Наконец послышался тихий и скромный стук в дверь.
— Это ты, Кексон? Входи, входи, любезный!
Старик отворил дверь и, просунув в нее худое лицо, окаймленное жидкими седыми буклями, и один рукав белой куртки, начал приглушенно и таинственно:
— Я хотел поговорить с вами, сэр!
— Входи же, старый дурень, и говори, что тебе надо.
— Как бы мне не испугать леди, — произнес экс-парикмахер.
— Испугать! — повторил за ним антикварий. — Что это значит? При чем тут леди? Ты опять видел привидение на Хамлокском холме?
— Нет, сэр, на этот раз идет речь не о привидениях, но у меня тяжело на душе.
— А ты слыхивал о таких, у кого легко? — отозвался Олдбок. — Почему у такой старой, облезлой пуховки должно быть легко на душе, когда у всех на свете тяжело?
— Я не о себе сэр. Но только ночь грозит страшная, а сэр Артур и мисс Уордор, бедняжка…
— Да что ты! Они должны были где-нибудь в конце поля встретить экипаж и, наверно, уже дома.
— Нет, сэр. Они пошли не полем навстречу коляске, а вкруговую, через пески.
Эти слова подействовали на Олдбока, как электрический разряд.
— Через пески! — воскликнул он. — Не может быть!
— Вот-вот, сэр! И я то же самое сказал садовнику. А он говорит, что видел, как они свернули возле утеса Масселкрейг, честное слово! А я ему: «Ну, раз так, Дэви, я побаиваюсь… »
— Календарь, календарь! — закричал Олдбок, вскакивая в большой тревоге. — Не эту чепуху! — отбросил он в сторону предложенный ему племянницей маленький карманный календарь. — Боже мой! Бедная мисс Изабелла! Сию минуту найдите мне фейрпортский справочник. — Календарь был принесен, и содержавшиеся в нем сведения еще более усилили волнение мистера Олдбока. — Я пойду сам! Позови садовника и работника, Кексон. Пусть несут веревки и лестницы. Скажи обоим, чтоб на пути звали еще людей на помощь. Доберитесь до вершины утеса и кричите им оттуда вниз!
— В чем дело? — недоумевали мисс Олдбок и мисс Мак-Интайр.
— Прилив! Прилив! — ответил им крайне взволнованный антикварий.
— Не надо ли, чтобы Дженни? .. Впрочем, нет, я побегу сама, — сказала младшая из дам, заражаясь ужасом дяди. — Я побегу к Сондерсу Маклбеккиту и скажу, чтобы он выехал в лодке.
— Спасибо, дорогая! Это самое умное из всего, что здесь было сказано. Беги, беги! Подумать только — пойти через пески! — Олдбок схватил шляпу и палку. — Слыхано ли такое безумие!
ГЛАВА VII
… открылся вид приятный
Пустыни вод, могучей, необъятной,
Отходит море. Вдаль волна ползет,
И быстро берег ширится. Но вот
Помчались воды вспять. На берегу же
Сухая полоса что миг, то уже.
Крабб
Сообщение Дэви Диббла, посеявшее такую тревогу в Монкбарнсе, оказалось совершенно верным. Сэр Артур и его дочь, согласно своему первоначальному намерению, отправились в Нокуиннок полевой тропинкой. Но когда они достигли конца поля, где тропинка сливалась с более широким проселком, одним концом выходившим к дому Монкбарнса, они заметили несколько впереди Ловела, который, казалось, медлит, чтобы как бы невзначай присоединиться к ним. Мисс Уордор тотчас же предложила отцу свернуть в сторону и, так как погода прекрасная, пойти домой по песчаному берегу, который тянулся вдоль подножия живописной гряды скал. Почти всегда это был более приятный путь между Нокуинноком и Монкбарнсом, чем верхняя дорога.
Сэр Артур охотно согласился.
— Я вовсе не хотел бы, чтобы с нами шел этот молодчик, которого мистер Олдбок позволил себе нам представить.
В старомодной вежливости баронета совсем не было непринужденности наших дней, допускающей, чтобы мы «перестали замечать» лицо, с которым общались всего неделю, как только решим, что в сложившейся ситуации нам неприятно узнавать его. Сэр Артур лишь нашел нужным нанять за вознаграждение в одно пенни оборванного мальчугана, чтобы тот побежал навстречу экипажу и велел кучеру возвращаться в Нокуиннок.
Когда это было сделано и посланец отправлен, баронет и его дочь покинули проезжую дорогу и по тропинке, вьющейся меж песчаных холмов, местами поросших дроком и высокой травой, называемой полевицей, вскоре достигли берега моря. Отлив не отошел так далеко, как они рассчитывали. Но это не встревожило их. В редком году выпадало десять дней, когда бы прилив подходил к утесам настолько близко, чтобы не оставалось сухого прохода. Все же в периоды больших приливов, совпадавших с полнолуниями и новолуниями, и тогда, когда обыкновенный прилив подхлестывался сильным ветром, море полностью заливало эту дорогу. Сохранились воспоминания о нескольких несчастных случаях, происшедших при таких условиях. Но такую опасность считали отдаленной и маловероятной. Она скорее служила, наряду с другими преданиями, темой для занимательных бесед у сельских очагов, чем предостережением людям, ходившим через пески из Нокуиннока в Монкбарнс или обратно.
