Портниха одобрительно кивнула, оглядев Розамунду и Патрика придирчивым взглядом, и промолчала.
Зато шотландский посол не скрывал своего восхищения при виде графа и его спутницы. Он поспешил выйти вперед.
– Мадам, для меня огромное удовольствие принимать такую гостью, как вы. Это великая честь – быть полезным подруге нашей королевы, – сказал он, целуя с почтением руку Розамунды.
– Тем более жаль, что наша королева не знает, что я здесь, – доверительно сообщила Розамунда. – Боюсь, она ужасно рассердится на меня, если ей об этом доложат.
– Тогда я готов хранить вашу тайну, леди Розамунда! – пообещал посол. – Но королева всегда отличалась щедрой натурой, и она наверняка была бы рада, зная, как счастлива здесь ее подруга! – заключил он, не переставая улыбаться. – Мы можем ехать. – Жестом он указал на стоявший рядом экипаж.
Розамунда с некоторой долей удивления отметила про себя, что посол совсем не знает свою королеву. Маргарита Тюдор принадлежала к тем людям, для которых собственные желания превыше всего, и желания окружающих не особенно ее волновали. Тем не менее этот джентльмен не зря занимал пост посла.
Розамунда позволила лакею помочь ей подняться в экипаж. Она впервые видела открытую коляску, ведь и в Англии, и в Шотландии это сочли бы смешным ребячеством. Зато здесь теплым февральским вечером открытая коляска была как нельзя кстати.
Они покатили вниз по склону холма, на котором располагалось посольство, и по узкой кривой улочке выехали на площадь перед кафедральным собором. Отсюда начиналась более широкая аллея, по обе стороны которой высились элегантные особняки. Затем особняки кончились, и остались лишь ряды деревьев, посаженных вдоль дороги. Еще один спуск, и еще один подъем – и коляска остановилась у гостеприимно распахнутых ворот герцогского дворца.
Сам дворец был выстроен из светло-кремового мрамора. Коляска, проехав по усыпанной белым гравием аллее, остановилась перед широким портиком с колоннами из розового со светло-зелеными прожилками мрамора. В саду перед парадным входом весело плескался фонтан со скульптурами мальчика и дельфина. Повсюду на деревьях мигали яркие фонарики. К коляске подбежали расторопные лакеи в синих с золотом ливреях и помогли гостям сойти на землю. Розамунда в сопровождении графа и шотландского посла вошла во дворец.
– Господин посол, лорд Лесли, леди Розамунда! – провозгласил, почтительно поклонившись, дворецкий и пригласил гостей пройти в роскошно обставленный зал, где проходил торжественный прием.
Розамунда слегка удивилась, что дворецкий знает ее имя – ведь она здесь впервые.
Первый дворецкий оставил их у входа в зал, чтобы вернуться на крыльцо и встречать остальных гостей, тогда как об их появлении объявил глашатай:
– Его превосходительство посол от его боголюбивого католического величества короля Якова Шотландского, лорд Макдафф! Лорд Патрик Лесли, граф Гленкирк! Леди Розамунда Болтон!
Поднявшись по широким мраморным ступеням, они вошли в красивый зал. Розамунда отметила про себя его отличие от дворцов английской знати. Прежде всего здесь не было ни одного камина, а одна широкая, во всю стену дверь открывалась на просторную террасу с колоннами из золотистого мрамора. В дальнем конце зала стоял герцогский трон, и Розамунда, Патрик и лорд Макдафф направились к нему.
Себастьян, герцог Сан-Лоренцо, следил за их приближением и старался не выдать своего удивления. Когда ему доложили, что его старый друг, лорд Лесли, путешествует в обществе молодой привлекательной женщины, он никак не ожидал, что она окажется столь… столь юной и в то же время соблазнительной. Кто бы мог подумать, что этот северянин способен в его годы на такую прыть! Лорд Лесли хотя и не отказывал себе ни в чем, будучи послом Шотландии в Сан-Лоренцо, тем не менее всегда вел себя подчеркнуто корректно. Джентльмен в его возрасте не решится выставлять напоказ такую молодую и очаровательную спутницу, если не питает к ней искреннего чувства. Тогда как Себастьян ди Сан-Лоренцо давно отнес Патрика Лесли к типу людей, которые вообще не способны влюбиться.
Герцог встал со своего трона и спустился по ступеням, протянув обе руки навстречу графу Гленкирку. Для всех это выглядело так, будто они встретились впервые после долгой разлуки.
– Патрик! – разнесся по всему залу зычный голос герцога. – Добро пожаловать в Сан-Лоренцо! – Герцог едва заметно покосился на своего сына Рудольфо, и тот тут же бросился к графу. – Ты, конечно, помнишь моего сына!
