Антон Бачило сначала никак не мог к этому привыкнуть, но прошло время, и он стал тоже легко обходиться без хлеба.
Ода Якова Арахамия находилась в самом центре селения на правом берегу Хобисцкали. Весть о появлении в семействе Якова двух молодых людей мигом облетела все селение, вызвав большой интерес у девушек.
Если раньше на скамейках под платанами сидели лишь старики и дети, то теперь эти места прочно захватили нарядно одетые девушки.
Польщенные вниманием девушек, Уча Шамугия и Антон Бачило ходили на работу всегда подтянутые, чисто выбритые, с прилизанными волосами. Они едва заметно кивали красавицам в знак приветствия и равнодушно проходили мимо. Но улыбка красавицы может разжечь жаркий огонь в груди юноши, и, боясь быть испепеленными этим огнем, Антон и Уча уходили на работу чуть свет и возвращались поздним вечером. А разве пристало девушкам рано выходить из дому или допоздна засиживаться на берегу реки? Тут и обманулись наши русалки в лучших своих ожиданиях.
Рабочие, поселившиеся в других одах, такого внимания
не заслужили: одни из них были пожилые, другие — невзрачные, а третьи — женатые. Так и остались девушки наедине со своей несчастливой судьбой.
Выйти замуж, в Кулеви им было не просто. Юноши, едва достигнув семнадцати-восемнадцати лет, уходили на работу в город, в совхозы, другие продолжали учебу в институтах. Возвращались они в селение редко: обзаводились семьями в городах. А вот девушки почти все оставались дома. Продолжать учебу удавалось не многим, а работать в городе не пускали родители. Так что в селении девушкам не за кого было идти замуж. Чужие редко появлялись в Кулеви, еще реже кто оставался в нем жить. Так и засиживались девушки в невестах или в лучшем случае выходили замуж в другие селения по сговору. Подобные браки, как правило, заключались не по любви и были обделены супружеским счастьем.
Вот почему и вызвало переполох в созревших для любви сердцах кулевских девушек появление в селе двух молодых людей. А много ли надо, чтобы зажечь огонь в сердцах полных здоровья и жизненной силы одишских девушек, выросших на берегу моря? Потеряв надежду привлечь внимание юношей издали, девушки одна за другой стали наведываться в дом к Якову Арахамия. Одна приходила занять луку, другая — лобио, третья — денег. И каких только причин не выдумывали девушки, томимые неуемным ожиданием любви! Познакомиться-то с юношами они познакомились, но дальше этого дело не пошло.
Несмотря на неудачу, некоторые из них все же не теряли надежды. Они прибегли к самому сильному и испытанному средству всех женщин мира. Зная красоту своих бронзовых тел, они безотчетно прибегнули и к этому средству...
Однажды вечером, вернувшись с работы, Уча с Антоном решили выкупаться в море и пошли на пляж. Именно этот пляж и облюбовали девушки в качестве поля для решающего сражения. На ходу стягивая платья, стайками бежали к морю кулевские красавицы. Как и у городских девушек, у них были красивые купальники, собственноручно сшитые по образцу тех, которые они видели на модницах потийского и малтаквского пляжей. Выцветшие на солнце и обесцвеченные морской солью волосы рассыпались по плечам. Девушки легко и грациозно несли к морю свои прекрасные тела, освещенные заходящим солнцем. На Учу и Антона они, казалось, не обращали внимания, но уголками глаз стремились уловить произведенное впечатление.
Первым заметил их Уча и, пораженный, застыл на месте.
— Ткашмапы! — воскликнул он изумленно.
— Кто-кто? — повернулся Бачило в сторону друга. Он не мог понять, чему так поразился Уча. Не раз бывавший на крымских и сочинских пляжах, Антон довольно насмотрелся на красивых женщин, поэтому не видел в девичьем шествии ничего особенного.
А Уче девушки воистину казались лесными царицами. Закатные лучи солнца таинственным ореолом сияли вокруг их голов с рассыпанными по плечам соломенными волосами, делавшими девушек фантастическими и недоступными.
— Как ты сказал? — переспросил Антон.
— Ткашмапы — вот кто!
Девушки прошли совсем рядом, так близко, что парни уловили пряный и терпковатый аромат их юных тел. Они глядели на девушек как зачарованные, глядели до тех пор, пока те не бросились в море.
— Послушай, а .что такое ткашмапа? — спросил друга Антон.
— Это по-мингрельски лесная царица,— ответил Уча.— Но в лесу всего лишь одна царица, а здесь вон их сколько.
— Лесная царица?
