Я не спросил. Но наверняка хочет. Каждый Незаметный этого хочет. - Я встряхнул головой. - Вот что: мы можем ей сказать, что ей не место в нашей компании - если мы решим быть такими мелочными и заносчивыми, но не нам решать, кто Незаметный, а кто нет. Ты либо Незаметный, либо нет. Она - да. И по-моему, этого достаточно, чтобы признать ее нашей.
- Боб прав, - сказал Филипп. - Мы ее принимаем.
- И к тому же, - добавил Джеймс, - пока что бабы не выбивают наши двери в надежде с нами остаться. Так что лучше не упускать шанса, когда он есть.
И мы все десять пошли в соседний дом. Я рванулся вперед, оставив остальных позади, и заглянул в комнату, где ее оставил. Она сидела на той же кровати, не пошевелившись.
- Мы все здесь, - сказал я. - Хочешь познакомиться с остальными?
Мэри пожала плечами. Страх ее исчез, но его сменила странная апатия.
Говорил, как всегда, Филипп. Он рассказал о Терроризме Ради Простого Человека, о том, кто мы, и спросил, хочет ли она быть в нашей компании.
- Не знаю, - ответила она.
- Ты предпочитаешь быть одна?
Она пожала плечами.
Филипп посмотрел на нее повнимательнее.
- Я тебя где-то видел. Никогда не забываю лиц. Ты где работала?
Она неловко поежилась:
- А тебе чего?
- Харбор! - сказал он, показывая на нее пальцем. - Ты работала на бульваре Харбор.
- Я не знаю, о чем ты говоришь.
- Я тебя там видел.
- Не мог ты меня там видеть.
- Ты была проституткой. Я тебя видел.
Казалось, из нее выпустили воздух, и она осела. Голова ее кивнула, нижняя губа слегка дрожала.
- Я это пробовала недолго, - сказала она. - Я думала... думала, так меня кто-нибудь заметит. - В покрасневших глазах стали набухать слезы. - Но никто, никто меня не видел...
- Я видел, - спокойно сказал Филипп, - я думал, ты - одна из нас, и начал за тобой следить. Но ты исчезла, и я про тебя забыл. Что случилось?
Слеза сорвалась вниз по ее правой щеке. Она смахнула слезу рукой.
- Я убила своего первого и единственного клиента.
Она стала всхлипывать, трясясь всем телом, и слезы ручьем хлынули из-под закрывших лицо рук.
Филипп обнял ее одной рукой за плечи, притянул к себе.
- Ничего, - сказал он. - Все в порядке.
Мы все неловко переминались с ноги на ногу.
- Я его зарезала?
- Ничего, - сказал он. - Мы не судим. Каждый из нас что-нибудь такое сделал.
Она подняла лицо, вытирая слезы.
- Я убил своего босса и его босса, - сказал он. - Перерезал им глотки.
- И вам все равно, что я сделала?
- Мы все сделали что-то похожее.
Она шмыгнула носом:
- Значит... значит, вы меня принимаете?
- Ты - одна из нас, - ответил Филипп. - Что же нам еще делать?
Глава 8
И мы счастливо зажили в наших модельных домах, уходя каждое утро до их открытия в десять и возвращаясь после пяти, когда их закрывали. Это у нас было что-то вроде коммуны. Один за всех и все за одного.
У нас все было общее, даже секс, но секс не сопровождался чувствами или увлечением. Это был чисто физический акт, как еда или испражнение, которому не придавалось особого значения. Я участвовал в нем больше по обязанности, чем из желания, но, хотя это всегда было физически приятно, у меня оставалось после него чувство внутренней пустоты.
Сначала мы просто спали с Мэри по очереди. Если ни у кого из нас давно не было секса, то у Мэри - тоже, и она изголодалась. Она ясно дала понять, что отношения с кем-либо из нас ее не интересуют, но она не возражает против ни к чему не обязывающего и не налагающего ограничений секса.
Одну ночь с ней спал Филипп, другую - я, третью - Джон и так далее. Бастер обычно пропускал свою очередь, отговариваясь, что не хочет изменять памяти своей покойной жены, но Джуниор с увлечением воспринял ход вещей, таская Руководства по сексу и приспособления для него, испытывая все способы и позы, которые мог придумать или найти.
Потом мы стали делать это группами. Мне это не особо нравилось, и я старался не участвовать, но почти все остальные делали это с удовольствием. Даже Джеймс и Джон спали с Мэри на пару в моем доме, и звуки, производимые этой троицей, мешали мне заснуть.
Наутро я встретился с Мэри за завтраком, пока Джеймс и Джон еще дремали. Я налил ей чашку сваренного мной кофе и сел рядом. Какое-то время мы молчали.
- Я знаю, что ты этого не одобряешь, - сказала она, нарушив молчание.
- Это не мое дело - одобрять или не одобрять.
- Но ты не одобряешь. Признайся.
- Я просто не понимаю, зачем ты... зачем ты это делаешь.
- А может, мне нравится.
- В самом деле?
- Честно говоря, нет, - ответила она, пригубливая чашку. - Но нельзя сказать, что и не нравится. Способ как способ. Кстати, все при этом довольны.
- А ты при этом не чувствуешь себя вроде... ну, шлюхи?
Она пожала плечами:
- А я шлюха и есть.
- Нет, неправда. - Я поставил чашку на стол. - Тебе не надо с нами спать, чтобы мы тебя замечали. Мы тебя и так видим.
- А так вы замечаете меня лучше. - Она улыбнулась. - И я что-то не помню, чтобы ты отказывался от дармовщинки.
Я промолчал. Тут нечего было сказать. Мне почему-то стало грустно, и я решил пойти пройтись. Оттолкнув кресло, я потрепал Мэри по плечу и вышел наружу. За домом Билла и Дона началось строительство третьей очереди модельных домов, и прибывшие рабочие уже запустили бетономешалку и собирали их фрагменты.
Я пробежался по кругу, вышел через ворота и побежал вдоль Чэпмена к недавно построенной бензозаправке. Я вошел в магазинчик, взял себе фруктовый пирог и вышел. У двери я минуту постоял, глядя на оживленное движение на улице. Почему-то мне сегодня не хотелось держаться вместе с остальными террористами. Мне нужно было от них отдохнуть. Слишком много времени я провел уже вместе с ними - после нашей поездки почти каждый день, и я поймал себя на мысли, что мне хотелось бы вернуться к прежнему режиму - когда мы делали что-нибудь все вместе, но у каждого из нас была своя берлога, где можно было укрыться.
Мне не хватало личного времени, времени чисто своего.
И я решил, что сегодня будет день моего личного времени. Я беру отпуск от работы Террориста Ради Простого Человека. Сегодня я буду просто добрый старый Незаметный я.
Я побежал обратно к модельным домам, подбежал к дому Филиппа и впустил себя внутрь. Филипп с Полом смотрели “Доброе утро, Америка” и хрустели вафлями на диване.
- Эй, - спросил Филипп, - что стряслось?
- Я сегодня беру выходной. Хочу побыть один. Мне нужно время подумать.
- О'кей. Мы на сегодня не планировали ничего такого сногсшибательного. Когда вернешься?
- Еще не знаю.
- Ладно, тогда и увидимся.
Я вернулся к своему дому, схватил бумажник и ключи и выехал на своем “бьюике”.
И просто поехал. И целый день ехал. Когда нужен был бензин, я заправлялся. Когда проголодался, остановился у забегаловки на ленч. Но остальное время просто ехал. Проехал весь хайвей Пасифик-Коаст до самой Санта-Моники, свернул от побережья и вдоль подножий холмов и гор проехал в Помону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92