– Конечно, – сказал Патрик. Он будет помнить Рудольфо ди Сан-Лоренцо до конца своих дней. Если бы не этот человек, его дочь Жанет не пропала бы. Граф сдержанно поприветствовал Рудольфо.
– А это его жена Генриетта Мария, – продолжал герцог, представляя Патрику свою невестку.
– Мадам, – произнес граф и склонился над протянутой рукой. Про себя он подумал, что в молодости эта женщина могла быть довольно привлекательной, но годы и целый выводок детей давно лишили ее былой свежести.
– Мы очень рады принимать вас в Сан-Лоренцо! – негромко проговорила Генриетта Мария. Взгляд ее карих глаз был полон тепла и сочувствия.
Граф догадался, что она все знает о его трагедии, и он постарался приветливо улыбнуться новой знакомой.
– Благодарю вас, мадам.
– Макдафф! – воскликнул герцог, приветствуя посла.
– Господин герцог. – Макдафф вежливо поклонился. Наконец герцог обратил свое внимание на Розамунду.
– А это кто? – слащавым голосом спросил он, жадно шаря глазами у Розамунды на груди.
– Позвольте представить вам леди Фрайарсгейт, Розамунду Болтон, – сказал посол, и Розамунда присела в низком реверансе, давая герцогу возможность любоваться ее пышными прелестями.
– Моя дорогая леди, – моментально превратился в живое воплощение гостеприимства и обаяния герцог, – такой прекрасный цветок всегда желанен при моем дворе! – Он поднес руку Розамунды к губам и не спешил отпускать.
– Это большая честь для меня, милорд, – ответила Розамунда на чистейшем французском и незаметно высвободила руку из цепких и мягких пальцев герцога.
Герцог представил Розамунду своему сыну и его жене, и гости вернулись в зал, примкнув к остальным приглашенным на вечер.
– А почему здесь нет жены герцога? – спросила Розамунда у Патрика.
– Она скончалась примерно через пять лет после того, как пропала моя дочь, – ответил он.
– И герцог не женился во второй раз?
– У него уже был к тому времени взрослый наследник, да и сам Руди успел родить одного сына и парочку дочерей. По-моему, он решил, что вторая жена ему ни к чему. К тому же он всегда был охоч до женского пола. Герцогиня Мария Терезия была снисходительной женщиной с добрым сердцем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
Зато шотландский посол не скрывал своего восхищения при виде графа и его спутницы. Он поспешил выйти вперед.
– Мадам, для меня огромное удовольствие принимать такую гостью, как вы. Это великая честь – быть полезным подруге нашей королевы, – сказал он, целуя с почтением руку Розамунды.
– Тем более жаль, что наша королева не знает, что я здесь, – доверительно сообщила Розамунда. – Боюсь, она ужасно рассердится на меня, если ей об этом доложат.
– Тогда я готов хранить вашу тайну, леди Розамунда! – пообещал посол. – Но королева всегда отличалась щедрой натурой, и она наверняка была бы рада, зная, как счастлива здесь ее подруга! – заключил он, не переставая улыбаться. – Мы можем ехать. – Жестом он указал на стоявший рядом экипаж.
Розамунда с некоторой долей удивления отметила про себя, что посол совсем не знает свою королеву. Маргарита Тюдор принадлежала к тем людям, для которых собственные желания превыше всего, и желания окружающих не особенно ее волновали. Тем не менее этот джентльмен не зря занимал пост посла.
Розамунда позволила лакею помочь ей подняться в экипаж. Она впервые видела открытую коляску, ведь и в Англии, и в Шотландии это сочли бы смешным ребячеством. Зато здесь теплым февральским вечером открытая коляска была как нельзя кстати.
Они покатили вниз по склону холма, на котором располагалось посольство, и по узкой кривой улочке выехали на площадь перед кафедральным собором. Отсюда начиналась более широкая аллея, по обе стороны которой высились элегантные особняки. Затем особняки кончились, и остались лишь ряды деревьев, посаженных вдоль дороги. Еще один спуск, и еще один подъем – и коляска остановилась у гостеприимно распахнутых ворот герцогского дворца.
Сам дворец был выстроен из светло-кремового мрамора. Коляска, проехав по усыпанной белым гравием аллее, остановилась перед широким портиком с колоннами из розового со светло-зелеными прожилками мрамора. В саду перед парадным входом весело плескался фонтан со скульптурами мальчика и дельфина. Повсюду на деревьях мигали яркие фонарики. К коляске подбежали расторопные лакеи в синих с золотом ливреях и помогли гостям сойти на землю. Розамунда в сопровождении графа и шотландского посла вошла во дворец.
