как будто уперся в невидимую непреодолимую преграду.
Наверное, я сошел с ума. Что здесь делаю я - взрослый человек? Мне бы
заняться чем-нибудь другим: полезным и серьезным. Но чем? Все вдруг
показалось совсем неинтересным и скучным, даже в кругосветное плавание не
хотелось. У меня как-то сразу не стало пути назад. В одно мгновение
показалось, что я старый дед, пацан-пионер, грудной ребенок, и как будто
меня вовсе нет.
Что происходит? Я уже не я, а какая-то шахматная фигура, которую
двигают вперед с целью пожертвовать, чтобы победить. Невидимая здоровенная
ручища схватила меня за грудки и швырнула в пропасть.
Земля улетела из-под ног со страшной скоростью, куда как более той, с
которой работала у меня мысль. Не успеваю соображать, что происходит. А
происходило немыслимое: я свистел через воздушное пространство, болтаясь на
стропах, привязанных к куску тряпки площадью 25 кв.м. Сильно захотелось
спеть что-нибудь громко и с выражением, но, так и не вспомнив подходящей
песни, принялся орать что попало, отчаянно болтая ногами.
Я помню каждый миг моего первого настоящего полета. Даже не надо
засыпать, чтобы увидеть все, как в кино. Горы пришли в движение и стали
как-то необычно передвигаться и наклоняться. Здоровенные крымские сосны
виднелись внизу как остатки травы на выбритом животными лугу. Сразу
вспомнились кадры из голливудского фильма "Дикая Орхидея", но не там, где
показывают красавца Микки Рурка и его жертву, а там, где кинокамера
пролетает на вертолете над Рио-де -Жанейро в самом начале, когда еще не
понятно, о чем кино: про секс или про убийства. Крымские горы ничуть не хуже
тамошних, американских, а даже, по-моему, краше, но мне почему-то казалось,
что я лечу в Южной Америке. Наверное от того, что это совсем другой край
земли, а мне было так необычно и так радостно.
Тогда я даже и не подозревал, что от страха нельзя освободиться с
помощью воли. Мне очень хотелось стать бесстрашным, и я начал отчаянно
летать с большой горы совсем один. Это крайне безрассудно, но мне было все
равно - я превратился в раба страсти, которая возбуждала до крайности. Но
почему-то страх не исчезал, а только прятался. Так летал потом долго, аж три
года, пока наконец не понял, что хожу вокруг какой-то нерешенной задачи и
просто в состоянии заблуждения трачу свою жизнь, попусту рискуя при этом
здоровьем. Если бы в определенный момент мне не повезло, как не повезло
многим моим товарищам по полетам, я бы угробился, не имея под этим фактом
никакой идейной основы. Было бы обидно, честное слово.
Как-то раз на высоте 1 км подлетаю к морю. Подо мной родной поселочек,
который навевает сразу все воспоминания детства. Огромная высота не скрывает
мельчайших деталей: кажется, что различаю лица прохожих. Атмосфера
прозрачнейшая, отчего горизонт слегка отодвинулся в сторону Турции.
Неожиданно попал под воздействие неведомой силы, которая начала увлекать в
направлении заграницы, и я взял курс на открытое море. Вскоре земля
оказалась за спиной, и если не вертеть головой, то можно было ее и вовсе не
замечать. Надо мной была бесконечная синь небес, подо мной - пустота и море.
Я почувствовал себя вольной птицей. Так и тянуло лететь и лететь вперед,
никогда больше не возвращаясь вниз, на землю.
Я ощутил себя глубоко одиноким, отчего стало грустно и радостно сразу.
Грустно от того, что терял все, оставаясь один, а радостно от того, что как
бы обретал себя заново. Чувствовал себя так, как, наверное, чувствует
блудный сын, возвратившись домой после долгой разлуки. Я испытал дивную
радость, она заставляла меня молчать и слушать тишину. Все происходило
недолго, каких-нибудь пять минут, после чего чувства собрались в точку и
запрятались глубоко внутри меня.
Жизнь текла, а маленькая точечка внутри жила себе спокойно и просто
ждала подходящего момента, чтобы снова заявить о своем существовании. Я все
время знал, что она там, во мне, но очень боялся потревожить, воспринимая ее
как бесценный дар волшебного происхождения. Я начинал любить ее постепенно и
осторожно, боясь спугнуть и расстаться навсегда. Мы беседовали во сне и
наяву, и постепенно я открывал для себя много разных счастливых прелестей,
которые происходили во мне, не производя на окружающих никакого впечатления,
потому что внешне никак не проявлялись. Со временем отметил, что точка
внутри начала потихоньку расти, пока, наконец, не завладела полностью всем
моим существом и не стала моей сущностью, моим миром и моей жизнью.
