Этого, с пронзительным взглядом. Он стоял в тени под деревом, его левый бок был слегка освещен уличным фонарем, стоящем в полуквартале отсюда. Я увидел его в окно, когда задергивал занавески, и перепугался до дрожи. Я пытался о нем не думать, чтобы не подыскивать для самого себя разумные объяснения, но видеть его на улице, ждущего в темноте и разглядывающего мои окна, наблюдающего за мной, - это меня напугало. Очень. Теперь стало совершенно ясно, что он за мной шпионит.
Крадется за мной.
Только я понятия не имел зачем.
Я рванулся к двери; распахнул ее и храбро выскочил на крыльцо, но его уже не было под деревом. И никого там не было.
Я закрыл дверь, покрывшись гусиной кожей. Мелькнула мысль, что это, может быть, вообще не человек. Может быть, он вроде того хич-хайкера, который преследовал женщину в одном эпизоде “Сумеречной зоны”. Может быть, он - сама Смерть. Или ангел-хранитель. Или призрак человека, которого обидели много лет назад мои предки и который обречен преследовать меня повсюду.
Куча глупостей.
Глупостей? Если я смог принять мысль, что я - Незаметный, почему тогда не принять и ту мысль, что он - призрак или какое-то другое сверхъестественное явление?
В эту ночь мне трудно было уснуть.
И приснился мне человек с пронзительными глазами.
Я начал прогуливать, по целым дням не появляясь на работе. Пока я по пятницам заполнял свой табель, плевать всем было, на работе я или нет.
Домой мне никогда не хотелось, и я поначалу шатался по торговым улицам и площадям: Сауз-Коаст-Плаза в Коста-Меса, Мэйн-Плейс в Санта-Ане, Бри-Молл в Бри. Но вскоре мне это надоело, и я просто колесил по Ирвайну, кружа по улицам, как мотылек вокруг фонаря.
Я стал парковать машину и ходить пешком по районам магазинов Ирвайна, и мне было приятно единообразие магазинов, легко в этой гармонии однородности. Это сделалось ежедневной рутиной - ленч каждый день в одном и том же “Бюргер Кинге”, одни и те же музыкальные, книжные и одежные магазины. Шли дни, и я начал узнавать улицы, лица людей, похожих на меня, одетых для работы, но явно не работающих и работы не ищущих. Однажды я увидел, как один из них крадет продукты в ночном магазинчике. Я стоял на той стороне улицы, ожидая зеленого светофора, у перехода, и видел, как высокий и хорошо одетый человек зашел в “Семь-одиннадцать”, взял с витрины две коробки пива и вышел, явно не заплатив. Мы разошлись на тротуаре.
Мне стало интересно, оставил ли он отпечатки пальцев на чем-нибудь, кроме пива. Он же должен был коснуться двери, чтобы открыть. Если я войду в магазин и расскажу продавцу, сможет полиция снять эти отпечатки и поймать этого человека?
Я раскрыл правую ладонь и посмотрел на пальцы. Считается, что каждый человек в мире имеет уникальный пальцевой узор, присущий только ему. Но, глядя на бороздчатые спирали у себя на пальцах, я подумал, настолько ли это верно, как говорится. Было у меня подспудное ощущение, что пальцы мои не уникальны, что они на самом деле не мои. Раз во мне вообще ничего оригинального нет, ничего неповторимого, почему тут должно быть по-другому? Я раньше в журналах, в новостях, в кино видал отпечатки пальцев, и различия между ними всегда были очень слабыми и почти незаметными. Начнем с того, что если пальцевые узоры так ограничены по виду, насколько разумно считать, что никакие два узора не совпали за всю историю человечества? Должны были бы хоть два комплекта узоров за это время совпасть.
И уж конечно, мои - самого распространенного сорта.
Но это глупо. Если бы было так, то кто-нибудь уж это заметил. Полиция открыла бы наличие таких совпадений, и это автоматически лишило бы отпечатки пальцев статуса криминалистического инструмента и улики на суде.
Но, быть может, полиция и в самом деле обнаружила, что не все отпечатки пальцев уникальны. И держит это в секрете. В конце концов полиция заинтересована в сохранении статус-кво. Эта техника работает в подавляющем большинстве случаев, а если кое-кто становится жертвой совпадения... что ж, такова цена порядка в обществе.
У меня по коже побежали мурашки. Вся система уголовного правосудия показалась мне куда более страшной, чем секунду назад. Мысленным взором я видел людей, осужденных за преступления, посаженных в тюрьму, даже казненных, потому что их отпечатки пальцев совпали с отпечатками пальцев истинных убийц. Я видел компьютеры, выводящие списки людей с отпечатками точно такими, какие найдены на орудии убийства, и полицию, выбирающую козла отпущения с помощью считалки.