– Господин посол, лорд Лесли, леди Розамунда! – провозгласил, почтительно поклонившись, дворецкий и пригласил гостей пройти в роскошно обставленный зал, где проходил торжественный прием.
Розамунда слегка удивилась, что дворецкий знает ее имя – ведь она здесь впервые.
Первый дворецкий оставил их у входа в зал, чтобы вернуться на крыльцо и встречать остальных гостей, тогда как об их появлении объявил глашатай:
– Его превосходительство посол от его боголюбивого католического величества короля Якова Шотландского, лорд Макдафф! Лорд Патрик Лесли, граф Гленкирк! Леди Розамунда Болтон!
Поднявшись по широким мраморным ступеням, они вошли в красивый зал. Розамунда отметила про себя его отличие от дворцов английской знати. Прежде всего здесь не было ни одного камина, а одна широкая, во всю стену дверь открывалась на просторную террасу с колоннами из золотистого мрамора. В дальнем конце зала стоял герцогский трон, и Розамунда, Патрик и лорд Макдафф направились к нему.
Себастьян, герцог Сан-Лоренцо, следил за их приближением и старался не выдать своего удивления. Когда ему доложили, что его старый друг, лорд Лесли, путешествует в обществе молодой привлекательной женщины, он никак не ожидал, что она окажется столь… столь юной и в то же время соблазнительной. Кто бы мог подумать, что этот северянин способен в его годы на такую прыть! Лорд Лесли хотя и не отказывал себе ни в чем, будучи послом Шотландии в Сан-Лоренцо, тем не менее всегда вел себя подчеркнуто корректно. Джентльмен в его возрасте не решится выставлять напоказ такую молодую и очаровательную спутницу, если не питает к ней искреннего чувства. Тогда как Себастьян ди Сан-Лоренцо давно отнес Патрика Лесли к типу людей, которые вообще не способны влюбиться.
Герцог встал со своего трона и спустился по ступеням, протянув обе руки навстречу графу Гленкирку. Для всех это выглядело так, будто они встретились впервые после долгой разлуки.
– Патрик! – разнесся по всему залу зычный голос герцога. – Добро пожаловать в Сан-Лоренцо! – Герцог едва заметно покосился на своего сына Рудольфо, и тот тут же бросился к графу. – Ты, конечно, помнишь моего сына!
– Конечно, – сказал Патрик. Он будет помнить Рудольфо ди Сан-Лоренцо до конца своих дней. Если бы не этот человек, его дочь Жанет не пропала бы. Граф сдержанно поприветствовал Рудольфо.
– А это его жена Генриетта Мария, – продолжал герцог, представляя Патрику свою невестку.
– Мадам, – произнес граф и склонился над протянутой рукой. Про себя он подумал, что в молодости эта женщина могла быть довольно привлекательной, но годы и целый выводок детей давно лишили ее былой свежести.
– Мы очень рады принимать вас в Сан-Лоренцо! – негромко проговорила Генриетта Мария. Взгляд ее карих глаз был полон тепла и сочувствия.
Граф догадался, что она все знает о его трагедии, и он постарался приветливо улыбнуться новой знакомой.
– Благодарю вас, мадам.
– Макдафф! – воскликнул герцог, приветствуя посла.
– Господин герцог. – Макдафф вежливо поклонился. Наконец герцог обратил свое внимание на Розамунду.
– А это кто? – слащавым голосом спросил он, жадно шаря глазами у Розамунды на груди.
– Позвольте представить вам леди Фрайарсгейт, Розамунду Болтон, – сказал посол, и Розамунда присела в низком реверансе, давая герцогу возможность любоваться ее пышными прелестями.
– Моя дорогая леди, – моментально превратился в живое воплощение гостеприимства и обаяния герцог, – такой прекрасный цветок всегда желанен при моем дворе! – Он поднес руку Розамунды к губам и не спешил отпускать.
– Это большая честь для меня, милорд, – ответила Розамунда на чистейшем французском и незаметно высвободила руку из цепких и мягких пальцев герцога.
Герцог представил Розамунду своему сыну и его жене, и гости вернулись в зал, примкнув к остальным приглашенным на вечер.
– А почему здесь нет жены герцога? – спросила Розамунда у Патрика.
– Она скончалась примерно через пять лет после того, как пропала моя дочь, – ответил он.
– И герцог не женился во второй раз?
– У него уже был к тому времени взрослый наследник, да и сам Руди успел родить одного сына и парочку дочерей. По-моему, он решил, что вторая жена ему ни к чему. К тому же он всегда был охоч до женского пола. Герцогиня Мария Терезия была снисходительной женщиной с добрым сердцем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145