Сэр Артур и мисс Уордор шли вперед, наслаждаясь ходьбой по прохладному, влажному и плотному песку, и девушка не могла не заметить, что последний прилив поднялся значительно выше обычной отметки. Сэр Артур сделал такое же наблюдение, но ни мисс Уордор, ни ее отца это обстоятельство не смутило. Огромный солнечный диск к этому времени коснулся края спокойного моря и позолотил нагроможденные облака, за которые солнце порою пряталось днем и которые теперь собирались со всех сторон, как беды и несчастья вокруг погибающей империи или пошатнувшегося трона. Все же пышный блеск умирающего солнца придавал мрачное величие гигантскому скоплению облаков, воздвигая из их угрюмых призрачных масс пирамиды и башни, здесь тронутые позолотой, там — пурпуром или густым и темным багрянцем. Отдаленное море, простертое под этим великолепным меняющимся пологом, покоилось в зловещей тишине, отражая ослепительные горизонтальные лучи заходящего светила и роскошную окраску облаков, в которые оно садилось. Ближе к береговым скалам сверкающие мелкие волны прилива неприметно, но быстро заливали песок.
Охваченная восхищением перед этой романтической картиной, а может быть, занятая какой-либо более волнующей темой, мисс Уордор молча шла рядом с отцом, чье недавно оскорбленное достоинство не позволяло ему начать разговор. Следуя за изгибами пляжа, они миновали один за другим несколько выступавших утесов или скалистых мысов и теперь находились под огромной и сплошной отвесной стеной, какими во многих местах защищен этот закованный в каменную броню берег. Длинные надводные рифы, продолжаясь под водой и обнаруживая свое существование лишь там и сям совершенно голым торчащим зубом или бурунами, пенящимися над не совсем покрытыми водой камнями, делали Нокуиннокскую бухту местом, которого страшились штурманы и судовладельцы. В расселинах утесов, возвышавшихся между пляжем и горной равниной на высоте двухсот или трехсот футов, находило пристанище несметное множество морских птиц, ютившихся на головокружительной высоте, где они были недоступны хищным вожделениям человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
— Это ты, Кексон? Входи, входи, любезный!
Старик отворил дверь и, просунув в нее худое лицо, окаймленное жидкими седыми буклями, и один рукав белой куртки, начал приглушенно и таинственно:
— Я хотел поговорить с вами, сэр!
— Входи же, старый дурень, и говори, что тебе надо.
— Как бы мне не испугать леди, — произнес экс-парикмахер.
— Испугать! — повторил за ним антикварий. — Что это значит? При чем тут леди? Ты опять видел привидение на Хамлокском холме?
— Нет, сэр, на этот раз идет речь не о привидениях, но у меня тяжело на душе.
— А ты слыхивал о таких, у кого легко? — отозвался Олдбок. — Почему у такой старой, облезлой пуховки должно быть легко на душе, когда у всех на свете тяжело?
— Я не о себе сэр. Но только ночь грозит страшная, а сэр Артур и мисс Уордор, бедняжка…
— Да что ты! Они должны были где-нибудь в конце поля встретить экипаж и, наверно, уже дома.
— Нет, сэр. Они пошли не полем навстречу коляске, а вкруговую, через пески.
Эти слова подействовали на Олдбока, как электрический разряд.
— Через пески! — воскликнул он. — Не может быть!
— Вот-вот, сэр! И я то же самое сказал садовнику. А он говорит, что видел, как они свернули возле утеса Масселкрейг, честное слово! А я ему: «Ну, раз так, Дэви, я побаиваюсь… »
— Календарь, календарь! — закричал Олдбок, вскакивая в большой тревоге. — Не эту чепуху! — отбросил он в сторону предложенный ему племянницей маленький карманный календарь. — Боже мой! Бедная мисс Изабелла! Сию минуту найдите мне фейрпортский справочник. — Календарь был принесен, и содержавшиеся в нем сведения еще более усилили волнение мистера Олдбока. — Я пойду сам! Позови садовника и работника, Кексон. Пусть несут веревки и лестницы. Скажи обоим, чтоб на пути звали еще людей на помощь. Доберитесь до вершины утеса и кричите им оттуда вниз!
— В чем дело? — недоумевали мисс Олдбок и мисс Мак-Интайр.
— Прилив! Прилив! — ответил им крайне взволнованный антикварий.
— Не надо ли, чтобы Дженни? .. Впрочем, нет, я побегу сама, — сказала младшая из дам, заражаясь ужасом дяди. — Я побегу к Сондерсу Маклбеккиту и скажу, чтобы он выехал в лодке.