Вся западная цивилизация строится на допущении, что каждый отличается от других, что нет двух одинаковых людей. Это основа философских построений, нашего политического устройства, нашей религии.
Но это неправда. Неправда.
Я приказал себе прекратить об этом думать, не распространять свою ситуацию на весь остальной мир. Я велел себе просто наслаждаться выходным днем.
Я отвернулся от магазина и пошел побродить по музыкальным магазинам. В полдень я зашел на ленч в “Бюргер Кинг”.
Глава 18
Настало Рождество. Новый год. Я провел их в одиночестве перед телевизором.
Глава 19
Работа накапливалась грудой, и я знал, что если мое отсутствие и пройдет незамеченным, то отсутствие выхода - нет. По крайней мере для Стюарта. И я решил всю неделю просидеть у себя в офисе и подогнать работу.
Примерно в середине недели я зашел в комнату отдыха взять банку кока-колы или шаста-колы - и у порога услышал голос Стюарта.
- Так он же гей, разве вы не знали?
- Так я и думала. Он ни разу ко мне клинья не подбивал.
Я вошел, и Стюарт ухмыльнулся мне навстречу. Билл, Пэм и все остальные отвернулись, и тут же их случайно собравшаяся группа виновато рассосалась.
Я понял, что они говорили обо мне.
У меня загорелось лицо. Мне бы следовало возмутиться нетерпимостью и гомофобией. Я должен был разразиться речью, бичующей их узколобые предрассудки. Но вместо этого я только смутился и растерялся, устыженный тем, что они посчитали меня гомосексуалистом, и я бахнул:
- Я не гей!
А Стюарт все так же ухмылялся.
- Вам не хватает Давида, правда?
На этот раз я уже сказал:
- Хрен тебе в задницу!
Он улыбнулся еще шире:
- Помечтай, помечтай.
Это было как ссора между старшеклассниками на школьном дворе. Я знал это - умом. Понимал это. Но я уже втянулся и снова ощутил себя тощим пацаном на игровой площадке, на которого навалился наглый хулиган.
Я сделал глубокий вдох, заставляя себя успокоиться.
- Вы злоупотребляете служебным положением, - сказал я. - Я сообщу о вашем поведении мистеру Бэнксу.
- Ах, он наябедничает мистеру Бэнксу! - Стюарт изображал голос капризного ребенка. И тут же голос его стал твердым. - А я подам мистеру Бэнксу рапорт о вашем нарушении субординации, и вы отсюда вылетите кувырком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Крадется за мной.
Только я понятия не имел зачем.
Я рванулся к двери; распахнул ее и храбро выскочил на крыльцо, но его уже не было под деревом. И никого там не было.
Я закрыл дверь, покрывшись гусиной кожей. Мелькнула мысль, что это, может быть, вообще не человек. Может быть, он вроде того хич-хайкера, который преследовал женщину в одном эпизоде “Сумеречной зоны”. Может быть, он - сама Смерть. Или ангел-хранитель. Или призрак человека, которого обидели много лет назад мои предки и который обречен преследовать меня повсюду.
Куча глупостей.
Глупостей? Если я смог принять мысль, что я - Незаметный, почему тогда не принять и ту мысль, что он - призрак или какое-то другое сверхъестественное явление?
В эту ночь мне трудно было уснуть.
И приснился мне человек с пронзительными глазами.
Я начал прогуливать, по целым дням не появляясь на работе. Пока я по пятницам заполнял свой табель, плевать всем было, на работе я или нет.
Домой мне никогда не хотелось, и я поначалу шатался по торговым улицам и площадям: Сауз-Коаст-Плаза в Коста-Меса, Мэйн-Плейс в Санта-Ане, Бри-Молл в Бри. Но вскоре мне это надоело, и я просто колесил по Ирвайну, кружа по улицам, как мотылек вокруг фонаря.
Я стал парковать машину и ходить пешком по районам магазинов Ирвайна, и мне было приятно единообразие магазинов, легко в этой гармонии однородности. Это сделалось ежедневной рутиной - ленч каждый день в одном и том же “Бюргер Кинге”, одни и те же музыкальные, книжные и одежные магазины. Шли дни, и я начал узнавать улицы, лица людей, похожих на меня, одетых для работы, но явно не работающих и работы не ищущих. Однажды я увидел, как один из них крадет продукты в ночном магазинчике. Я стоял на той стороне улицы, ожидая зеленого светофора, у перехода, и видел, как высокий и хорошо одетый человек зашел в “Семь-одиннадцать”, взял с витрины две коробки пива и вышел, явно не заплатив. Мы разошлись на тротуаре.
