Когда в субботу Филипп заехал за мной утром и постучал в дверь, я наполовину ожидал, что это полицейские приехали меня допросить. Но Филипп мне объяснил, что никого из остальных террористов не поймали и даже не допрашивали, и что скорее всего мои коллеги полностью обо мне забыли и даже не упомянули при полиции.
Ни в “Орандж каунти реджистер”, ни в “Лос-Анджелес таймс” об убийстве Стюарта не сообщили.
Неделю мы отдыхали и развлекались, пока Филипп разрабатывал дальнейшие террористические действия, и мне это показалось лучшей неделей моей жизни. В январе случился короткий период жары, и мы поехали на пляж. Раз нас никто не видит, объяснил Филипп, мы можем смотреть на что хотим и сколько душа пожелает. А там было изобилие женщин, доступных для нашего визуального наслаждения. Мы сравнивали их груди, оценивали фигуры и лица. Мы выбрали одну и следили за ней, пока она плавала, загорала, поправляла купальник, видели, как она тайком чесалась в паху, когда думала, что никто на нее не смотрит. Кто-нибудь из нас все время комментировал каждое ее движение. Бастер, набравшись храбрости, сбежал вниз и развязал завязки на бикини у всех одиноко сидящих на одеялах женщин.
Мы проникли в Диснейленд через ворота для выхода, пока охранники смотрели в другую сторону. Мы ходили по торговым рядам и выносили товар, подзадоривая друг друга на вынос самых больших и громоздких вещей, и бежали, сломя голову и заливаясь смехом, когда Бастера заметили за попыткой вынести огромную звуковую колонку. Мы ходили в кино по одному билету - один заходил и открывал выход, а мы все проскальзывали внутрь. Это было как вернуться в детство, стать таким ребенком, каким у меня никогда не хватало духу быть, и это было здорово.
И все это время мы разговаривали. Мы говорили о своих семьях, о своей жизни и работе, о том, что такое быть Незаметным, о том, что мы можем сделать в качестве Террористов Ради Простого Человека. Как выяснилось, женаты были только Бастер и Дон. У Бастера жена умерла, а у Дона сбежала. Только у Филиппа и Билла были когда-то подружки. Остальных женщины игнорировали так же, как и все общество в целом.
Я все еще не верил в эту чушь с Перстом Судьбы, но начинал думать, что да, может быть, в этом смысл, почему мы созданы такими, как есть. Может быть, какая-то высшая сила предназначила нас для специальной цели, но что это за цель - то ли устремиться к величию, то ли быть юмористической сноской современной культуры - было неясно.
Мы всегда встречались у меня. Я предлагал, что подъеду и заберу Филиппа от его дома, но он отказывался. И другие тоже. Не знаю, то ли они еще не до конца мне доверяли, и это была какая-то параноидальная мера безопасности, или просто так само собой вышло, но за первую неделю я ни разу не видел, где живут мои собратья-террористы. Кажется, им нравилась моя квартира, там им было удобно, и меня это радовало. Пару раз мы брали напрокат видеокассеты и смотрели их у меня в гостиной, а однажды все остались ночевать, повалившись на мой диван и на пол в спальне и в гостиной.
Приятно было быть частью чего-то. На вторую субботу Филипп предложил, чтобы мы начали следующую кампанию вандализма, чтобы привлечь внимание к своему положению. Это тоже было у меня дома, где мы ели ленч, принесенный из “Тако белл”; я покачивался на стуле, придерживаясь одной ногой.
- О'кей, - сказал я. - Давайте. Какой план? Филипп покачал головой:
- Не сейчас. Мы не на светский выход собрались, а на теракт. Мне нужно подготовиться.
- Куда мы собираемся ударить? С чего начать?
- Куда? По муниципалитету. Муниципалитету графства Орандж.
- А почему туда?
- Я там работал. У меня все еще есть ключ и пропуск. Так что легко будет проникнуть.
- Ты работал на муниципалитет Оранджа?
- Я был помощником одного из управляющих. Это меня удивило. Не то, чтобы я думал, кем мог работать Филипп до того, как стать Террористом Ради Простого Человека, но такого я бы не предположил. Я бы предположил что-нибудь более заметное или более опасное. Что-нибудь в кинобизнесе, может быть. Или в частном детективном агентстве. Хотя ничего удивительного. Для нас Филипп был лидером, но все равно он был Незаметным, безликой несущностью в глазах всего остального мира.
- А когда? - спросил Пит.
- Во вторник.
Я оглядел всю группу и кивнул.
- Вторник так вторник.
На встречу мы ехали по отдельности. Филипп не хотел, чтобы мы ехали вместе.