В один прекрасный момент я почувствовал органическую необходимость
просто существовать в течении жизненной реки. Взял да перестал стремиться
достичь того, что, по сути, мне совершенно не нужно, и все вдруг начало
происходить само по себе, как бы без моего участия. Я решил отправиться в
путешествие, в настоящее, большое путешествие, о котором мечтает, наверное,
каждый, но так никогда и не успевает решиться. С каждым днем все более
отчетливо ощущал необходимость этого, и не потому, что хотел увидеть новые
интересные места, а потому, что не чувствовал в себе привязанности к
какому-либо месту. Ничего конкретного не планировал, просто ощутил душой
потребность пути. Я хотел идти и идти только вперед, нигде не
останавливаясь, и в этом процессе начинал усматривать свою целостность и
гармонию. Тянула вперед страшная пустота, очень похожая на ту, которую
всегда вижу, глядя в водную темень ночного моря.
Очень скоро начал мечтать о лодке, куда загружу нехитрый экспедиционный
скарб, как в Ноев ковчег, и отправлюсь, куда глаза глядят. Как будет она
выглядеть, пока не представлял, но знал точно, что для ее приобретения
понадобятся деньги и немалые. От бизнеса меня мутило, поэтому заработать
решил старым и испытанным способом: поехать в Москву и подрядиться на
высотные работы. Дело это я знал хорошо и особо не волновался за успех
предприятия, несмотря на то, что подобными вещами не занимался со
студенческих времен.
Приехав в столицу, направился к своему другу Мише Шугаеву жить до
выяснения местоположения той организации, которая готова будет заплатить
много денег за то, что я ей чего-нибудь сделаю нехитрое на огромной высоте.
Миша, учился со мной на физтехе. Давно это было. Закончив обучение, он
распределился в Московский институт физики Земли и начал посвящать свою
жизнь служению отечественной науке. Когда я содержал свою фирму по
производству солнечных установок, Миша проявлял дивную верность своему
ремеслу и бизнесом заниматься не хотел, а продолжал работать в своем
институте в надежде получить Нобелевскую премию за изобретение формулы,
которая объяснит сразу все на свете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Наверное, я сошел с ума. Что здесь делаю я - взрослый человек? Мне бы
заняться чем-нибудь другим: полезным и серьезным. Но чем? Все вдруг
показалось совсем неинтересным и скучным, даже в кругосветное плавание не
хотелось. У меня как-то сразу не стало пути назад. В одно мгновение
показалось, что я старый дед, пацан-пионер, грудной ребенок, и как будто
меня вовсе нет.
Что происходит? Я уже не я, а какая-то шахматная фигура, которую
двигают вперед с целью пожертвовать, чтобы победить. Невидимая здоровенная
ручища схватила меня за грудки и швырнула в пропасть.
Земля улетела из-под ног со страшной скоростью, куда как более той, с
которой работала у меня мысль. Не успеваю соображать, что происходит. А
происходило немыслимое: я свистел через воздушное пространство, болтаясь на
стропах, привязанных к куску тряпки площадью 25 кв.м. Сильно захотелось
спеть что-нибудь громко и с выражением, но, так и не вспомнив подходящей
песни, принялся орать что попало, отчаянно болтая ногами.
Я помню каждый миг моего первого настоящего полета. Даже не надо
засыпать, чтобы увидеть все, как в кино. Горы пришли в движение и стали
как-то необычно передвигаться и наклоняться. Здоровенные крымские сосны
виднелись внизу как остатки травы на выбритом животными лугу. Сразу
вспомнились кадры из голливудского фильма "Дикая Орхидея", но не там, где
показывают красавца Микки Рурка и его жертву, а там, где кинокамера
пролетает на вертолете над Рио-де -Жанейро в самом начале, когда еще не
понятно, о чем кино: про секс или про убийства. Крымские горы ничуть не хуже
тамошних, американских, а даже, по-моему, краше, но мне почему-то казалось,
что я лечу в Южной Америке. Наверное от того, что это совсем другой край
земли, а мне было так необычно и так радостно.