Мне стало интересно, оставил ли он отпечатки пальцев на чем-нибудь, кроме пива. Он же должен был коснуться двери, чтобы открыть. Если я войду в магазин и расскажу продавцу, сможет полиция снять эти отпечатки и поймать этого человека?
Я раскрыл правую ладонь и посмотрел на пальцы. Считается, что каждый человек в мире имеет уникальный пальцевой узор, присущий только ему. Но, глядя на бороздчатые спирали у себя на пальцах, я подумал, настолько ли это верно, как говорится. Было у меня подспудное ощущение, что пальцы мои не уникальны, что они на самом деле не мои. Раз во мне вообще ничего оригинального нет, ничего неповторимого, почему тут должно быть по-другому? Я раньше в журналах, в новостях, в кино видал отпечатки пальцев, и различия между ними всегда были очень слабыми и почти незаметными. Начнем с того, что если пальцевые узоры так ограничены по виду, насколько разумно считать, что никакие два узора не совпали за всю историю человечества? Должны были бы хоть два комплекта узоров за это время совпасть.
И уж конечно, мои - самого распространенного сорта.
Но это глупо. Если бы было так, то кто-нибудь уж это заметил. Полиция открыла бы наличие таких совпадений, и это автоматически лишило бы отпечатки пальцев статуса криминалистического инструмента и улики на суде.
Но, быть может, полиция и в самом деле обнаружила, что не все отпечатки пальцев уникальны. И держит это в секрете. В конце концов полиция заинтересована в сохранении статус-кво. Эта техника работает в подавляющем большинстве случаев, а если кое-кто становится жертвой совпадения... что ж, такова цена порядка в обществе.
У меня по коже побежали мурашки. Вся система уголовного правосудия показалась мне куда более страшной, чем секунду назад. Мысленным взором я видел людей, осужденных за преступления, посаженных в тюрьму, даже казненных, потому что их отпечатки пальцев совпали с отпечатками пальцев истинных убийц. Я видел компьютеры, выводящие списки людей с отпечатками точно такими, какие найдены на орудии убийства, и полицию, выбирающую козла отпущения с помощью считалки.
Вся западная цивилизация строится на допущении, что каждый отличается от других, что нет двух одинаковых людей. Это основа философских построений, нашего политического устройства, нашей религии.
Но это неправда. Неправда.
Я приказал себе прекратить об этом думать, не распространять свою ситуацию на весь остальной мир. Я велел себе просто наслаждаться выходным днем.
Я отвернулся от магазина и пошел побродить по музыкальным магазинам. В полдень я зашел на ленч в “Бюргер Кинг”.
Глава 18
Настало Рождество. Новый год. Я провел их в одиночестве перед телевизором.
Глава 19
Работа накапливалась грудой, и я знал, что если мое отсутствие и пройдет незамеченным, то отсутствие выхода - нет. По крайней мере для Стюарта. И я решил всю неделю просидеть у себя в офисе и подогнать работу.
Примерно в середине недели я зашел в комнату отдыха взять банку кока-колы или шаста-колы - и у порога услышал голос Стюарта.
- Так он же гей, разве вы не знали?
- Так я и думала. Он ни разу ко мне клинья не подбивал.
Я вошел, и Стюарт ухмыльнулся мне навстречу. Билл, Пэм и все остальные отвернулись, и тут же их случайно собравшаяся группа виновато рассосалась.
Я понял, что они говорили обо мне.
У меня загорелось лицо. Мне бы следовало возмутиться нетерпимостью и гомофобией. Я должен был разразиться речью, бичующей их узколобые предрассудки. Но вместо этого я только смутился и растерялся, устыженный тем, что они посчитали меня гомосексуалистом, и я бахнул:
- Я не гей!
А Стюарт все так же ухмылялся.
- Вам не хватает Давида, правда?
На этот раз я уже сказал:
- Хрен тебе в задницу!
Он улыбнулся еще шире:
- Помечтай, помечтай.
Это было как ссора между старшеклассниками на школьном дворе. Я знал это - умом. Понимал это. Но я уже втянулся и снова ощутил себя тощим пацаном на игровой площадке, на которого навалился наглый хулиган.
Я сделал глубокий вдох, заставляя себя успокоиться.
- Вы злоупотребляете служебным положением, - сказал я. - Я сообщу о вашем поведении мистеру Бэнксу.
- Ах, он наябедничает мистеру Бэнксу! - Стюарт изображал голос капризного ребенка. И тут же голос его стал твердым. - А я подам мистеру Бэнксу рапорт о вашем нарушении субординации, и вы отсюда вылетите кувырком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92