Когда я приехал, на стоянке уже были машины, и другие террористы уже крутились возле задней двери, где назначил нам встречу Филипп. Не было только самого Филиппа. Я поставил машину, вылез и подошел к остальным. Никто из нас ничего не говорил, и в воздухе висело напряженное ожидание.
Бастер привел с собой друга, тоже человека лет под семьдесят, одетого в форму служащих “Тексако” и с нашивкой “Джуниор” [Junior - младший (англ.)] на груди. Я не мог не улыбнуться этому несоответствию лица и имени. Старик улыбнулся в ответ, довольный, что его хоть так заметили, и я тут же пожалел, что над ним посмеялся.
- Мой друг Джуниор, - объяснил Бастер. - Он один из нас.
Очевидно, Джуниор не был еще представлен остальным, поскольку они все собрались и стали жать ему руку, говоря приветственные слова, и искусственное молчание, царившее минуту назад, разбилось. Я поступил так же. Странно было теперь изнутри выглядывать наружу. Только недавно я еще был на месте Джуниора, и смотреть с другой стороны было ново и непривычно.
Джуниор принял все. Очевидно, Бастер ему заранее рассказал о террористах - он не был ни смущен, ни удивлен, когда с нами встретился, и он улыбался, когда пожимал нам руки, а в глазах у него стояли слезы.
Вот тут и прибыл Филипп. В безупречном костюме дорогого фасона, с аккуратно подстриженными волосами, он был почти моделью современного лидера, и он прошел через автостоянку уверенным шагом человека, находящегося у власти.
При его приближении все смолкли. Когда Филипп уверенно перешагнул на тротуар, у меня по спине пробежал странный холодок возбуждения. Такой момент я еще никогда не переживал как участник - только как зритель. Чувство было, как в кино, когда музыка вдруг взбухает до невыносимой громкости, и герой начинает совершать героические поступки. Тут, наверное, впервые я ощутил, что мы - часть чего-то большого, немаловажного.
Террористы Ради Простого Человека. Теперь это перестало быть для меня просто понятием. Наконец я понял, что с таким трудом пытался мне объяснить Филипп.
Он посмотрел на меня и улыбнулся, будто знал, о чем я думаю. Вынув из кармана электронный ключ и карту-пропуск, он сунул и то и другое в щель на стене рядом с дверью, и дверь щелкнула.
Он толкнул ее, и она распахнулась.
- Заходим, - сказал он.
Мы вошли в здание следом за ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Ни в “Орандж каунти реджистер”, ни в “Лос-Анджелес таймс” об убийстве Стюарта не сообщили.
Неделю мы отдыхали и развлекались, пока Филипп разрабатывал дальнейшие террористические действия, и мне это показалось лучшей неделей моей жизни. В январе случился короткий период жары, и мы поехали на пляж. Раз нас никто не видит, объяснил Филипп, мы можем смотреть на что хотим и сколько душа пожелает. А там было изобилие женщин, доступных для нашего визуального наслаждения. Мы сравнивали их груди, оценивали фигуры и лица. Мы выбрали одну и следили за ней, пока она плавала, загорала, поправляла купальник, видели, как она тайком чесалась в паху, когда думала, что никто на нее не смотрит. Кто-нибудь из нас все время комментировал каждое ее движение. Бастер, набравшись храбрости, сбежал вниз и развязал завязки на бикини у всех одиноко сидящих на одеялах женщин.
Мы проникли в Диснейленд через ворота для выхода, пока охранники смотрели в другую сторону. Мы ходили по торговым рядам и выносили товар, подзадоривая друг друга на вынос самых больших и громоздких вещей, и бежали, сломя голову и заливаясь смехом, когда Бастера заметили за попыткой вынести огромную звуковую колонку. Мы ходили в кино по одному билету - один заходил и открывал выход, а мы все проскальзывали внутрь. Это было как вернуться в детство, стать таким ребенком, каким у меня никогда не хватало духу быть, и это было здорово.
И все это время мы разговаривали. Мы говорили о своих семьях, о своей жизни и работе, о том, что такое быть Незаметным, о том, что мы можем сделать в качестве Террористов Ради Простого Человека. Как выяснилось, женаты были только Бастер и Дон. У Бастера жена умерла, а у Дона сбежала. Только у Филиппа и Билла были когда-то подружки. Остальных женщины игнорировали так же, как и все общество в целом.
Я все еще не верил в эту чушь с Перстом Судьбы, но начинал думать, что да, может быть, в этом смысл, почему мы созданы такими, как есть. Может быть, какая-то высшая сила предназначила нас для специальной цели, но что это за цель - то ли устремиться к величию, то ли быть юмористической сноской современной культуры - было неясно.
