Юргин распахивал полушубок, но, понимая все-таки, что жар этот обманчив, застегивался. Когда застегивался, пальцы его будто обламывались.
… По сугробам, среди непроходимых буреломов, Юргин путался всю ночь. Только к утру он окончательно выбился из сил и, чувствуя, что засыпает, упал лицом вниз в горячий сугроб. Последней мыслью его было: «Надо бы мешочек-то под голову, на всякий случай…» Он привстал на колени, снял мешочек. Но положить под голову у него уже не хватило сил.
Через полчаса он закоченел.
* * *
Колхозники еще раз оглядели труп.
– Ну что же, – промолвил Захар медленно, – так или иначе, но один беглец вроде отыскался.
– Думаешь, их двое было? – спросил Корнеев.
Председатель только пожал плечами.
– Надо же милицию сюда! – воскликнул Мишка. – Может, они и другого отыщут.
– Послано за милицией, – сказал кто-то.
Другой или другая так и не отыскалась. Но вскоре она дала о себе знать.
Ровно через два дня после того, когда нашли труп Юргина, потерялся сынишка Зины и Митьки Кургановых, а еще через три исчезла из деревни и сама Зина.
Все началось в теплое, солнечное утро. По высокому небу проплывали небольшие кучки облаков. Зина выпустила сынишку погулять во двор.
– Только на дорогу не выходи, сынок, – сказала Зина, выводя его на крыльцо.
– Ладно, – пообещал мальчик, задрав голову, с любопытством рассматривая облака. – А куда это они плывут?
– Какой ты у меня любопытный! – рассмеялась радостно Зина. – Они уплывают подальше от деревни, в тайгу, чтоб людям солнышко не загораживать.
– Ага, – подумав, согласился мальчик. – И чтоб мне теплее было от солнышка.
Зина поцеловала сынишку и вернулась в дом, принялась готовить завтрак. Фрол еще на рассвете ушел в колхозную контору, Митька убежал в ремонтную мастерскую, а Степанида с утра затеяла стирку.
Захлопотавшись, женщины не заметили, как прошел час. Пришел завтракать Фрол, следом за ним Митька.
– Крикни там сына, Митя, – попросила Зина, собирая на стол. – Где-то он тут, возле дома.
– Как же я не приметил мужика, – сказал Митька, выходя из дома. Минут через пять вернулся. – Слушай, нету его.
– Да он, может, к Корнеевым ушел, – проговорила Степанида. – Он все с ихними ребятишками играет.
Митька опять шагнул за порог. Через четверть часа он возвратился с тем же:
– Нигде нету…
– Господи! – встревожилась Зина, принялась развязывать на спине тесемки ситцевого фартука.
– Да чего ты? Найдется, – проговорила Степанида. – В какую дыру они, пострелы, только не залезут! Заигрался где-нибудь… Ешь давай…
– Нет, нет, вы завтракайте… – Разволновавшись, Зина никак не могла развязать тесемки. – Я сейчас, сейчас…
И прямо в фартуке выскочила на улицу. Через полчаса она, растрепанная, бледная, появилась в кухне, лихорадочно окинула ее глазами, бросилась в одну комнату, в другую.
– Не пришел? Я думала…
Фрол Курганов аккуратно поставил на стол недопитый стакан чаю. Митька, куривший после завтрака у раскрытого окна, поднялся с табуретки, выбросил на улицу папиросу.
– Сыночек, сыночек… – дважды всхлипнула Зина как-то тоскливо, беспомощно прислонилась спиной к стене, скомкала обеими руками фартук, уткнулась в него лицом и стала медленно оседать на пол.
– Зина, Зина!! – бросился к ней Митька, подхватил.
– Ну-ка… Спокойно у меня! – глухо произнес Фрол. – Нечего раньше времени… Найдем. Не иголка, а человек все же… Ты, Степанида, гляди за ней…
И снял с гвоздя фуражку. Митька побежал из дому следом за отцом…
… К обеду на ногах был весь колхоз. Метр за метром обшарили всю деревню. Мальчишка не находился.
Заметались по деревне разные предположения и догадки:
– Может, утонул. Выбежал на берег Светлихи гальками поиграть, да и…
– Или уснул где-нибудь в укромном местечке. Надо еще поискать…
– В тайге надо поискать, мужики. В прошлом году мой несмышленыш пошел за цветочками да и заблудился. Ладно Фрол Петрович с бригады ехал, услышал плач в лесу…
Последнее предположение было вернее всего, потому что стало известно: кто-то утром якобы увидел, как мальчик направлялся к увалу, за которым начинается тайга, и спросил: «Ты куда это, парень, шагаешь?» Мальчик ответил: «Пойду погляжу, куда облака уплывают». Но кто это видел – в суматохе так и не могли выяснить.
Захар Большаков разбил людей на группы и послал прочесывать тайгу. Они бродили по лесу весь остаток дня, всю ночь, освещая заросли факелами и электрическими фонарями.
Но все было напрасно. Захар сообщил о происшествии в милицию.
