– Милорд, сегодня нас впервые представили друг другу, – ответила Розамунда, открыто глядя англичанину в лицо.
– Но вы же англичанка! – возразил посол. – Я уверен в этом!
– Да, – согласилась Розамунда.
– Тогда какие у вас могут быть дела с шотландским графом? – высокомерным тоном осведомился посол.
Розамунда хохотнула в ответ:
– Помилуйте, милорд! Вы и сами наверняка угадали суть наших отношений с лордом Лесли. Или вам непременно нужно услышать это от меня самой? Я его любовница. В этом нет ничего страшного.
– Но как вы с ним познакомились? – не унимался Ховард.
– Право, милорд, это уж слишком! – возмутилась Розамунда. – Я нахожу ваше любопытство неуместным и неприличным. – В эту минуту фигура танца поменялась, и кавалером Розамунды стал герцог Себастьян.
– Вам нравится здесь, дорогая? – слащавым голосом проворковал герцог, силясь отвести взгляд от пышной груди Розамунды, едва прикрытой глубоким вырезом шелкового платья.
– Очень нравится, милорд, – восторженно отвечала Розамунда. Она рассмеялась от удовольствия, когда кавалер ловко закружил ее вокруг себя. – Двор короля Якова поражает своим великолепием, но ваш двор не просто великолепен, он очарователен. Возможно, я нахожу его таким из-за чудесной погоды. Мне никогда в жизни не доводилось дышать таким мягким воздухом, милорд герцог!
– Ваша красота добавляет блеска моему двору, – галантно заметил герцог.
– Вы льстите мне, милорд, – ответила смущаясь на комплимент Розамунда.
– Красивые женщины для того и созданы, чтобы ими восхищались, – льстиво продолжил герцог.
– Пожалуй, мне уже давно следовало побывать в Сан-Лоренцо! – вежливо заметила Розамунда, переходя к следующему кавалеру, графу Гленкирку. – Я еще никогда не встречала мужчин, способных без умолку болтать во время танца, – призналась она, как только музыка закончилась и они прошли к буфету, чтобы освежиться сладким вином со льдом.
– Все восхищались твоей красотой? – спросил Патрик.
– Рудольфо чувствует себя отчасти виноватым в том, что случилось с твоей дочерью, и понимает, что ты не питаешь к нему теплых чувств. Почему-то это его угнетает. Английский посол уверен, что где-то меня встречал, но я нисколько не солгала, уверяя его, что мы не были представлены друг другу. Зато теперь нет ни малейших сомнений, что он видел меня при дворе. Когда он сам вспомнит об этом – вопрос времени. А герцог был слишком заинтересован моей грудью и твердил о том, какая я красивая и достойная всяческих похвал, – доложила Розамунда графу с лукавой улыбкой.
Патрик весело рассмеялся, выслушав этот своеобразный отчет.
– Значит, тебе здесь нравится! – заключил он.
– Да, нравится, – призналась Розамунда. – Мне доводилось бывать и при английском дворе, и при шотландском, но нигде я не веселилась так, как здесь, в Сан-Лоренцо. Почему так получается, Патрик? Неужели во всем виновата погода? Или все дело в том восхитительном пренебрежении условностями, которое допускают здешние правители? У меня такое чувство, будто я пришла на праздник в дом старых друзей и нисколько не стесняюсь веселиться.
– Это потому, что мы с тобою влюблены, – отвечал граф Гленкирк. – Когда человек влюблен, все вокруг кажется прекрасным.
Он заглянул в глаза любимой и на миг позабыл обо всем на свете.
– Нам обязательно оставаться здесь до самого конца? – вполголоса спросила Розамунда.
– Вовсе нет. По-моему, никто не обидится, если мы тихонько сбежим и вернемся на виллу, – ответил граф и незаметно огляделся вокруг.
– Давай оставим коляску Макдаффу. На улицах полно фонарей, и луна такая яркая. Мы могли бы прогуляться, ведь до виллы совсем недалеко, – предложила Розамунда.
– Согласен, – ответил Патрик.
Они незаметно покинули бальный зал. Кучер хотел подогнать экипаж, но Патрик отпустил его взмахом руки.
– Мы пойдем пешком, – крикнул он, и слуга кивнул, понимающе улыбаясь.
Держась за руки, они прошли к воротам и оказались на улице, ведущей ко дворцу. Несмотря на поздний час, во многих домах еще светились окна. Патрик и Розамунда вышли на главную площадь Аркобалено. Неожиданно граф замедлил шаги,
устремив взгляд на величественно возвышавшийся на краю площади кафедральный собор.
– Воспоминания? – негромко спросила Розамунда.
– Да, – признался Патрик и с силой тряхнул головой. – Я не хотел, чтобы Жанет была помолвлена так рано, – сказал он. – И не хотел торопиться со свадьбой. Я слишком опасался столь же печального конца, что постиг ее мать и мою жену. Но Жанет ничего не боялась. Моя дочь мечтала стать невестой, а потом и женой сына герцога Себастьяна. Помолвка была устроена в кафедральном соборе. Я до сих пор вижу Жанет в наряде из белого и золотого шелка. Она стоит на ступеньках собора возле Руди, после того как мы подписали все бумаги. Они были восхитительной парой, и люди искренне приветствовали их и желали счастья.
– О, мой любимый! – воскликнула Розамунда, желая хоть как-то утешить Патрика. – Мне так жаль!
– Возвращение сюда оживило мою память и боль тех лет, – с грустью проговорил граф. – Если бы только я мог узнать, что с ней случилось! Что она жива. Что ее не обрекли на унижения и муки. Мой сын все еще продолжает поиски. Нам известно, что ее продали на большом невольничьем рынке в Кандии посланцу турецкого султана. Себастьян отправил одного из своих кузенов с приказом выкупить ее, хотя сам в то время уже вел переговоры с Тулузой, предлагая им выдать одну из принцесс за своего сына. После этого уже не могло быть и речи о том, что моя дочь все-таки станет женой Рудольфо. Все, чего я хотел, – это вернуть дочь. Но мы ее потеряли, и я не могу простить ни герцога, ни его сына за то, что случилось. Хотя сам герцог еще имеет понятие о фамильной гордости и чести, однако его слабовольный сыночек так и не отважился в ту ночь помешать похитителям. И я не отдавал себе отчета в том, что даже через столько лет во мне по-прежнему живут обида и гнев.
– И ты бы не вспомнил о них, – вставила Розамунда, стараясь побыстрее увести графа с площади, – если бы не приехал сюда вновь, Патрик. Что было – то прошло, любовь моя. – Они свернули в одну из улочек, ведущих к шотландскому посольству. – И какую бы боль ни причиняла тебе память, ты обязан быть верным присяге своему королю. Делай, что должен, и мы уедем отсюда.
– Но отъезд из Сан-Лоренцо приблизит нашу разлуку! – со стоном произнес Патрик.
– Ты мог бы вернуться со мной во Фрайарсгейт, – заметила Розамунда. – Твой сын вполне справится с управлением Гленкирком. Побудь со мной, Патрик. Тебе понравится Фрайарсгейт. Мое озеро укрыто в долине между горных отрогов. На лугах пасутся стада овец и коров. Это мирное, уютное место, и я постараюсь подарить тебе толику этого мира, любимый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145