— А ты разве не слышал? Лесом правит лесная царица. Ей подвластны все звери и птицы. Она очень красива и, представляешь, совершенно голая, только длинные волосы прикрывают ее наготу. Лесная царица посылает удачу охотнику, а если охотник придется ей по сердцу, она одаряет его своей любовью.
— Лесная царица и — охотник?
— В любви и царь и охотник равны.
— Это ты хорошо сказал, Уча.
— Ей безразлично, в какого ты бога веруешь и какого ты рода-племени.
— Ничего себе дамочка,— засмеялся Антон.
— Если человек предаст ее любовь, она жестоко отомстит ему.
— Кто же ей изменять-то станет, коли она такая красавица...
— Она солнцелика, и страсть ее ненасытна.
— Может, скажешь, и эти ткашмапы ненасытны в страсти? — спросил Бачило и посмотрел в сторону девушек.
Девушки и дельфины плавали вместе.
От Кобулети до Кулеви в море было множество дельфинов. Они плавали стадами, резвились у самого берега, выныривали из воды и кувыркались в воздухе.
Девушек связывала большая дружба с дельфинами. Когда девушки шли купаться в море, дельфины, весело крича, подплывали к самому берегу. Они так радовались девушкам и, казалось, не могли прожить без них ни одного дня: они теряли покой, бессмысленно сновали по морю, тревожились, криками призывая девушек, и не отплывали от берега, пока девушки не приходили на пляж. Тогда начинался такой переполох, такой праздник, что и представить невозможно.
Стоило девушкам войти в море, как дельфины тут же появлялись возле них. Минуты эти были полны смеха, веселых возгласов, визга и плеска.
— Об этих девушках я ничего не скажу, Антон, а вот настоящая ткашмапа жестоко мстит охотнику, отвергшему ее любовь. Не видать тогда ему удачи.
— Боюсь, и нам не улыбнется удача, ибо мы пренебрегли любовью наших цариц,— засмеялся Антон.
— Я вовсе не шучу, Антон,— серьезно продолжал Уча.— Страшна во гневе отвергнутая ткашмапа.
— Ну, братец, так же страшна и любая отвергнутая женщина.
— Ты лучше послушай, что совершила одна такая ткашмапа.
— Это что же, быль или легенда? — спросил Бачило.
— Может, для кого и легенда, а я вот в лес далеко заходить долго боялся.
— Да и у нас в Полесье легенд хватает. И я порядком натерпелся страху в детстве. Что там лес, я и озера боялся пуще смерти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Ода Якова Арахамия находилась в самом центре селения на правом берегу Хобисцкали. Весть о появлении в семействе Якова двух молодых людей мигом облетела все селение, вызвав большой интерес у девушек.
Если раньше на скамейках под платанами сидели лишь старики и дети, то теперь эти места прочно захватили нарядно одетые девушки.
Польщенные вниманием девушек, Уча Шамугия и Антон Бачило ходили на работу всегда подтянутые, чисто выбритые, с прилизанными волосами. Они едва заметно кивали красавицам в знак приветствия и равнодушно проходили мимо. Но улыбка красавицы может разжечь жаркий огонь в груди юноши, и, боясь быть испепеленными этим огнем, Антон и Уча уходили на работу чуть свет и возвращались поздним вечером. А разве пристало девушкам рано выходить из дому или допоздна засиживаться на берегу реки? Тут и обманулись наши русалки в лучших своих ожиданиях.
Рабочие, поселившиеся в других одах, такого внимания
не заслужили: одни из них были пожилые, другие — невзрачные, а третьи — женатые. Так и остались девушки наедине со своей несчастливой судьбой.
Выйти замуж, в Кулеви им было не просто. Юноши, едва достигнув семнадцати-восемнадцати лет, уходили на работу в город, в совхозы, другие продолжали учебу в институтах. Возвращались они в селение редко: обзаводились семьями в городах. А вот девушки почти все оставались дома. Продолжать учебу удавалось не многим, а работать в городе не пускали родители. Так что в селении девушкам не за кого было идти замуж. Чужие редко появлялись в Кулеви, еще реже кто оставался в нем жить. Так и засиживались девушки в невестах или в лучшем случае выходили замуж в другие селения по сговору. Подобные браки, как правило, заключались не по любви и были обделены супружеским счастьем.
Вот почему и вызвало переполох в созревших для любви сердцах кулевских девушек появление в селе двух молодых людей. А много ли надо, чтобы зажечь огонь в сердцах полных здоровья и жизненной силы одишских девушек, выросших на берегу моря? Потеряв надежду привлечь внимание юношей издали, девушки одна за другой стали наведываться в дом к Якову Арахамия. Одна приходила занять луку, другая — лобио, третья — денег. И каких только причин не выдумывали девушки, томимые неуемным ожиданием любви! Познакомиться-то с юношами они познакомились, но дальше этого дело не пошло.
