Зато детишки сбегаются ото
всюду.
Равнодушие - болезнь сродни запору. Но не изобретено еще лекарства для
души аналогично слабительному.
Я помню Юру Павлова и наши пьянки в ресторане аэропорта
Южно-Сахалинска. Мы сидели в затрапезном заведении и пили водку, глядя на
белоснежные лайнеры, уносящие счастливчиков далеко на материк. Было немного
грустно, но зато мы правильно воспринимали аэропорт как начало разных дорог,
которые заставляют тебя мечтать о чем- то хорошем и далеком. Правда, после
одного такого возлияния нас поместили в местный вытрезвитель, но это не беда
- главное, мы имели тогда правильный настрой по отношению к разлуке и
дальним странам.
Подали поезд. Нагрузившись тяжестями, мы пошли в атаку на вагон.
Проводник, с заторможенной психикой, не успел среагировать и возразить. Я
опасался, что пакет с трубами не развернется в тамбуре, но напрасно.
Опасался долго, а трубы развернулись быстро.
Загрузились удачно, и даже осталось время помолчать перед отходом. Не
помню, когда меня провожали в последний раз. На Сахалине этого не было, хотя
очень хотелось. Мне вспоминались фильмы про моряков. Пароход отваливает. Он
стоит на палубе грустный и мужественный, а она на причале - грустная и
нежная. Расстояние между ними увеличивается за счет работы двигательной
установки - грусть возрастает. На него и на нее наваливаются волной
воспоминания, которые они сберегут в сердцах на время разлуки.
Ничего подобного со мной на Сахалине не происходило. Были грязные,
вонючие причалы, никто на них не стоял, не провожал и не встречал. Разлука
была работой, и неправильность расставания с землей превращалась у нас
внутри в печаль, которую мы пытались уморить водкой.
Забыл я, что должен переживать провожаемый. Мужики стояли на перроне и
уходить преждевременно не собирались. Печаль выражали мужские лица, и до
меня начинало доходить, куда еду.
Поезд тронулся, медленно набирая скорость, и вдруг на перроне я увидел
отца, а он меня. Отец собирался поехать меня проводить, но в машине не было
свободного места, и он 2,5 часа трясся в троллейбусе. Несмотря на то, что
поезд уже набрал скорость, он успел передать сверток с продуктами, который
собрала мать.
Елки-палки, мне 37 лет, я уезжал далеко и надолго кажется несчетное
количество раз, а родители все переживают, как будто сажусь в поезд впервые.
Милые мои, я ничего не могу с собой поделать. Видимо, мне надо постоянно
куда-то уезжать, просто необходимо, чтобы сердце немного щемило и было
чуть-чуть грустно. От этого в душе прибавляется радости, которой хочется
поделиться с миром, где ее, по-моему, недостаточно.
Жизнь начала превращаться в праздник. Но я еще полностью не осознавал,
что со мной происходит, а, тем более, что ждет впереди. Пока все было
знакомо: поезд No68 Симферополь - Москва, крымские степи за окном, потом
мелитопольские и т.д., в соответствии с географической картой и расписанием.
Все было так, как всегда, но не совсем: внутри меня происходило что-то
важное. Я начинал странствовать.
Мое путешествие не началось в определенное время. Нельзя сказать, что
началось оно с момента принятия решения построить лодку. Не началось оно и
сейчас, когда тело мое переносится по стране и железной дороге. Кажется, оно
было со мной всегда, как будто и не было долгих забот о бренном. Казалось,
что вся моя прошлая жизнь была просто долгом, который нужно отдать, чтобы
стать самим собой.
Быть самим собой - это самое удивительное путешествие, которое только
возможно осуществить. У него нет начала и нет конца. Я начал жить в
неизвестном направлении. Словно начал играть в волшебную лотерею, которая не
имеет выигрышей, но каждый билет в ней - счастливый.
Я въехал в столицу, как вольный ветер. Не нужно было мне в этом городе
ничего, кроме друзей. Все то, чем жил большой город, представлялось чужим и
непонятным. Круг целей и путей к ним замыкался сам на себя, исключая меня из
игры, как не соблюдающего правил. Я чувствовал себя чужим и бесполезным для
большого города. Неловко даже как-то было топтать землю здесь просто так.
Надо было делать как все: сначала озадачиться чем-то а потом стараться
достигнуть, сметая препятствия на своем пути. Я не собирался. Я хотел видеть
только своих друзей и немного погрезить-погрустить о прошлом, о будущем.
Меня встречал друг Миша Шугаев. Столько торжественных моментов сразу я
не испытывал давно. Только вчера меня провожали, как в последний путь, а
сегодня уже встречают.
Миша - преуспевающий бизнесмен, зарабатывает кучу денег и завел себе по
такому случаю черную служебную "Волгу" с шофером Сашей.
Миша отвез меня к себе домой ночевать, а на следующий день мы поехали
на встречу выпускников.
Не понимаю таких встреч. Разные мы стали и очень. Мы сбились в кучу и
пытались придумать свое прошлое заново - это невозможно, его нет навсегда.
Ко мне подошла немолодая женщина, мать двоих взрослых детей, и
объявила, что двадцать лет назад была в меня влюблена. Я слушал рассказ
мужчины-однокурсника о том, как он покупал акции АО "МММ". Потом слушал
рассказы еще от разных мужчин и разных женщин. Я старался выслушать всех,
кто хотел говорить, пытаясь понять, что с нами произошло: мы живем всерьез
или пока еще нет?
В основном, кто-то у кого-то что-то покупал, потом продавал. Все
истории изобиловали какими-то подробностями и из них только и состояли, не
было чего-то главного, на месте которого существовала усталость от времени.
Есть ли вообще это непонятное главное? Или оно заключается в совокупности
множества несущественных событий?
Я люблю видеть своих друзей, но такие встречи мне не по душе. Веет от
них какой-то бестолковщиной и пустотой. Нет в них душевной гармонии, а есть
просто чисто механическое собрание повзрослевших людей из разных мест с
разными мыслями и совершенно независимыми жизнями. Друзья остаются и так
друзьями, а вот однокурсниками мы уже давно не являемся. Объединяют нас
осколки ненужных воспоминаний, а по сути - ничего. Я думаю, такие встречи
надо запретить по всей стране, чтобы люди не тратили попусту время и не
морочили друг другу головы. Да здравствуют друзья!
Ужасный город Москва. Не могу к нему привыкнуть, несмотря на то, что
прожил здесь в общей сложности лет семь. Заканчивая обучение в институте,
мне не терпелось уехать отсюда далеко.
Я не в обиде на этот город, который старался мне понравиться. С ним
меня многое связывает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79