Помню душевный подъем от выгуливания институток по
улицам ночной Москвы. Помню романтические приключения, которые могут
произойти только в молодости. Здесь много чего у меня произошло впервые. Я
рос здесь. И тем не менее не люблю этот город. Не представляется он мне
цельным природным образованием. Все в нем выдумано: и внешний вид, и
внутреннее содержание, и даже отношения между людьми кажутся неправильными.
Не видно здесь людей: вместо них толпа народа, и я невольно перестаю ощущать
себя здесь как произведение искусства природы. Это очень неправильно, так о
себе думать, и вредно.
Мне как-то совершенно не нужен город, даже маленький. Мир людей стал
состоять из друзей, которые разбросаны по всему свету, и людей вообще. Так я
стал жить. Друзья мои, как маяки для парохода, без них невозможно
сориентироваться, и жизнь превращается в плавание без захода в порты. В
конце концов, и это тоже с нами должно произойти, но напоследок хочется,
чтобы было кому помахать ручкой. С каждым днем я все более ощущаю готовность
совершить такое плавание и нутром чую его очарование. Мне снятся сны про
это. Прелесть, а не сны! Как полеты!
Города рождены нашим страхом перед самим собой. Мы боимся оказаться
одни и поэтому сбиваемся в кучу. Страх движет и руководит нами неумолимо,
причем мы так привыкли к нему, что даже и не замечаем.
Конструкция города ужасна и чудовищна. Он состоит из огромного
количества стен, которыми мы отгораживаемся друг от друга, проявляя свою
природную тягу к уединению. Но не можем с этим полностью согласиться, чтобы
не испугаться, и поэтому уверенно чувствуем себя, когда за стенкой находится
сосед, от которого отгородились и которого не любим. Ведь никто из нас не
любит своих соседей, в лучшем случае мы равнодушны к ним. Мы знать не хотим
соседей, но боимся оказаться без них. Сосед испытывает к нам ответное
чувство, которое тем самым усиливается и как объединяющее свойство
заставляет нас жить по его правилам. Это ужасная зараза.
Я вижу не город, а огромное существо-монстра, которое живет непонятной
для меня самостоятельной жизнью. Легкие чудовища состоят из домов, в которых
мы с вами, как частички воздуха, необходимого ему для дыхания. Дома-легкие
дышат нами каждый день: утром выдох (все пошли на работу), вечером вдох
(вернулись с работы) и т.д. Мы уже не сами по себе - мы часть этого
существа. Не хочу так.
В Иркутск я должен был попасть через Новосибирск, куда хотел заехать
повидать своего старого институтского друга Ваню Ландгрова.
Вся жизнь Вани Ландгрова необычна до чрезвычайности. То, что он до 36
лет ни разу не был женат, тоже можно отнести к выдающимся достижениям. За
это время я не вытерпел и успел жениться аж три раза - толку от этого
никакого. Ваня выглядит очень мудрым по сравнению со мной, потому что не
спешил с этим делом.
Ванина жена, ташкентская уроженка, жила себе на юге и не тужила, пока
не появился Ваня и не начал морочить женщине голову. На фоне узбекской
бедноты Ваня смотрелся завидным женихом. У него тогда было две машины,
квартира в Бердске и кило пчелиного яда, на сборы которого Ваня потратил три
года жизни, пропадая в степях Казахстана. По мировым ценам яд оценивался в
250000$. Невеста воодушевилась перспективой и пошла за Ваню. Молодожены
уехали в Сибирь жить по-новому.
Сказочные замки мечты, построенные до свадьбы, вскоре начали рушиться.
Во время семейной жизни выяснилось, что квартира, в которой жил Ваня, ему не
принадлежит, а является собственностью его друга. И несмотря на то, что жил
он в ней долго и пустил уже корни, выметаться было надо. Молодая жена
загрустила.
Грусть увеличилась еще и оттого, что пчелиный яд никто не хотел
покупать ни за какие деньги.
Грусть достигла предела, когда жена узнала, что Ванины авто гроша
ломаного не стоят. Первая машина марки "Победа", которую Ваня впопыхах
приобрел для удовлетворения возникшего вдруг пристрастия к технике, имела
древнюю историю, и это было ее единственной ценностью. Когда я собрался
обзавестись дешевым транспортным средством, то обратился к Ване с просьбой
продать старинную вещь. Он сказал, что продать, конечно, может за смешную
цену, но покупать не советует. При этом он начал с тоской рассеяно глядеть в
пространство перед собой.
