Скалы, обрывающиеся в мор , раскрашены в розовые цвета,
отчего кажутся теплыми.
Длина береговой полосы в Сенной Губе примерно 4 км, и я довольно быстро
преодолел это расстояние по невозмущенной ветром поверхности воды. Бухта
заканчивалась скалистым мысом совсем не торжественного вида. Мыс невысок,
всего метров тридцать, и состоит из немонолитной крошащейся породы, отчего
кажется дряхлым и отжившим свой век. Такая природа камня угнетает.
Дальше, за мысом, растянулся прижим неизвестной длины. Отгреб чуть
мористей и не увидел ему конца. Время ни то ни се - часов 17: можно
продолжить путешествие и иметь серьезный шанс не найти подходящую для
ночлега бухту, а можно и остановиться, но тогда у меня останется много
неизрасходованных сил и вынужден буду лечь спать в незамученном состоянии,
чего терпеть не могу. Решаю плыть вперед.
Небо было синее-пресинее, ни облачка. На море полный штиль. Пейзаж
омрачали только раскрошенные скалы , которые проплывали слева по борту.
Ничто не предвещало ничего, и я расслабился, задумавшись просто так и ни о
чем. Сознание, перегруженное дневными впечатлениями утомилось и сделалось
тупым. Я зажил ничем: ни будущем, ни прошлым, и настоящее меня особенно не
волновало. Все жизненные планы были предельно просты: догрести до плоского
места на берегу, поужинать и лечь спать. Время текло постепенно, как в
старину. Я начал грезить и, сильно увлекшись, как бы перестал существовать,
- просто взял да превратился в незаметное условное обозначение на карте
Байкальского моря.
Из состояния эйфории вышел от смутных предчувствий. Постепенно мной
завладело чувство необъяснимой тревоги. Я перестал летать в облаках,
вернулся на землю и, оглядевшись вокруг, ничего в природе особенного не
заметил: по прежнему на море штиль, а небо - без облаков. Не было ни одной
из известных мне примет - предвестника страшного атмосферного катаклизма. Но
почему-то непонятное чувство не покидало меня. Еще раз оглядев природу,
обнаружил лишь еле заметную отличительную особенность - морской горизонт в
направлении на северо-восток почернел тонкой полоской.
Со временем полоска становилась толще и вскоре значительная часть моря
потемнела. Я начал догадываться, что через несколько минут у меня возникнут
серьезные проблемы. Берег с пляжем, куда можно пристать в случае чего,
находился далеко, а справа от меня красовалась громадина неприступных скал
неизвестной протяженности.
На меня надвигается стена из ветра чудовищной силы. Начинаю быстро
соображать, что предпринять. Во-первых, надо сделать все, чтобы лодку не
перевернуло. Для этого я развернулся кормой по направлению к ветру и
приготовился, в случае чего, упасть грудью на борт в качестве балласта.
Второе, надо было не допустить, чтобы меня ляпнуло о скалы. Это грозило
повредить корпус лодки и пустить меня вместе с вещами на дно. Учитывая
ледяную воду, спасать снаряжение и себя будет очень сложно, если вообще
возможно.
Спереди на меня надвигалось нечто, а сзади был скалистый прижим, и я
вдруг почувствовал, кажется, то же самое, что переживали солдаты Второй
Мировой, исполняя приказ "Ни шагу назад!".
С Байкалом и атмосферой творилось черт знает что. Между взволнованным
морем и молчаливой водной гладью можно было провести границу хорошо
отточенным карандашом. Когда до нее оставалось метров пятьдесят, увидел как
ветер сдувает с поверхности воды пену. А это говорило о том, что скорость
ветра больше 22 м/с.
Вдруг я перестал ждать беды и мне захотелось непонятно чего, но
обязательно чего-то очень чрезвычайного. Сделалось настолько покойно на
душе, что я даже не знал, куда деваться от радости сознания той великой
пустоты, которая образовалась на месте страха перед неизвестностью. Очень
захотелось встретить грудью какую-нибудь страшную неожиданность, чтобы
впитать в себя ее суть и преобразовать в радость. Захотелось, чтобы на меня
что-нибудь обрушилось и заставило бороться за существование. И это
произошло. Лодку болтнуло первым порывом ветра и понесло на скалы. Отчаянно
пытаюсь работать веслами - бесполезно. Хорошо, что быстро сообразил опустить
шверты и начать выгребать под углом к ветру в направлении назад. Вскоре
береговая линия совпала по направлению с ветром и меня понесло. Громко и с
выражением пою песню про Стеньку Разина. Иногда кажется, что лодку даже
приподнимает над водой. Нести меня таким образом могло сколь угодно долго,
аж до самой Листвянки, но я не смел появиться в таком беспомощном состоянии
перед жителями села, которые проводили меня, как героя, и как будто
навсегда.
Перед самым входом в Сенную Губу мне удалось резко завернуть за мыс и
укрыться от чудовищного ветра. За мысом образовалось затишье по размерам
чуть больше моей лодки. Я в нем спрятался и выходить никуда не хотел. Всего
в десяти метрах от меня, проносится воздушный поток адской силищи, как будто
работает какой-то гигантский пылесос. Жуткий сквозняк совершенно не похож на
ветер, рожденный физически обоснованными атмосферными причинами.
Отсидевшись несколько минут в тихой заводи и переведя дух, направился к
берегу, где стояли две избы, обозначенные на карте, как "Лесн.". Двигаться
пришлось против ветра, который, загороженный мысом, несколько ослаб, но все
равно был ничего себе, и какие-то несколько сот метров исчерпали остаток
моих сил. Вытянув лодку на берег, упал на него и сразу перестал что-либо
хотеть.
Ко мне подошел мужик лет 60 -ти с охотничьим ножом в руке. Говорить не
спешил. Оценивающим взглядом посмотрел на меня, на лодку, потом на Байкал. Я
заботил его меньше, чем мясо в зубах. Он зацыкал, потом открыл рот и полез
туда пальцем. Не помогло. Тогда он засунул туда нож, воткнул между зубами и
начал проворачивать. Я почувствовал вкус металла и сморщил лицо. Мужик
выплюнул кусок мяса и разговорился:
- Верховик прихватил?
- Вроде того, - отвечаю.
- Из далече будешь?
- Из Ялты.
- Далековато...
- Да я, в основном, на поезде ехал.
Мужик отрешился от темы, снова зацыкав зубами и потянулся за ножом.
- Может, все-таки лучше палкой?, - осмелился порекомендовать я.
Он смерил меня взглядом и, поставив в уме, наверное, оценку
"удовлетворительно", нагнулся, поднял щепку и начал ее стругать. Мужика
звали Женя. По отчеству не отрекомендовался, не видя в этом никакой
надобности. Он относился к такому типу людей, которым отчество ни к чему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79