При социализме жизнь Брызгалова, его внешний вид
и бешеный блеск очей говорили о том, что он готов принести себя в жертву
отечественной науке и умереть при конструировании чего-то важного для
народного хозяйства. Капитализм всего-навсего изменил форму
жертвоприношения, и Брызгалов стал убиваться приемлемым для нового
социального устройства способом.
Я приехал к Андрею на службу отдать честь и уважить наше общее прошлое.
Он повзрослел, но, как и прежде, был нечесаный и бородатый. Несмотря на
занимаемый высокий пост, на работу ходил в свитере и любил сидеть на
подоконнике, демонстрируя наличие внутреннего душевного комфорта, вполне
достаточного для того, чтобы наплевать на комфорт внешний.
Мы стояли у подоконника отлично меблированного офиса. С удовольствием
бы сел, но Андрей не предлагал, а я скромничал и продолжал терпеть
неудобства. Тяга к подоконникам у Брызгалова имеет, наверное, ту же
глубинную внутреннюю природу, что у котов.
Лет десять назад, пролетая над Сибирью из Сахалина в Крым, решил по
дороге заскочить в Новосибирск и заглянуть к Брызгалову в гости. Он сразу
отвел меня на кухню, толстыми ломтями настрогал колбасу, положил ее на
подоконник и призвал меня угощаться. Сам же открыл бутылку вина, раскурил
сигарету и замер в комфортной позе курильщика, упершись задом в подоконник с
колбасой. Садиться тогда он тоже не предлагал.
Встреча с Брызгаловым у офисного подоконника отбросила невольно мое
сознание к событиям десятилетней давности, и я испытал радость от ощущения
огромного промежутка времени.
Как всегда, Брызгалов курил и болтал языком, а я молчал и слушал.
Говорил он о работе, о сканерах и еще о чем-то. Мне было все равно, что он
там несет, я просто радовался встрече и удивлялся тому, что высокие посты и
деньги не очень сильно его изменили. Мысли мои то и дело уносились в
студенческую общагу города Долгопрудный через пространство и время и
возвращались назад в город Новосибирск. Договорились о том, что завтра идем
в баню.
На ночь глядя мы решили попариться в Ивановской бане, расположенной на
участке его родового имения. Баня была старенькая и досталась Ивану от
бывших владельцев участка. Банька создавала впечатление, будто внутри ее
разорвался снаряд. Пар вырывался наружу из многочисленных щелей, а доски у
палубы существовали каждая по отдельности, обнажая во время ходьбы по ним
черноту провала и голую неухоженную землю.
Коммерческий директор "Союзконтракта", исполнительный директор концерна
"Хорс" и безработный путешественник разделись, представив окружающей среде
свою природу неприкрытой и одинаковой.
Перед баней Брызгалов забежал в супермаркет на бензозаправке и за
каким-то чертом стал демонстрировать широту размаха русского буржуя. Он
по-хозяйски начал ходить между стеллажами с изобилием и швыряться деньгами.
Накупил всякой дребедени на 100$ и призвал меня взором вместе порадоваться
такой жизни. Я не присоединился, потому что не считал съедобными те
предметы, которые он приобрел. Взял он какого-то дорогого вина и много снеди
в пакетиках. Позже не сдержался и выдал, что его поведение в нерусском
магазине неприличное и бестолковое и даже вредное для тела и духа. За эти
деньги я покрываю огромное расстояние от Москвы до Иркутска с целью
материализации великой мечты-идеи, из-за которой страдал и долго. Неужели
надо было обязательно съесть и выпить на 100$ ерунды? Мне не жалко
Брызгаловские 100$, Просто не могу понять, зачем нужен для счастья тот
продукт, который он купил. Я и так был на небесах от друзей и бани.
Достаточно чая, если приспичило - выпей водки, все остальное здесь просто не
нужно.
Я воспринимаю Брызгалова как знакомого члена политбюро - знакомого, но
очень далекого. Мы смотримся с ним как два инопланетянина, и я не могу
примерить его жизнь на себя, а он мою. Мыслим мы настолько по-разному, что
только создаем впечатление, будто друг друга понимаем. В этом я не
усматриваю ничего плохого. Мир такой, как есть, и многие вещи и существа в
нем, далекие от понимания, делают его несколько загадочным и поэтому
прекрасным. Неправильное восприятие загадочности заставляет нас раздражаться
от незнания. Причина раздражения проста и кроется в нашем желании обладать
тем, что на самом деле недоступно даже пониманию. Глупо просто. Загадочность
сродни нижнему белью, которое делает женщину сексуальной. Без него она
просто голая. Не надо стараться разгадать все, иначе пора будет умирать от
скуки. Брызгалов не терпит таинств. А я их обожаю и жить без них не могу.
Напарившись, начали разгуливать голые по стройплощадке для ознакомления
с объектом и технологией. Ваня с энтузиазмом рассказывал о невиданных
качествах опилкобетона. Мы слушали с уважением и пытались осознать
грандиозность идеи целиком. Сбегал за фотоаппаратом, чтобы запечатлеть то,
как два голых дядьки при луне ковыряют пальцами стенку на стройке. Брызгалов
запаниковал и испугался за то, что я когда-нибудь напишу книгу и выставлю на
обозрение народа его голый зад. О книге, кстати, я тогда и не мечтал. Но не
за народ испугался Брызгалов, а за то, что в издание могут заглянуть его
дети и увидеть папу голым. Какой хитрый ход мыслей организовался у него в
мозгах за такой короткий промежуток времени! Я поразился неугомонности
моментального мышления. Не смог бы так.
Мы засели в парилку снова. Брызгалов допил дорогое вино, и его понесло.
Оказывается, что он не такой, каким мы его видим. Я приободрился.
- Я в душе спонсор, а не производитель, - сказал Брызгалов.
Я сразу взял бутылку и начал изучать этикетку. Градусов в содержимом
было немного, и пьянеть особо было не с чего. Оснований не верить ему не
было - он уже спонсирует существование своего собственного института.
Но Брызгалов, похоже, был действительно пьян, потому что начал шарить
глазами по сторонам и искать, что бы ему профинансировать и удовлетворить,
наконец, спонсорский зуд. На глаза попался строящийся объект Ваниного
родового имения.
- Сколько тебе надо денег для окончания строительства, друг? - спросил
Брызгалов.
Ваня назвал астрономическую цифру. Ни один мускул не дрогнул на лице
прирожденного спонсора. Ваня был равнодушен к спонсорам и отмахнулся от
Брызгалова, как от надоедливого насекомого. Брызгалов не унимался.
- Хочешь кого-нибудь заспонсировать - заспонсируй вон его, - ответил
Ваня и направил большой палец руки через плечо на меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79