Второе авто было вроде ничего: оно ездило, но ценности все равно не
имело.
Грусть молодой жены Ваня пытался изгнать с помощью рисования
перспективы счастья огромного сибирского размера. Масштабность мысли его не
была замкнута созданием только отдельно взятого семейного рая. Мысли
уносились в далекое прошлое и далекое будущее. В прошлом Ваня видел
поколения семейств, которые, толпясь под одной крышей, имели счастье и
гармонию коллективного житья, сплоченного кровным родством. В перспективе
Ваня видел мрак, если дело пустить на самотек и подвергнуть влиянию
устоявшихся в современном мире порочных привычек к разрушению клановости.
- Так дело не пойдет, - решил Ваня и начал строить воздушные замки и
надувать мыльные пузыри. Сначала строительство носило только умственный
характер, но вскоре мечты начали воплощаться. События напоминали времена
Петра Первого, князя Владимира и господина Горбачева одновременно. Ванины
идеи были настолько могучи, что им не терпелось материализоваться побыстрей.
Под воздействием Ваниных речей все его родственники (мама с папой и
сестра с мужем) попродавали свои отдельные благоустроенные квартиры в центре
города и купили землю у черта на рогах с захудалым строением в виде домика с
тремя малюсенькими комнатушками. Родственники заехали в строение и начали
сообща жить в условиях каменного века. Вскоре после того, как Ванин друг
выставил его из своей квартиры, семейство молодоженов Ландгровых тоже
переехало в это же строение и теперь все уже вместе начали дружно ютиться
под одной крышей. Но это не конец сказки.
На этом же участке Ваня затеял строительство домища циклопических
размеров. К стройке отнесся по-серьезному и заказал специальный проект.
Проектировщики постарались и на свет появилась мечта в виде кучи чертежей.
Жилище состояло из двух прилепленных друг к другу трехэтажных строительных
конструкций, которые могуче выглядели не только над землей, но также
вгрызались в почву огромными подземельями, где планировались гаражи,
мастерские, бани с бассейнами и еще Бог весть что.
Ваня закончил физтех и поэтому мыслил очень нестандартно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
улицам ночной Москвы. Помню романтические приключения, которые могут
произойти только в молодости. Здесь много чего у меня произошло впервые. Я
рос здесь. И тем не менее не люблю этот город. Не представляется он мне
цельным природным образованием. Все в нем выдумано: и внешний вид, и
внутреннее содержание, и даже отношения между людьми кажутся неправильными.
Не видно здесь людей: вместо них толпа народа, и я невольно перестаю ощущать
себя здесь как произведение искусства природы. Это очень неправильно, так о
себе думать, и вредно.
Мне как-то совершенно не нужен город, даже маленький. Мир людей стал
состоять из друзей, которые разбросаны по всему свету, и людей вообще. Так я
стал жить. Друзья мои, как маяки для парохода, без них невозможно
сориентироваться, и жизнь превращается в плавание без захода в порты. В
конце концов, и это тоже с нами должно произойти, но напоследок хочется,
чтобы было кому помахать ручкой. С каждым днем я все более ощущаю готовность
совершить такое плавание и нутром чую его очарование. Мне снятся сны про
это. Прелесть, а не сны! Как полеты!
Города рождены нашим страхом перед самим собой. Мы боимся оказаться
одни и поэтому сбиваемся в кучу. Страх движет и руководит нами неумолимо,
причем мы так привыкли к нему, что даже и не замечаем.
Конструкция города ужасна и чудовищна. Он состоит из огромного
количества стен, которыми мы отгораживаемся друг от друга, проявляя свою
природную тягу к уединению. Но не можем с этим полностью согласиться, чтобы
не испугаться, и поэтому уверенно чувствуем себя, когда за стенкой находится
сосед, от которого отгородились и которого не любим. Ведь никто из нас не
любит своих соседей, в лучшем случае мы равнодушны к ним. Мы знать не хотим
соседей, но боимся оказаться без них. Сосед испытывает к нам ответное
чувство, которое тем самым усиливается и как объединяющее свойство
заставляет нас жить по его правилам. Это ужасная зараза.