Несмотря на неудачу, некоторые из них все же не теряли надежды. Они прибегли к самому сильному и испытанному средству всех женщин мира. Зная красоту своих бронзовых тел, они безотчетно прибегнули и к этому средству...
Однажды вечером, вернувшись с работы, Уча с Антоном решили выкупаться в море и пошли на пляж. Именно этот пляж и облюбовали девушки в качестве поля для решающего сражения. На ходу стягивая платья, стайками бежали к морю кулевские красавицы. Как и у городских девушек, у них были красивые купальники, собственноручно сшитые по образцу тех, которые они видели на модницах потийского и малтаквского пляжей. Выцветшие на солнце и обесцвеченные морской солью волосы рассыпались по плечам. Девушки легко и грациозно несли к морю свои прекрасные тела, освещенные заходящим солнцем. На Учу и Антона они, казалось, не обращали внимания, но уголками глаз стремились уловить произведенное впечатление.
Первым заметил их Уча и, пораженный, застыл на месте.
— Ткашмапы! — воскликнул он изумленно.
— Кто-кто? — повернулся Бачило в сторону друга. Он не мог понять, чему так поразился Уча. Не раз бывавший на крымских и сочинских пляжах, Антон довольно насмотрелся на красивых женщин, поэтому не видел в девичьем шествии ничего особенного.
А Уче девушки воистину казались лесными царицами. Закатные лучи солнца таинственным ореолом сияли вокруг их голов с рассыпанными по плечам соломенными волосами, делавшими девушек фантастическими и недоступными.
— Как ты сказал? — переспросил Антон.
— Ткашмапы — вот кто!
Девушки прошли совсем рядом, так близко, что парни уловили пряный и терпковатый аромат их юных тел. Они глядели на девушек как зачарованные, глядели до тех пор, пока те не бросились в море.
— Послушай, а .что такое ткашмапа? — спросил друга Антон.
— Это по-мингрельски лесная царица,— ответил Уча.— Но в лесу всего лишь одна царица, а здесь вон их сколько.
— Лесная царица?
— А ты разве не слышал? Лесом правит лесная царица. Ей подвластны все звери и птицы. Она очень красива и, представляешь, совершенно голая, только длинные волосы прикрывают ее наготу. Лесная царица посылает удачу охотнику, а если охотник придется ей по сердцу, она одаряет его своей любовью.
— Лесная царица и — охотник?
— В любви и царь и охотник равны.
— Это ты хорошо сказал, Уча.
— Ей безразлично, в какого ты бога веруешь и какого ты рода-племени.
— Ничего себе дамочка,— засмеялся Антон.
— Если человек предаст ее любовь, она жестоко отомстит ему.
— Кто же ей изменять-то станет, коли она такая красавица...
— Она солнцелика, и страсть ее ненасытна.
— Может, скажешь, и эти ткашмапы ненасытны в страсти? — спросил Бачило и посмотрел в сторону девушек.
Девушки и дельфины плавали вместе.
От Кобулети до Кулеви в море было множество дельфинов. Они плавали стадами, резвились у самого берега, выныривали из воды и кувыркались в воздухе.
Девушек связывала большая дружба с дельфинами. Когда девушки шли купаться в море, дельфины, весело крича, подплывали к самому берегу. Они так радовались девушкам и, казалось, не могли прожить без них ни одного дня: они теряли покой, бессмысленно сновали по морю, тревожились, криками призывая девушек, и не отплывали от берега, пока девушки не приходили на пляж. Тогда начинался такой переполох, такой праздник, что и представить невозможно.
Стоило девушкам войти в море, как дельфины тут же появлялись возле них. Минуты эти были полны смеха, веселых возгласов, визга и плеска.
— Об этих девушках я ничего не скажу, Антон, а вот настоящая ткашмапа жестоко мстит охотнику, отвергшему ее любовь. Не видать тогда ему удачи.
— Боюсь, и нам не улыбнется удача, ибо мы пренебрегли любовью наших цариц,— засмеялся Антон.
— Я вовсе не шучу, Антон,— серьезно продолжал Уча.— Страшна во гневе отвергнутая ткашмапа.
— Ну, братец, так же страшна и любая отвергнутая женщина.
— Ты лучше послушай, что совершила одна такая ткашмапа.
— Это что же, быль или легенда? — спросил Бачило.
— Может, для кого и легенда, а я вот в лес далеко заходить долго боялся.
— Да и у нас в Полесье легенд хватает. И я порядком натерпелся страху в детстве. Что там лес, я и озера боялся пуще смерти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105