Цыгане. Ангелы. Моисеевы рога. Эра Водолея. Об этом-то как раз и речь, именно об этом я и хотел...
- Стоп-стоп-стоп, погоди секунду, - перебила его Джулия. - Все эти твои истории про Историю - вещь, конечно, очень интересная, и все такое. Но скажи-ка ты мне вот что. Скажи мне, с какой стати тебе вдруг захотелось написать именно эту книгу. Что тебя заставило заняться именно этим, и ничем другим.
Пирсу в выражении ее лица почудился какой-то подвох, но, в чем дело, он так и не понял.
- Ну, просто так, - осторожно сказал он. - Просто потому, что эта история показалась мне увлекательной до крайности, этакий интеллектуальный детектив. Не думаю, что для такого рода предприятий нужно искать каких-то прагматических причин. Я хочу сказать, что История...
- «Я не собираюсь писать историческое исследование», - процитировала Джулия.
- Ну, это будет книга об истории.
- Или книга в том числе и об истории. Мне кажется, на самом деле ты собираешься написать книгу о магии. О великой утраченной магической традиции. И уж эту твою книгу я как пить дать продам.
- Нет, постой, погоди...
- Ты говорил об утраченной картине мира, - сказала Джулия и порывисто положила ему руку на запястье. - И о деталях огромного разрушенного механизма, который невозможно собрать заново. Знаешь, мне что-то не верится, что его нельзя собрать заново.
- Да есть такие ученые, такие историки, которые пытаются, - начал Пирс, - пытаются...
- И знаешь, что мне кажется? - Джулия перегнулась через столик и оказалась вдруг совсем рядом с ним, и ее глаза были полны мягкого летнего пламени. - Мне кажется, что этот механизм работал. И знаешь, что еще? Мне кажется, ты сам веришь в то, что он работал.
Глава пятая
- Нетнетнетнетнет, - сказал Пирс.
- Пирс, ты знаешь, это так здорово, что ты снова натолкнул меня на все эти мысли, именно здесь и сейчас, и это так правильно. Время. Мироздание. Ты.
Она подняла руку и помахала ей, как будто увидела приятеля; звякну ли на запястье лакированные деревянные браслеты.
- Видишь ли, эта древняя традиция очень для меня важна. Я верю в нее. Верю. Ты же знаешь, что я в нее верю.
- Да, когда-то, кажется, так оно и было.
Господи, что я наделал. Он до стал из кармана бумажный пакетик с табаком и стал набивать себе самокрутку: привычка, которая сперва интриговала сидящую сейчас напротив него женщину, а затем стала ее откровенно раздражать.
- И теперь она для меня стала даже важнее, чем раньше. Тут со мной такое было - ладно, неважно, как-нибудь потом тебе расскажу, но я, может быть, перед тобой бы сейчас не сидела, если бы не... Ну, в общем знаю. Знаю, что те древние способы познания не умерли и ничуть не устарели. Разве что ушли в подполье. Но как бы то ни было, наступит такая эпоха, она всегда наступает в должное время, когда люди дозреют до того, чтобы снова воспринять эту мудрость, и древнюю традицию откроют заново. Разве не об этом ты сейчас говорил? Ренессанс был одной из таких эпох. Теперь пришел черед следующей.
- Именно теперь, - сказал Пирс.
- Ну да, конечно! Это же видно невооруженным глазом. Пирс, да ты ведь и всегда только об этом и говорил. Ты же буквально всем этим заворожен. Совпадениями. Повторными случаями. Теорией действия. Эрой Водолея. А почему? Почему?
- В самом деле, почему? - сказал Пирс.
- А потому! Потому что время настало! Цикл завершен, и вот теперь...
- Джулия, история никогда не повторяется. Не повторяется, и все тут. Это дорога в один конец.
- Да нет, в том смысле, в котором ты сейчас говорил, - тут же отозвалась Джулия. - Ее воспримут заново, эту традицию, но на новый лад; этакий римейк, что ли, на наш, современный лад, и сама эта ее переделка изменит способ восприятия всей этой традиции. Я права? Вот что значит - воспринять ее заново.
Пирс помолчал, старательно сдерживая готовую тронуть утолки его рта улыбку.
- Воспринять ее заново так, как мы воспринимаем ее сейчас, иной способ познания, как ты воспринимаешь ее, - это и значит по-новому ее понять.
- Хм-м, - сказал он. Неспешно заклеил и раскурил самокрутку. - Хм-м.
- Хотя бы потому, что... не кажется ли тебе, скажем, нынешняя наука, та самая, которая, по твоим словам вытеснила ту, старую, не кажется ли тебе, что она загнала себя в угол? И разве старые, иные способы познания не представляются сейчас куда более современными?
- В каком смысле?