Наступило утро. В бешеной сутолоке прошел еще один день… И еще один…
… Митька, Фрол, Степанида, не сомкнувшие за эти трое суток ни на минуту глаз, осунулись, похудели. Вместе со всеми Степанида искала мальчишку по деревне, а Митька и Фрол лазали по тайге. Только Зина никуда не выходила из дому. Она почти все время ходила из угла в угол, глядела перед собой остекленевшими глазами, но ничего не видела, натыкалась на стол, кровати, стулья и все повторяла и повторяла: «Сыночек… сыночек мой…»
– Степанида, глаз не спускай с нее, – сказал жене на второй день Фрол, заскочивший на минуту выпить хоть кружку молока.
Зина три дня тоже не спала, ничего не ела. Глаза ее глубоко ввалились, потухли и ничего больше не выражали – ни отчаянья, ни тоски, ни горя. Это были пустые глаза. В них промелькнуло что-то, вспыхнул на миг и тотчас же погас какой-то огонек, когда Митька, вернувшись на третий день из леса, ободранный, исцарапанный ветками, молча швырнул в угол измятую синюю тряпку.
Митька посидел на табуретке, покачался из стороны в сторону, зажав голову руками, точно хотел оторвать ее и отшвырнуть прочь. Затем встал.
– Зинушка, ты легла бы, отдохнула…
– Нет, нет! – отскочила Зина, загородилась от Митьки руками. – Надо искать, я найду сыночка… Я знаю… я знаю… О Господи!
– Зина…
– Ты иди, Митенька, – слабо сказала Зина, глядя неживыми глазами на брошенную Митькой в угол тряпку. – Ты иди… тоже поищи…
Митька покорно вышел.
Уже садилось солнце. Зина стояла недвижимо у окна и глядела, не отрываясь, не мигая, как оно закатывается.
Когда стемнело, Степанида пошла доить корову. Едва она вышла, Зина торопливо отыскала на этажерке какой-то клочок бумаги, огрызок карандаша и нацарапала: «Митенька, прости…» Зачеркнула и написала: «Не прощает Бог, кто глумится над его деяниями…» Снова зачеркнула и вывела дрожащей рукой: «За отступничество кару я должна понести. Искать меня не надо, не найдете… Митенька, Митенька…»
Она хотела прибавить еще что-то, но не смогла, видимо, найти нужных слов. Бросила карандаш, положила бумажку под подушку своей кровати, отыскала и надела легкий жакетик, тихонько, на цыпочках выскользнула из дому и, прижимаясь к самым стенам домов, побежала к переправе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205
… По сугробам, среди непроходимых буреломов, Юргин путался всю ночь. Только к утру он окончательно выбился из сил и, чувствуя, что засыпает, упал лицом вниз в горячий сугроб. Последней мыслью его было: «Надо бы мешочек-то под голову, на всякий случай…» Он привстал на колени, снял мешочек. Но положить под голову у него уже не хватило сил.
Через полчаса он закоченел.
* * *
Колхозники еще раз оглядели труп.
– Ну что же, – промолвил Захар медленно, – так или иначе, но один беглец вроде отыскался.
– Думаешь, их двое было? – спросил Корнеев.
Председатель только пожал плечами.
– Надо же милицию сюда! – воскликнул Мишка. – Может, они и другого отыщут.
– Послано за милицией, – сказал кто-то.
Другой или другая так и не отыскалась. Но вскоре она дала о себе знать.
Ровно через два дня после того, когда нашли труп Юргина, потерялся сынишка Зины и Митьки Кургановых, а еще через три исчезла из деревни и сама Зина.
Все началось в теплое, солнечное утро. По высокому небу проплывали небольшие кучки облаков. Зина выпустила сынишку погулять во двор.
– Только на дорогу не выходи, сынок, – сказала Зина, выводя его на крыльцо.
– Ладно, – пообещал мальчик, задрав голову, с любопытством рассматривая облака. – А куда это они плывут?
– Какой ты у меня любопытный! – рассмеялась радостно Зина. – Они уплывают подальше от деревни, в тайгу, чтоб людям солнышко не загораживать.
– Ага, – подумав, согласился мальчик. – И чтоб мне теплее было от солнышка.
Зина поцеловала сынишку и вернулась в дом, принялась готовить завтрак. Фрол еще на рассвете ушел в колхозную контору, Митька убежал в ремонтную мастерскую, а Степанида с утра затеяла стирку.
Захлопотавшись, женщины не заметили, как прошел час. Пришел завтракать Фрол, следом за ним Митька.
– Крикни там сына, Митя, – попросила Зина, собирая на стол. – Где-то он тут, возле дома.
– Как же я не приметил мужика, – сказал Митька, выходя из дома. Минут через пять вернулся. – Слушай, нету его.
– Да он, может, к Корнеевым ушел, – проговорила Степанида. – Он все с ихними ребятишками играет.
Митька опять шагнул за порог. Через четверть часа он возвратился с тем же:
– Нигде нету…
– Господи! – встревожилась Зина, принялась развязывать на спине тесемки ситцевого фартука.