— Спасибо, дорогая! Это самое умное из всего, что здесь было сказано. Беги, беги! Подумать только — пойти через пески! — Олдбок схватил шляпу и палку. — Слыхано ли такое безумие!
ГЛАВА VII
… открылся вид приятный
Пустыни вод, могучей, необъятной,
Отходит море. Вдаль волна ползет,
И быстро берег ширится. Но вот
Помчались воды вспять. На берегу же
Сухая полоса что миг, то уже.
Крабб
Сообщение Дэви Диббла, посеявшее такую тревогу в Монкбарнсе, оказалось совершенно верным. Сэр Артур и его дочь, согласно своему первоначальному намерению, отправились в Нокуиннок полевой тропинкой. Но когда они достигли конца поля, где тропинка сливалась с более широким проселком, одним концом выходившим к дому Монкбарнса, они заметили несколько впереди Ловела, который, казалось, медлит, чтобы как бы невзначай присоединиться к ним. Мисс Уордор тотчас же предложила отцу свернуть в сторону и, так как погода прекрасная, пойти домой по песчаному берегу, который тянулся вдоль подножия живописной гряды скал. Почти всегда это был более приятный путь между Нокуинноком и Монкбарнсом, чем верхняя дорога.
Сэр Артур охотно согласился.
— Я вовсе не хотел бы, чтобы с нами шел этот молодчик, которого мистер Олдбок позволил себе нам представить.
В старомодной вежливости баронета совсем не было непринужденности наших дней, допускающей, чтобы мы «перестали замечать» лицо, с которым общались всего неделю, как только решим, что в сложившейся ситуации нам неприятно узнавать его. Сэр Артур лишь нашел нужным нанять за вознаграждение в одно пенни оборванного мальчугана, чтобы тот побежал навстречу экипажу и велел кучеру возвращаться в Нокуиннок.
Когда это было сделано и посланец отправлен, баронет и его дочь покинули проезжую дорогу и по тропинке, вьющейся меж песчаных холмов, местами поросших дроком и высокой травой, называемой полевицей, вскоре достигли берега моря. Отлив не отошел так далеко, как они рассчитывали. Но это не встревожило их. В редком году выпадало десять дней, когда бы прилив подходил к утесам настолько близко, чтобы не оставалось сухого прохода. Все же в периоды больших приливов, совпадавших с полнолуниями и новолуниями, и тогда, когда обыкновенный прилив подхлестывался сильным ветром, море полностью заливало эту дорогу. Сохранились воспоминания о нескольких несчастных случаях, происшедших при таких условиях. Но такую опасность считали отдаленной и маловероятной. Она скорее служила, наряду с другими преданиями, темой для занимательных бесед у сельских очагов, чем предостережением людям, ходившим через пески из Нокуиннока в Монкбарнс или обратно.
Сэр Артур и мисс Уордор шли вперед, наслаждаясь ходьбой по прохладному, влажному и плотному песку, и девушка не могла не заметить, что последний прилив поднялся значительно выше обычной отметки. Сэр Артур сделал такое же наблюдение, но ни мисс Уордор, ни ее отца это обстоятельство не смутило. Огромный солнечный диск к этому времени коснулся края спокойного моря и позолотил нагроможденные облака, за которые солнце порою пряталось днем и которые теперь собирались со всех сторон, как беды и несчастья вокруг погибающей империи или пошатнувшегося трона. Все же пышный блеск умирающего солнца придавал мрачное величие гигантскому скоплению облаков, воздвигая из их угрюмых призрачных масс пирамиды и башни, здесь тронутые позолотой, там — пурпуром или густым и темным багрянцем. Отдаленное море, простертое под этим великолепным меняющимся пологом, покоилось в зловещей тишине, отражая ослепительные горизонтальные лучи заходящего светила и роскошную окраску облаков, в которые оно садилось. Ближе к береговым скалам сверкающие мелкие волны прилива неприметно, но быстро заливали песок.
Охваченная восхищением перед этой романтической картиной, а может быть, занятая какой-либо более волнующей темой, мисс Уордор молча шла рядом с отцом, чье недавно оскорбленное достоинство не позволяло ему начать разговор. Следуя за изгибами пляжа, они миновали один за другим несколько выступавших утесов или скалистых мысов и теперь находились под огромной и сплошной отвесной стеной, какими во многих местах защищен этот закованный в каменную броню берег. Длинные надводные рифы, продолжаясь под водой и обнаруживая свое существование лишь там и сям совершенно голым торчащим зубом или бурунами, пенящимися над не совсем покрытыми водой камнями, делали Нокуиннокскую бухту местом, которого страшились штурманы и судовладельцы. В расселинах утесов, возвышавшихся между пляжем и горной равниной на высоте двухсот или трехсот футов, находило пристанище несметное множество морских птиц, ютившихся на головокружительной высоте, где они были недоступны хищным вожделениям человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144