- Нет, это ты мне должен сказать - в каком смысле. Я хочу сказать, что она просто воспринимала многое такое на что современная наука попросту не обращает внимания, разве не так? Телепатию. Интуицию. Шестое чувство. Разве ты не говорил о том, что Бруно считал Землю живым существом? Ну, так она и есть - живое существо.
- Экология, - сказал Пирс, это понятие как-то вдруг само собой пришло ему на память. - Планеты Бруно, эти живые существа, и наша Земля была одним из них, он ее видел именно такой, в непрерывном процессе становления. Единый огромный организм, и Человек - его часть. Биосфера.
- Конечно! - воскликнула Джулия. - Ну конечно же - а дальше, дальше?
- Ну, скажем, еще и Монада, - сказал Пирс. - Представление о том, что вся вселенная едина, что все в ней неразрывно связано между собой, сплетено невидимыми и неразрывными нитями. Танец энергии. Современная физика уже заговорила на этом языке. Именно по этой причине ренессансные маги и верили в то, что их магия действенна: что, сработав талисман, можно перевернуть нутро целой планеты.
- Ага!
- Единство наблюдаемого и наблюдателя. - В Пирсе снова проснулся интерес к происходящему, - Представление о том, что наблюдатель, его мыслительные установки - они бы сказали, его духовные интенции - способны влиять на предмет наблюдения.
- Влияния, - сказала Джулия, отмахиваясь от его улыбки. - Симпатическая магия.
- Чувство волшебного, чувство безграничных возможностей. Электричество ничуть бы их не удивило. Или рентгеновские лучи, или радио. Тогдашние маги верили в возможность целенаправленного воздействия на расстоянии, а вот современные им ученые-рационалисты попросту отмахивались от подобного вздора; а потом настали непростые для них времена, когда Ньютон возродил этот самый вздор в качестве основы основ для физической картины мира. Ньютон назвал эту силу гравитацией. А магам нравилось именовать ее Любовью.
- Любовь, - сказала Джулия, и в глазах у нее мигом вспыхнул яркий и мягкий огонь; Пирс всегда восхищался тем, как быстро он поднимается из глубины ее зрачков. - Вот видишь?
- Только ни в коем случае нельзя с этим спешить, - сказал Пирс. - Нужно быть осторожным, чтобы как следует оговорить...
- Ну да, конечно, конечно, - сказала Джулия, и ее ярко-красный ноготь прошелся по уголкам исписанных Пирсом на машинке листов, загнул их и снова расправил. - Все нужно обдумать, все оговорить. Как это будет выглядеть, и общую структуру, и направленность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
- Стоп-стоп-стоп, погоди секунду, - перебила его Джулия. - Все эти твои истории про Историю - вещь, конечно, очень интересная, и все такое. Но скажи-ка ты мне вот что. Скажи мне, с какой стати тебе вдруг захотелось написать именно эту книгу. Что тебя заставило заняться именно этим, и ничем другим.
Пирсу в выражении ее лица почудился какой-то подвох, но, в чем дело, он так и не понял.
- Ну, просто так, - осторожно сказал он. - Просто потому, что эта история показалась мне увлекательной до крайности, этакий интеллектуальный детектив. Не думаю, что для такого рода предприятий нужно искать каких-то прагматических причин. Я хочу сказать, что История...
- «Я не собираюсь писать историческое исследование», - процитировала Джулия.
- Ну, это будет книга об истории.
- Или книга в том числе и об истории. Мне кажется, на самом деле ты собираешься написать книгу о магии. О великой утраченной магической традиции. И уж эту твою книгу я как пить дать продам.
- Нет, постой, погоди...
- Ты говорил об утраченной картине мира, - сказала Джулия и порывисто положила ему руку на запястье. - И о деталях огромного разрушенного механизма, который невозможно собрать заново. Знаешь, мне что-то не верится, что его нельзя собрать заново.
- Да есть такие ученые, такие историки, которые пытаются, - начал Пирс, - пытаются...
- И знаешь, что мне кажется? - Джулия перегнулась через столик и оказалась вдруг совсем рядом с ним, и ее глаза были полны мягкого летнего пламени. - Мне кажется, что этот механизм работал. И знаешь, что еще? Мне кажется, ты сам веришь в то, что он работал.
Глава пятая
- Нетнетнетнетнет, - сказал Пирс.
- Пирс, ты знаешь, это так здорово, что ты снова натолкнул меня на все эти мысли, именно здесь и сейчас, и это так правильно. Время. Мироздание. Ты.
Она подняла руку и помахала ей, как будто увидела приятеля; звякну ли на запястье лакированные деревянные браслеты.
- Видишь ли, эта древняя традиция очень для меня важна. Я верю в нее. Верю. Ты же знаешь, что я в нее верю.
- Да, когда-то, кажется, так оно и было.
Господи, что я наделал. Он до стал из кармана бумажный пакетик с табаком и стал набивать себе самокрутку: привычка, которая сперва интриговала сидящую сейчас напротив него женщину, а затем стала ее откровенно раздражать.