Мы всегда встречались у меня. Я предлагал, что подъеду и заберу Филиппа от его дома, но он отказывался. И другие тоже. Не знаю, то ли они еще не до конца мне доверяли, и это была какая-то параноидальная мера безопасности, или просто так само собой вышло, но за первую неделю я ни разу не видел, где живут мои собратья-террористы. Кажется, им нравилась моя квартира, там им было удобно, и меня это радовало. Пару раз мы брали напрокат видеокассеты и смотрели их у меня в гостиной, а однажды все остались ночевать, повалившись на мой диван и на пол в спальне и в гостиной.
Приятно было быть частью чего-то. На вторую субботу Филипп предложил, чтобы мы начали следующую кампанию вандализма, чтобы привлечь внимание к своему положению. Это тоже было у меня дома, где мы ели ленч, принесенный из “Тако белл”; я покачивался на стуле, придерживаясь одной ногой.
- О'кей, - сказал я. - Давайте. Какой план? Филипп покачал головой:
- Не сейчас. Мы не на светский выход собрались, а на теракт. Мне нужно подготовиться.
- Куда мы собираемся ударить? С чего начать?
- Куда? По муниципалитету. Муниципалитету графства Орандж.
- А почему туда?
- Я там работал. У меня все еще есть ключ и пропуск. Так что легко будет проникнуть.
- Ты работал на муниципалитет Оранджа?
- Я был помощником одного из управляющих. Это меня удивило. Не то, чтобы я думал, кем мог работать Филипп до того, как стать Террористом Ради Простого Человека, но такого я бы не предположил. Я бы предположил что-нибудь более заметное или более опасное. Что-нибудь в кинобизнесе, может быть. Или в частном детективном агентстве. Хотя ничего удивительного. Для нас Филипп был лидером, но все равно он был Незаметным, безликой несущностью в глазах всего остального мира.
- А когда? - спросил Пит.
- Во вторник.
Я оглядел всю группу и кивнул.
- Вторник так вторник.
На встречу мы ехали по отдельности. Филипп не хотел, чтобы мы ехали вместе.
Когда я приехал, на стоянке уже были машины, и другие террористы уже крутились возле задней двери, где назначил нам встречу Филипп. Не было только самого Филиппа. Я поставил машину, вылез и подошел к остальным. Никто из нас ничего не говорил, и в воздухе висело напряженное ожидание.
Бастер привел с собой друга, тоже человека лет под семьдесят, одетого в форму служащих “Тексако” и с нашивкой “Джуниор” [Junior - младший (англ.)] на груди. Я не мог не улыбнуться этому несоответствию лица и имени. Старик улыбнулся в ответ, довольный, что его хоть так заметили, и я тут же пожалел, что над ним посмеялся.
- Мой друг Джуниор, - объяснил Бастер. - Он один из нас.
Очевидно, Джуниор не был еще представлен остальным, поскольку они все собрались и стали жать ему руку, говоря приветственные слова, и искусственное молчание, царившее минуту назад, разбилось. Я поступил так же. Странно было теперь изнутри выглядывать наружу. Только недавно я еще был на месте Джуниора, и смотреть с другой стороны было ново и непривычно.
Джуниор принял все. Очевидно, Бастер ему заранее рассказал о террористах - он не был ни смущен, ни удивлен, когда с нами встретился, и он улыбался, когда пожимал нам руки, а в глазах у него стояли слезы.
Вот тут и прибыл Филипп. В безупречном костюме дорогого фасона, с аккуратно подстриженными волосами, он был почти моделью современного лидера, и он прошел через автостоянку уверенным шагом человека, находящегося у власти.
При его приближении все смолкли. Когда Филипп уверенно перешагнул на тротуар, у меня по спине пробежал странный холодок возбуждения. Такой момент я еще никогда не переживал как участник - только как зритель. Чувство было, как в кино, когда музыка вдруг взбухает до невыносимой громкости, и герой начинает совершать героические поступки. Тут, наверное, впервые я ощутил, что мы - часть чего-то большого, немаловажного.
Террористы Ради Простого Человека. Теперь это перестало быть для меня просто понятием. Наконец я понял, что с таким трудом пытался мне объяснить Филипп.
Он посмотрел на меня и улыбнулся, будто знал, о чем я думаю. Вынув из кармана электронный ключ и карту-пропуск, он сунул и то и другое в щель на стене рядом с дверью, и дверь щелкнула.
Он толкнул ее, и она распахнулась.
- Заходим, - сказал он.
Мы вошли в здание следом за ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92