– Да чего ты? Найдется, – проговорила Степанида. – В какую дыру они, пострелы, только не залезут! Заигрался где-нибудь… Ешь давай…
– Нет, нет, вы завтракайте… – Разволновавшись, Зина никак не могла развязать тесемки. – Я сейчас, сейчас…
И прямо в фартуке выскочила на улицу. Через полчаса она, растрепанная, бледная, появилась в кухне, лихорадочно окинула ее глазами, бросилась в одну комнату, в другую.
– Не пришел? Я думала…
Фрол Курганов аккуратно поставил на стол недопитый стакан чаю. Митька, куривший после завтрака у раскрытого окна, поднялся с табуретки, выбросил на улицу папиросу.
– Сыночек, сыночек… – дважды всхлипнула Зина как-то тоскливо, беспомощно прислонилась спиной к стене, скомкала обеими руками фартук, уткнулась в него лицом и стала медленно оседать на пол.
– Зина, Зина!! – бросился к ней Митька, подхватил.
– Ну-ка… Спокойно у меня! – глухо произнес Фрол. – Нечего раньше времени… Найдем. Не иголка, а человек все же… Ты, Степанида, гляди за ней…
И снял с гвоздя фуражку. Митька побежал из дому следом за отцом…
… К обеду на ногах был весь колхоз. Метр за метром обшарили всю деревню. Мальчишка не находился.
Заметались по деревне разные предположения и догадки:
– Может, утонул. Выбежал на берег Светлихи гальками поиграть, да и…
– Или уснул где-нибудь в укромном местечке. Надо еще поискать…
– В тайге надо поискать, мужики. В прошлом году мой несмышленыш пошел за цветочками да и заблудился. Ладно Фрол Петрович с бригады ехал, услышал плач в лесу…
Последнее предположение было вернее всего, потому что стало известно: кто-то утром якобы увидел, как мальчик направлялся к увалу, за которым начинается тайга, и спросил: «Ты куда это, парень, шагаешь?» Мальчик ответил: «Пойду погляжу, куда облака уплывают». Но кто это видел – в суматохе так и не могли выяснить.
Захар Большаков разбил людей на группы и послал прочесывать тайгу. Они бродили по лесу весь остаток дня, всю ночь, освещая заросли факелами и электрическими фонарями.
Но все было напрасно. Захар сообщил о происшествии в милицию.
Наступило утро. В бешеной сутолоке прошел еще один день… И еще один…
… Митька, Фрол, Степанида, не сомкнувшие за эти трое суток ни на минуту глаз, осунулись, похудели. Вместе со всеми Степанида искала мальчишку по деревне, а Митька и Фрол лазали по тайге. Только Зина никуда не выходила из дому. Она почти все время ходила из угла в угол, глядела перед собой остекленевшими глазами, но ничего не видела, натыкалась на стол, кровати, стулья и все повторяла и повторяла: «Сыночек… сыночек мой…»
– Степанида, глаз не спускай с нее, – сказал жене на второй день Фрол, заскочивший на минуту выпить хоть кружку молока.
Зина три дня тоже не спала, ничего не ела. Глаза ее глубоко ввалились, потухли и ничего больше не выражали – ни отчаянья, ни тоски, ни горя. Это были пустые глаза. В них промелькнуло что-то, вспыхнул на миг и тотчас же погас какой-то огонек, когда Митька, вернувшись на третий день из леса, ободранный, исцарапанный ветками, молча швырнул в угол измятую синюю тряпку.
Митька посидел на табуретке, покачался из стороны в сторону, зажав голову руками, точно хотел оторвать ее и отшвырнуть прочь. Затем встал.
– Зинушка, ты легла бы, отдохнула…
– Нет, нет! – отскочила Зина, загородилась от Митьки руками. – Надо искать, я найду сыночка… Я знаю… я знаю… О Господи!
– Зина…
– Ты иди, Митенька, – слабо сказала Зина, глядя неживыми глазами на брошенную Митькой в угол тряпку. – Ты иди… тоже поищи…
Митька покорно вышел.
Уже садилось солнце. Зина стояла недвижимо у окна и глядела, не отрываясь, не мигая, как оно закатывается.
Когда стемнело, Степанида пошла доить корову. Едва она вышла, Зина торопливо отыскала на этажерке какой-то клочок бумаги, огрызок карандаша и нацарапала: «Митенька, прости…» Зачеркнула и написала: «Не прощает Бог, кто глумится над его деяниями…» Снова зачеркнула и вывела дрожащей рукой: «За отступничество кару я должна понести. Искать меня не надо, не найдете… Митенька, Митенька…»
Она хотела прибавить еще что-то, но не смогла, видимо, найти нужных слов. Бросила карандаш, положила бумажку под подушку своей кровати, отыскала и надела легкий жакетик, тихонько, на цыпочках выскользнула из дому и, прижимаясь к самым стенам домов, побежала к переправе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205