- И этот город всегда соответствовал настроению страны?
- Конечно. Иначе как бы мы существовали? В конце шестидесятых у нас тут были беспорядки. Жаль, что вы их не видели. Молодежь заявила, что ей надоело быть Незаметными и потребовала признания. Они думали, что это кем-то на нас наложено, будто мы в глазах закона - меньшинство, которое угнетается системой. Они устраивали протесты перед штаб-квартирой “Оутс”, а когда это ничего не дало, здесь были беспорядки. - Он понизил голос. - “Оутс” послала войска подавить волнения. Частные войска. Тогда застрелили насмерть сто десять человек. Никто никогда не видел этого в новостях - никто не вспомнил бы, даже если бы видел, - но войска вошли, построились и стали убивать горожан. Неважно, кем они были и что делали. Солдатам было плевать. Они просто открыли огонь. - Он снова оглянулся убедиться, что мы одни. - Только держите это у себя под шляпой. Здесь об этом говорить не принято.
Я кивнул.
- После этого мы получили больше автономии, но лишь потому, что встали раком. Мы узнали, что нас можно в любой момент выбросить на помойку. Компания может перебить нас всех, и никто не заметит. И уж тем более никому дела до этого не будет. - Он покачал головой. - Потом стали меняться вещи, и мы вместе с ними. Мы сказали “нет” “Солти-серферам” и “да” - “Доритос” со вкусом кокоса. - Он пожал плечами. - Вот так все и есть.
Какое-то время мы шли дальше в молчании. Подошли к кондитерской “Миссис Филдс” между “Стандартными фирменными красками” и “Стандартной обувью”. Ральф остановился.
- Это печенье вам надо попробовать. Это лучшее в мире.
Мы стояли перед витриной, глядя на громоздящиеся подносы свежего печенья. Я слышал запах выпечки - густой, сахаристый, шоколадный, восхитительный запах.
Кондитерская еще не открылась, но Ральф громко постучал по стеклу, и женщина в красной с белым форменной одежде отодвинула стекло в сторону.
- Да?
- Со мной тут новые рекруты, Гленда. Как ты можешь их угостить?
Женщина посмотрела на нас, улыбнулась в знак приветствия и снова повернулась к мэру.
- Конечно. Их - да. А ты подождешь, пока мы откроемся.
- Ну, Гленда...
- Ладно тебе, “ну, Гленда”! Ты не хуже меня знаешь, что привел их сюда, только чтобы самому съесть мое печенье.
- Ничего не могу поделать. Люблю я твои...
- Ну, хватит. Возьми одно и заткнись.
Она дала Ральфу огромного размера печенье, раздала по штуке нам и закрыла окно.
Я откусил печенье. Я хотел, чтобы оно мне не понравилось, хотел доказать себе, уж если не другим, что я не типичен, не ординарен, не средний не такой, как Ральф, в своих пристрастиях и антипатиях. Но печенье мне понравилось. Чудесный вкус, смесь шоколада и арахисового масла, как сочетание из моей мечты. Вкус был настолько совершенным, как будто его создали специально для меня.
И это пугало.
Тем более что я знал, что каждый в этом городе чувствовал бы то же самое.
Мы стояли и ели, глупо болтая о том, какие эти печенья вкусные, и я оглядывался вокруг. Я думал, что Томпсон будет реальным городом, реальной общиной, а не испытательной площадкой для корпорации, и мне немножко хотелось оказаться снова в Дезерт-Палмз. И еще хотелось оказаться снова в своей квартире в Бри.
И еще мне здесь нравилось.
Мы пошли дальше и вернулись в сити-холл к ленчу. Теперь в здании были еще люди - секретари, клерки, - и Ральф ухватил папку со стола и повел нас наверх, отдав папку женщине, которая сидела за конторкой с табличкой “ЖИЛИЩНО-КОММУНАЛЬНЫЙ ДЕПАРТАМЕНТ”.
- Дениз поможет вам найти себе жилье, - сказал Ральф. - Она пошлет с вами кого-нибудь поискать подходящее место. Я так понимаю, что вам всем нужны квартиры с мебелью?
Мы кивнули.
- Без проблем. - Он повернулся ко мне. - А тебя я попрошу пойти со мной, если ты не против. Я тебе найду место, где жить.
- Согласен, - кивнул я. И повернулся к остальным. - Пока, ребята.
- Пока, - ответил Джеймс.
- Пока, - улыбнулась Мэри. - Я думаю, что здесь всем нам будет хорошо. Она держала Джима за руку.
- Надеюсь, - ответил я.
Я кивнул Дону и пошел за Ральфом вниз по лестнице.
В вестибюле мэр обернулся ко мне.
- Ты мне нравишься, - сказал он. - И я тебе верю. Что-то мне подсказывает, что ты хороший человек. И потому я хочу, чтобы ты мне рассказал про этого Филиппа.
- А что такое?
Я не очень понимал, чего он хочет.
- Что-то меня беспокоит все это утро. Я никак не мог понять, что именно. Понимаешь, он вроде бы был вашим лидером, он яркий человек, он через пару дней здесь должен оказаться, а вы себя ведете так, будто его вообще не существует. Вы как-то поссорились?
- Да, - сознался я.
- Он... что-то с ним не так? Есть что-то, что мне следовало бы узнать до его прибытия?
Я был в нерешительности.
- Я не понимаю, что ты спрашиваешь.
- Как это тебе сказать? Некоторые из Незаметных, они... скажем так, обеспокоены. Что-то с ними случилось. В мозгах что-то закоротило. Я уже такое видал. Один тут у нас был мужик, который оказался пироманом. Вроде с виду нормальный человек, но был вынужден поджигать дома, потому что ему в них мерещились гигантские пауки. Был еще и другой, который думал, что общается с пришельцами, и они требуют от него, чтобы он населил мир заново, оплодотворяя собак. Мы его поймали, когда он полез на суку ирландского сеттера. Этих людей мало, но они создают массу проблем.
Я попытался сохранить спокойный и безучастный голос.
- И что тебя заставляет думать, что Филипп такой?
- Не знаю. Что-то в том, как вы чуть притихаете при упоминании его имени. Я могу добавить, что те, другие, тоже были очень харизматическими людьми. Лидерами. Один был учитель старших классов, популярный среди учеников. Второй был моим предшественником, бывший мэр.
- Это который?
- Который из-за пришельцев собак трахал.
- Филипп не такой, - сказал я.
Он минуту смотрел на меня, изучая мое лицо, потом кивнул и хлопнул меня по спине ладонью.
- Тогда ладно. Поехали тебя устроим.
Я вышел вслед за Ральфом. Почему я не сказал ему про Филиппа? Про то, как он убил тех двух девочек? Про его “наития”, и колебания настроения, и одержимость? Потому что я был лояльнее к Филиппу, чем к своей совести? Или потому что...
Потому что в самой суеверной глубине своей души я верил, что Филипп был прав и что если бы он не убил этих девчушек, с нами что-то случилось бы?
Нет. Это глупость.
Но “наития” Филиппа всегда оправдывались, разве не так?
Ральф шел через автостоянку к белой муниципальной машине.
- У нас тут полно работ, если захочешь, - говорил он. - Рецессий у нас не случается.
Я кивнул, притворяясь, что слушаю.
- Можешь несколько дней отдохнуть, если хочешь. Попривыкай. Потом приходи ко мне, если захочешь работать.
Мы сели в машину и он стал мне рассказывать о меблированном кондоминиуме, который будет моим. На середине фразы он сам себя прервал - мы свернули на увешанную флагами улицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92