только тлела и совершенно не давала дыма. Евреи были смелы лишь с русскими. Местных националистов они остерегались. Как поляки, так и украинцы были на расправу и скоры, и жестоки. Командуя Оренбургским пехотным полком, стоявшим в Вильно, Корнилов навсегда запомнил презрительное замечание лабазника-украинца, смотревшего, как волокут в полицию молоденького еврея с разбитым в кровь лицом: «Это ж такая нация. Чим билыпе кота гладишь, тим вин више хвист пидийма!»Весной 1917 года после царского отречения украинский национализм свирепо поднял голову. Россия, бесконечно митингуя, вдруг узнала, что русская земля кончается возле Харькова, дальше начинается зарубежье, заграница, чужая территория. Скоропадский, съездив в Германию, заручился поддержкой немцев – ему была обещана военная помощь против ненавистных москалей.
Неистовый противник Скоропадского, недавнего столичного гвардейца, мужиковатый Петлюра пошел совсем иным путем: он громогласно пообещал евреям автономию в составе своего «незалежного» государства, разрешив создать Еврейский национальный совет и Еврейский генеральный секретариат с многочисленными департаментами. Киевские сионисты, обрадованные такой милостью, послали в Петроград своим единоверцам восторженную телеграмму: «Вавилонское пленение кончилось!» Славя пана Петлюру, они совсем не обращали внимания на такие «мелочи», как традиционные еврейские погромы, причем нынешние зверства уличной толпы превосходили ярость погромов во времена Хмельницкого, Гонты и Железняка.
«Союз за освобождение Украины» возник еще в 1914 году, накануне войны. Возник тайно, стал действовать скрытно. Однако о нем уже прекрасно знали и в Германии, и в Австрии. Оттуда, от «друзей украинского народа», потекла постоянная щедрая помощь. (В германской разведке возникла особая украинская секция.) Самостийники не уставали вдалбливать в медлительные мозги Одарок и Василей, что они никакие не русские. Эти сказки были продуманно рассчитаны на глубокое невежество народа. Быстро привилась идейка о былом вольном казачестве. В прошлом году, когда весь русско-германский фронт оцепенел в позиционном выжидании, самостийники создали «Первый сечевой полк имени Шевченко»: 8 сотен по 200 человек. Их обрядили в синие просторные жупаны.
Снова приходилось задумываться об искусной вражеской руке. Лавр Георгиевич вспоминал дни в германском плену. В лагерях военнопленных велась бешеная пропаганда ненависти к самодержавию. Откуда-то регулярно доставлялись газеты, листовки, рукописные журнальчики. Настоящими врагами Украины объявлялись не немцы, не австрийцы и даже не поляки, а русские. Внезапно для украинских солдат и офицеров создали особый лагерь, отделили от остальных. Затем их стали освобождать и отправлять по домам. Дома их уже ждали активисты «Союза за освобождение Украины». Поговаривали, что в последнее время Союз сумел установить связь напрямую со Стокгольмом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185