- И теперь она для меня стала даже важнее, чем раньше. Тут со мной такое было - ладно, неважно, как-нибудь потом тебе расскажу, но я, может быть, перед тобой бы сейчас не сидела, если бы не... Ну, в общем знаю. Знаю, что те древние способы познания не умерли и ничуть не устарели. Разве что ушли в подполье. Но как бы то ни было, наступит такая эпоха, она всегда наступает в должное время, когда люди дозреют до того, чтобы снова воспринять эту мудрость, и древнюю традицию откроют заново. Разве не об этом ты сейчас говорил? Ренессанс был одной из таких эпох. Теперь пришел черед следующей.
- Именно теперь, - сказал Пирс.
- Ну да, конечно! Это же видно невооруженным глазом. Пирс, да ты ведь и всегда только об этом и говорил. Ты же буквально всем этим заворожен. Совпадениями. Повторными случаями. Теорией действия. Эрой Водолея. А почему? Почему?
- В самом деле, почему? - сказал Пирс.
- А потому! Потому что время настало! Цикл завершен, и вот теперь...
- Джулия, история никогда не повторяется. Не повторяется, и все тут. Это дорога в один конец.
- Да нет, в том смысле, в котором ты сейчас говорил, - тут же отозвалась Джулия. - Ее воспримут заново, эту традицию, но на новый лад; этакий римейк, что ли, на наш, современный лад, и сама эта ее переделка изменит способ восприятия всей этой традиции. Я права? Вот что значит - воспринять ее заново.
Пирс помолчал, старательно сдерживая готовую тронуть утолки его рта улыбку.
- Воспринять ее заново так, как мы воспринимаем ее сейчас, иной способ познания, как ты воспринимаешь ее, - это и значит по-новому ее понять.
- Хм-м, - сказал он. Неспешно заклеил и раскурил самокрутку. - Хм-м.
- Хотя бы потому, что... не кажется ли тебе, скажем, нынешняя наука, та самая, которая, по твоим словам вытеснила ту, старую, не кажется ли тебе, что она загнала себя в угол? И разве старые, иные способы познания не представляются сейчас куда более современными?
- В каком смысле?
- Нет, это ты мне должен сказать - в каком смысле. Я хочу сказать, что она просто воспринимала многое такое на что современная наука попросту не обращает внимания, разве не так? Телепатию. Интуицию. Шестое чувство. Разве ты не говорил о том, что Бруно считал Землю живым существом? Ну, так она и есть - живое существо.
- Экология, - сказал Пирс, это понятие как-то вдруг само собой пришло ему на память. - Планеты Бруно, эти живые существа, и наша Земля была одним из них, он ее видел именно такой, в непрерывном процессе становления. Единый огромный организм, и Человек - его часть. Биосфера.
- Конечно! - воскликнула Джулия. - Ну конечно же - а дальше, дальше?
- Ну, скажем, еще и Монада, - сказал Пирс. - Представление о том, что вся вселенная едина, что все в ней неразрывно связано между собой, сплетено невидимыми и неразрывными нитями. Танец энергии. Современная физика уже заговорила на этом языке. Именно по этой причине ренессансные маги и верили в то, что их магия действенна: что, сработав талисман, можно перевернуть нутро целой планеты.
- Ага!
- Единство наблюдаемого и наблюдателя. - В Пирсе снова проснулся интерес к происходящему, - Представление о том, что наблюдатель, его мыслительные установки - они бы сказали, его духовные интенции - способны влиять на предмет наблюдения.
- Влияния, - сказала Джулия, отмахиваясь от его улыбки. - Симпатическая магия.
- Чувство волшебного, чувство безграничных возможностей. Электричество ничуть бы их не удивило. Или рентгеновские лучи, или радио. Тогдашние маги верили в возможность целенаправленного воздействия на расстоянии, а вот современные им ученые-рационалисты попросту отмахивались от подобного вздора; а потом настали непростые для них времена, когда Ньютон возродил этот самый вздор в качестве основы основ для физической картины мира. Ньютон назвал эту силу гравитацией. А магам нравилось именовать ее Любовью.
- Любовь, - сказала Джулия, и в глазах у нее мигом вспыхнул яркий и мягкий огонь; Пирс всегда восхищался тем, как быстро он поднимается из глубины ее зрачков. - Вот видишь?
- Только ни в коем случае нельзя с этим спешить, - сказал Пирс. - Нужно быть осторожным, чтобы как следует оговорить...
- Ну да, конечно, конечно, - сказала Джулия, и ее ярко-красный ноготь прошелся по уголкам исписанных Пирсом на машинке листов, загнул их и снова расправил. - Все нужно обдумать, все оговорить. Как это будет выглядеть, и общую структуру, и направленность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144