– Одну секунду, мадам, я совсем забыл: месье просил меня открыть фонтан…
Спустя несколько секунд пенистая струя с шумом вылетела из узкой пасти дельфина. Жюль Верн повернул голову, прислушался к стеклянному лепету.
– Кто здесь? – спросил он. – Вы, Пьер?
– Я, месье. Вас хочет видеть дама. Она здесь, со мною.
Слуга на цыпочках вышел из сада. Остались солнце, Жюль Верн, дама в темно-лиловом платье, равнодушный плеск воды.
Жюль Верн вытянул руки, высоко вскинул голову.
– Я очень плохо вижу, – сказал он. – Днем на солнце я и совсем ничего не вижу. Кого я имею честь принять у себя?
Жанна подала Жюлю Верну руку. Он мгновение подержал ее в своих руках, затем поднял длинные, в кольцах, пальцы и поднес их к губам. Дама свободной рукой подняла вуаль. Жюль Верн вздрогнул, – он узнал, кто эта дама: по форме руки, по частому дыханию, по десятку неуловимых для зрячего признаков. Слепой видел ухом, кончиками пальцев, памятью о запахах и шумах, производимых платьем, – всем тем, чего недостает обыкновенному, нормально действующему зрению.
– Жанна? – и радуясь и пугаясь, вопросительно произнес Жюль Верн. – Вы?
– Я, Жанна, – ответила дама, не решаясь добавить: «Жюль». – Это я. Нарочно приехала так рано, чтобы мне никто не помешал.
– Жанна, – упавшим голосом повторил Жюль Верн.
– Простите меня, Жюль! – дрожа от счастья, сказала Жанна. – Я вижу вас, о мой бог! Вы здесь, рядом со мною! А могло бы быть так, что… Как я наказана, как мне тяжело, мой Жюль!..
– Какой у вас, Жанна, голос! Как в Нанте, Жанна! Вы помните Нант?
– Всё помню, Жюль, и всё благословляю!..
– Спасибо, Жанна, что вы пришли ко мне! Сядьте рядом, в профиль…
– Я старуха, Жюль…
– Я не вижу этого, Жанна, да время и не властно над нами. Мы всегда можем видеть то, чего хотим. Вам двадцать лет, Жанна…
– Вы всё тот же, Жюль. Снять с вас бороду, и…
– Какие мы счастливые, Жанна! Как фантастично это утро, пенье птиц, солнечное тепло, шум листвы! Какое счастье жить и трудиться, Жанна! Скажите мне – были ли вы счастливы?
– Я не могу говорить, Жюль. Не спрашивайте меня ни о чем. Когда-то я любила вас…
– Любили? – улыбнулся Жюль Верн и печально покачал головой. – Кажется, мы говорим не то, что надо.
Она смотрела на него, стараясь запомнить этот высокий загорелый лоб, крупный нос, толстые губы, седую бороду, массивную шею и плечи, грудь атлета.. Глаза широко раскрыты, они смотрят в одну точку, они лишены жизни, подобно тем искусственным, стеклянным глазам, которые можно купить в любом оптическом магазине.
– Вы были первая, Жанна, кого я когда-то поцеловал, – первая из женщин, – сказал Жюль Верн. – Первая, кого я любил. Дайте мне ваши пальцы, от них пахнет юностью, восходом солнца…
– Мои пальцы тонкие и желтые, как свечи в православном соборе, – сказала Жанна, не отрывая взгляда от человека, с которым она могла бы быть счастливой на всю жизнь. – Теперь я могу спокойно умереть, Жюль, – я видела вас. И вы простили меня.
– Я не могу простить себя, – дрогнувшим голосом проговорил Жюль Верн и опустил голову.
Молчание длилось долго.
– А смерть, – сказал он, не поднимая головы, – приходит тогда, когда мы хотим этого. Но я не понимаю, что значит умереть. Мне не удается описание смерти, я всегда говорил только о жизни, молодости, о том, как исполняются мечты. Вы принесли мне ощущение какого-то нового счастья. О, как я буду работать, Жанна!