Тогда я даже и не подозревал, что от страха нельзя освободиться с
помощью воли. Мне очень хотелось стать бесстрашным, и я начал отчаянно
летать с большой горы совсем один. Это крайне безрассудно, но мне было все
равно - я превратился в раба страсти, которая возбуждала до крайности. Но
почему-то страх не исчезал, а только прятался. Так летал потом долго, аж три
года, пока наконец не понял, что хожу вокруг какой-то нерешенной задачи и
просто в состоянии заблуждения трачу свою жизнь, попусту рискуя при этом
здоровьем. Если бы в определенный момент мне не повезло, как не повезло
многим моим товарищам по полетам, я бы угробился, не имея под этим фактом
никакой идейной основы. Было бы обидно, честное слово.
Как-то раз на высоте 1 км подлетаю к морю. Подо мной родной поселочек,
который навевает сразу все воспоминания детства. Огромная высота не скрывает
мельчайших деталей: кажется, что различаю лица прохожих. Атмосфера
прозрачнейшая, отчего горизонт слегка отодвинулся в сторону Турции.
Неожиданно попал под воздействие неведомой силы, которая начала увлекать в
направлении заграницы, и я взял курс на открытое море. Вскоре земля
оказалась за спиной, и если не вертеть головой, то можно было ее и вовсе не
замечать. Надо мной была бесконечная синь небес, подо мной - пустота и море.
Я почувствовал себя вольной птицей. Так и тянуло лететь и лететь вперед,
никогда больше не возвращаясь вниз, на землю.
Я ощутил себя глубоко одиноким, отчего стало грустно и радостно сразу.
Грустно от того, что терял все, оставаясь один, а радостно от того, что как
бы обретал себя заново. Чувствовал себя так, как, наверное, чувствует
блудный сын, возвратившись домой после долгой разлуки. Я испытал дивную
радость, она заставляла меня молчать и слушать тишину. Все происходило
недолго, каких-нибудь пять минут, после чего чувства собрались в точку и
запрятались глубоко внутри меня.
Жизнь текла, а маленькая точечка внутри жила себе спокойно и просто
ждала подходящего момента, чтобы снова заявить о своем существовании. Я все
время знал, что она там, во мне, но очень боялся потревожить, воспринимая ее
как бесценный дар волшебного происхождения. Я начинал любить ее постепенно и
осторожно, боясь спугнуть и расстаться навсегда. Мы беседовали во сне и
наяву, и постепенно я открывал для себя много разных счастливых прелестей,
которые происходили во мне, не производя на окружающих никакого впечатления,
потому что внешне никак не проявлялись. Со временем отметил, что точка
внутри начала потихоньку расти, пока, наконец, не завладела полностью всем
моим существом и не стала моей сущностью, моим миром и моей жизнью.
В один прекрасный момент я почувствовал органическую необходимость
просто существовать в течении жизненной реки. Взял да перестал стремиться
достичь того, что, по сути, мне совершенно не нужно, и все вдруг начало
происходить само по себе, как бы без моего участия. Я решил отправиться в
путешествие, в настоящее, большое путешествие, о котором мечтает, наверное,
каждый, но так никогда и не успевает решиться. С каждым днем все более
отчетливо ощущал необходимость этого, и не потому, что хотел увидеть новые
интересные места, а потому, что не чувствовал в себе привязанности к
какому-либо месту. Ничего конкретного не планировал, просто ощутил душой
потребность пути. Я хотел идти и идти только вперед, нигде не
останавливаясь, и в этом процессе начинал усматривать свою целостность и
гармонию. Тянула вперед страшная пустота, очень похожая на ту, которую
всегда вижу, глядя в водную темень ночного моря.
Очень скоро начал мечтать о лодке, куда загружу нехитрый экспедиционный
скарб, как в Ноев ковчег, и отправлюсь, куда глаза глядят. Как будет она
выглядеть, пока не представлял, но знал точно, что для ее приобретения
понадобятся деньги и немалые. От бизнеса меня мутило, поэтому заработать
решил старым и испытанным способом: поехать в Москву и подрядиться на
высотные работы. Дело это я знал хорошо и особо не волновался за успех
предприятия, несмотря на то, что подобными вещами не занимался со
студенческих времен.
Приехав в столицу, направился к своему другу Мише Шугаеву жить до
выяснения местоположения той организации, которая готова будет заплатить
много денег за то, что я ей чего-нибудь сделаю нехитрое на огромной высоте.
Миша, учился со мной на физтехе. Давно это было. Закончив обучение, он
распределился в Московский институт физики Земли и начал посвящать свою
жизнь служению отечественной науке. Когда я содержал свою фирму по
производству солнечных установок, Миша проявлял дивную верность своему
ремеслу и бизнесом заниматься не хотел, а продолжал работать в своем
институте в надежде получить Нобелевскую премию за изобретение формулы,
которая объяснит сразу все на свете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79