— Вам будет приятно услышать, — сказала мисс Уордор, пытаясь отвлечь отца от осаждавших его мрачных мыслей, — вам будет приятно услышать, что бриг лейтенанта Тэфрила благополучно прибыл на Лисский рейд. За него очень боялись, и я рада, что мы узнали об этом лишь после того, как слухи были опровергнуты.
— А какое мне дело до Тэфрила и его брига?
— Отец! — удивленно воскликнула мисс Уордор, ибо сэр Артур в обычном состоянии проявлял ненасытный интерес ко всем местным слухам и сплетням.
— Еще раз говорю, — повторил он повышенным и еще более нетерпеливым тоном, — какое мне дело до того, кто спасся и кто погиб? Не все ли мне равно?
— Я не знала, что вы так поглощены делами, сэр Артур, и думала, что, раз мистер Тэфрил достойный человек и к тому же из наших мест, вас обрадует известие…
— О, я рад, рад донельзя и, чтобы порадовать и тебя, поделюсь с тобой моими прекрасными новостями. — Он взял в руки одно из писем. — Не все ли равно, какое я вскрою первым! Они все на один лад.
Он торопливо взломал печать, пробежал глазами письмо и бросил его дочери.
— Да, я не мог бы сделать более удачный выбор! Это последний удар!
Мисс Уордор молча, в ужасе взяла письмо.
— Читай! Читай вслух! — приказал отец. — Его надо прочесть несколько раз. Оно подготовит тебя к другим добрым вестям в таком же духе.
— «Дорогой сэр! » — начала она срывающимся голосом.
— Видишь, он называет меня «дорогим», этот нахал, поденщик из адвокатской конторы, которого я год назад не посадил бы у себя за стол вместе со слугами! Скоро он начнет называть меня «дорогой баронет».
— «Дорогой сэр», — возобновила чтение мисс Уордор и тут же остановилась. — Я вижу, что содержание письма вам неприятно, отец, и мое чтение будет только раздражать вас.
— Если вы разрешите мне знать самому, мисс Уордор, что мне может доставить удовольствие, убедительно прошу вас продолжать. Смею вас заверить, что, если бы это не было необходимо, я не стал бы вас затруднять.
— «Будучи недавно принят в компаньоны, — продолжала читать мисс Уордор, — мистером Гилбертоном Гринхорном, сыном вашего покойного корреспондента и поверенного в делах присяжного стряпчего Гирниго Гринхорна, эсквайра, чьи дела я, в качестве парламентского клерка, вел много лет и чьи дела в дальнейшем будут вестись под фирмой Гринхорн и Грайндерсон (что я сообщаю для правильного адресования будущей корреспонденции), и получив недавно ваши письма, направленные моему вышеупомянутому компаньону Гилберту Гринхорну, я по случаю его отъезда на лембертонские скачки имею честь ответить на ваши упомянутые письма».
— Ты видишь, мой друг методичен и начинает с объяснения причин, доставивших мне такого скромного и изящного в своем слоге корреспондента. Продолжай, я все выдержу!
И он рассмеялся тем горьким смехом, который часто отражает самое мучительное душевное состояние. Боясь продолжать и в то же время страшась ослушаться, мисс Уордор возобновила чтение:
— «Выражаю сожаление как от своего имени, так и от имени моего компаньона, что мы не можем услужить вам и изыскать для вас упомянутые вами суммы или исхлопотать вам отсрочку по закладной, выданной вами Голдибердсу, тем более что мы, действуя в качестве доверенных Голдибердса, получили ордер на ваше задержание, о чем вам должно быть известно из доставленной вам посланцем описи на сумму в четыре тысячи семьсот пятьдесят шесть фунтов пять шиллингов и шесть с четвертью пенсов в английской валюте, каковая сумма с годовыми процентами и судебными издержками, мы надеемся, будет покрыта в течение указанного в ордере срока, во избежание дальнейших неприятностей. В то же время я вынужден обратить ваше внимание на то, что пришел срок уплаты и по нашему счету, достигшему суммы в семьсот шестьдесят девять фунтов десять шиллингов и шесть пенсов, и погашение этого счета было бы крайне желательно. Однако, поскольку у нас в залоге ваши доверенности, купчие крепости и ипотечные документы, мы не возражаем против предоставления вам разумной отсрочки, скажем — до следующего дня сальдовых расчетов. Должен добавить, что фирма Голдибердс предложила нам действовать peremptorie note 190 и sine mora note 191, о чем я имею удовольствие сообщить вам, чтобы предотвратить всякие недоразумения, сохраняя за собой право действовать, как указано.
От своего имени и от имени моего компаньона, дорогой сэр, ваш преданный слуга Габриель Грайндерсон, за фирму Гринхорн и Грайндерсон».
— Неблагодарный негодяй! — воскликнула мисс Уордор.
— Нет, почему же. Все это написано, я думаю, как полагается. Удар, нанесенный другой рукой, не мог бы попасть вернее. Все так и должно быть, — ответил бедный баронет, но его дрожащие губы и взгляд, перебегавший с предмета на предмет, показывали, насколько напускным было его кажущееся спокойствие. — Посмотри, тут приписка, которой я не заметил. Прочти-ка до конца!
— «Могу добавить (не от себя, а от имени компаньона), что мистер Гринхорн готов пойти вам навстречу и в частичную оплату долга принять от вас, по справедливой оценке, ваш серебряный сервиз или ваших гнедых, если они находятся в хорошем состоянии».
— Черт бы его побрал! — не выдержал сэр Артур, окончательно теряя самообладание от этого предложения, высказанного таким снисходительным тоном. — Его дед ковал лошадей моего отца, а этот потомок какого-то паршивого кузнеца хочет выманить у меня моих рысаков. Но он получит хороший ответ!
Он сел и начал строчить с большим жаром, потом остановился и прочел вслух:
— «Мистер Гилберт Гринхорн, в ответ на два моих недавних письма я получил письмо от лица, именующего себя Грайндерсоном и подписывающегося как ваш компаньон. Когда я к кому-нибудь обращаюсь, я обычно не ожидаю, что мне ответит заместитель. Мне кажется, я был полезен вашему отцу и к вам относился дружественно и учтиво. Поэтому я теперь удивлен… » А все-таки, — промолвил он, прерывая чтение, — должен ли я этому или вообще чему-либо удивляться? И стоит ли тратить время на то, чтобы писать такому негодяю? Я полагаю, меня не век будут держать в тюрьме, а когда я выйду оттуда, моей первой задачей будет переломать кости этому щенку.
— В тюрьме, сэр? — еле слышно пролепетала мисс Уордор.
— Конечно, в тюрьме! Тебе это все еще не ясно? Значит, замечательное письмо мистера — как его? — «от своего имени и от имени компаньона» — не произвело на тебя впечатления? Или, может быть, у тебя есть четыре тысячи и столько-то сот фунтов, и шиллингов, и пенсов, и полупенсов, чтобы оплатить «вышеупомянутое требование»?
— У меня, сэр? О, если б у меня были средства! Но где же мой брат? Почему он не появляется, хотя уже так давно в Шотландии? Может быть, он как-нибудь помог бы нам?
— Кто, Реджиналд? Он, наверно, отправился на лембертонские скачки вместе с мистером Гилбертом Гринхорном или иной столь же почтенной личностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144