Я вижу не город, а огромное существо-монстра, которое живет непонятной
для меня самостоятельной жизнью. Легкие чудовища состоят из домов, в которых
мы с вами, как частички воздуха, необходимого ему для дыхания. Дома-легкие
дышат нами каждый день: утром выдох (все пошли на работу), вечером вдох
(вернулись с работы) и т.д. Мы уже не сами по себе - мы часть этого
существа. Не хочу так.
В Иркутск я должен был попасть через Новосибирск, куда хотел заехать
повидать своего старого институтского друга Ваню Ландгрова.
Вся жизнь Вани Ландгрова необычна до чрезвычайности. То, что он до 36
лет ни разу не был женат, тоже можно отнести к выдающимся достижениям. За
это время я не вытерпел и успел жениться аж три раза - толку от этого
никакого. Ваня выглядит очень мудрым по сравнению со мной, потому что не
спешил с этим делом.
Ванина жена, ташкентская уроженка, жила себе на юге и не тужила, пока
не появился Ваня и не начал морочить женщине голову. На фоне узбекской
бедноты Ваня смотрелся завидным женихом. У него тогда было две машины,
квартира в Бердске и кило пчелиного яда, на сборы которого Ваня потратил три
года жизни, пропадая в степях Казахстана. По мировым ценам яд оценивался в
250000$. Невеста воодушевилась перспективой и пошла за Ваню. Молодожены
уехали в Сибирь жить по-новому.
Сказочные замки мечты, построенные до свадьбы, вскоре начали рушиться.
Во время семейной жизни выяснилось, что квартира, в которой жил Ваня, ему не
принадлежит, а является собственностью его друга. И несмотря на то, что жил
он в ней долго и пустил уже корни, выметаться было надо. Молодая жена
загрустила.
Грусть увеличилась еще и оттого, что пчелиный яд никто не хотел
покупать ни за какие деньги.
Грусть достигла предела, когда жена узнала, что Ванины авто гроша
ломаного не стоят. Первая машина марки "Победа", которую Ваня впопыхах
приобрел для удовлетворения возникшего вдруг пристрастия к технике, имела
древнюю историю, и это было ее единственной ценностью. Когда я собрался
обзавестись дешевым транспортным средством, то обратился к Ване с просьбой
продать старинную вещь. Он сказал, что продать, конечно, может за смешную
цену, но покупать не советует. При этом он начал с тоской рассеяно глядеть в
пространство перед собой.
Второе авто было вроде ничего: оно ездило, но ценности все равно не
имело.
Грусть молодой жены Ваня пытался изгнать с помощью рисования
перспективы счастья огромного сибирского размера. Масштабность мысли его не
была замкнута созданием только отдельно взятого семейного рая. Мысли
уносились в далекое прошлое и далекое будущее. В прошлом Ваня видел
поколения семейств, которые, толпясь под одной крышей, имели счастье и
гармонию коллективного житья, сплоченного кровным родством. В перспективе
Ваня видел мрак, если дело пустить на самотек и подвергнуть влиянию
устоявшихся в современном мире порочных привычек к разрушению клановости.
- Так дело не пойдет, - решил Ваня и начал строить воздушные замки и
надувать мыльные пузыри. Сначала строительство носило только умственный
характер, но вскоре мечты начали воплощаться. События напоминали времена
Петра Первого, князя Владимира и господина Горбачева одновременно. Ванины
идеи были настолько могучи, что им не терпелось материализоваться побыстрей.
Под воздействием Ваниных речей все его родственники (мама с папой и
сестра с мужем) попродавали свои отдельные благоустроенные квартиры в центре
города и купили землю у черта на рогах с захудалым строением в виде домика с
тремя малюсенькими комнатушками. Родственники заехали в строение и начали
сообща жить в условиях каменного века. Вскоре после того, как Ванин друг
выставил его из своей квартиры, семейство молодоженов Ландгровых тоже
переехало в это же строение и теперь все уже вместе начали дружно ютиться
под одной крышей. Но это не конец сказки.
На этом же участке Ваня затеял строительство домища циклопических
размеров. К стройке отнесся по-серьезному и заказал специальный проект.
Проектировщики постарались и на свет появилась мечта в виде кучи чертежей.
Жилище состояло из двух прилепленных друг к другу трехэтажных строительных
конструкций, которые могуче выглядели не только над землей, но также
вгрызались в почву огромными подземельями, где планировались гаражи,
мастерские, бани с бассейнами и еще Бог весть что.
Ваня закончил физтех и поэтому мыслил очень нестандартно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79