– Вы будете вспоминать меня, Жюль?
– Всегда вспоминаю вас, Жанна, – всегда! Первая любовь – на всю жизнь!
– Я не помешала вашей работе?
– О! Мой мир расположен на территории воображения, Жанна! Слепота мне не помеха. Прошу вас, Жанна, всем, кого вы встретите, говорить, что старый Жюль Верн счастлив и с ним ничего не случилось. Ну, маленькая неприятность: он не видит вас такой, какая вы есть, но он видит вас такой…
– Какой я была когда-то, – досказала Жанна, из чувства такта освобождая состарившегося, слепого Жюля от обязанности говорить то, что, казалось ей, он должен был произнести.
– Нет, – возразил Жюль Верн, – он видит вас такой, какая вы есть для себя. Маленькая неприятность, Жанна… И для меня и для вас. Я не в силах убедить вас в том, что мы остаемся вечно молодыми для себя, – потому что мы вечно молоды и драгоценны для тех, кто нас любит. У вас дети, внуки, в памяти очень большая, интересная жизнь, а в ней воспоминания обо мне. Какая же тут старость, Жанна!
– Спасибо, спасибо… – задыхаясь произнесла Жанна, и глаза ее стали большими и блестящими от слез.
– Я хочу протанцевать с вами, честное слово! – громко сказал Жюль Верн. – Тот вальс, который в Нанте когда-то назывался Летним. И тогда было то же солнце, так же ворковали голуби и фонтан, заикаясь, читал детские стихи…
– Говорите, говорите, – такое счастье слушать вас! – дрожа и рыдая, сказала Жанна. – Но я боюсь, что… Сейчас я уйду.
– Вы останетесь на весь день, – просящим тоном проговорил Жюль Верн, крепко сжимая руки Жанны. – Я познакомлю вас с моей женой…
– Ради бога! Не надо! Прошу! – испуганно и глухо произнесла Жанна. – Вы не можете быть таким злым, Жюль!
– Простите, – прошептал он, привстав и снова садясь. – Простите!..
– О, как я глупа, смешна, нелепа! – с жаром и гневом на себя произнесла Жанна, сжимая кулаки.
– Вы женщина, Жанна, а я старый человек, – муж, отец, дедушка… И, кроме этого, я еще Жюль Верн. Так вот этот Жюль Верн просит вас остаться у него на весь день. Он расскажет вам о своих замыслах. Он приступил к роману, в котором одним из героев является русский революционер-народоволец, – уже найдены имя и фамилия: Владимир Янов. Жюль Верн, Жанна, еще никогда не чувствовал такой потребности жить и трудиться… Говорят, – он произнес это очень тихо, – что слепые долго живут…
– Вы будете жить долго, Жюль, – растроганно произнесла Жанна. – Мне пора уходить…
Она поцеловала Жюля Верна в щеку, потом в лоб.
– Останьтесь, Жанна, умоляю вас!..
– Прощайте, Жюль. Меня ждут в Париже. Завтра я буду в Нанте. Я увижу те дома, улицы, набережную…
Она шагнула в сторону, отошла еще на два шага, издали глядя на друга своей юности.
– До свидания, Жанна, – шаря руками подле себя, сказал Жюль Верн. – Жаль, очень жаль, что вы так торопитесь… Какого цвета платье на вас? Синее?
– Синее, Жюль.
– И маленькая, корзиночкой, шляпа?
– Да, Жюль, – ответила Жанна, оправляя на своей голове модную, с широкими полями, шляпу, опоясанную белым страусовым пером.
– И белая вуалька? – спросил Жюль Верн.
Жанна молча кивнула, опуская на лицо темную, частую сетку. За стеной сада залаяла собака. Жанна торопливо вышла из сада, села в коляску, сказала кучеру: «На вокзал, скорее!» – и лошади, крутя головами, свернули с бульвара на широкое пыльное шоссе.
К Жюлю подошел слуга и доложил:
– Прибыла почта, месье!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94