– Стефанаки-эфенди, – вмешался Хюсни-бей, – должен встретиться с Айдер-бегом и договориться о местах, где пройдут люди сэра Эллиота. – И пояснил: – Нужно все сделать как следует…
Амурат пожал плечами, потом взял колокольчик и позвонил. Вошел адъютант.
– Айдер-бег внизу? – спросил Амурат.
– Так точно, ваше превосходительство.
Амурат повернулся к Данову.
– Вы можете пойти к нему, эфенди.
– Благодарю вас, – поднялся Стефан. Он засуетился, будто хотел еще что-то сказать, но только поклонился и последовал за адъютантом.
– Мерзкий тип… – Амурат в сердцах швырнул линейку на стол.
Хюсни-бей хрипло рассмеялся.
– Главное, он делает все, что от него требуется… И знает, когда нужно войти, а когда – выйти… Как и многое другое. – Улыбка застыла у него на лице, потом постепенно исчезла, словно растаяла. – Да… – медленно протянул он, потирая виски. Потом повернулся к Амурату: – А тебя что тревожит? Война началась, а это означает, что рано или поздно Эдхем-паша уйдет. И вероятнее всего, это произойдет с помощью англичан. Дизраэли всегда предпочитал иметь дело с Мидхат-пашой, а не с кем-то другим. Но для этого надо иметь вес в парламенте…
– Как ты ошибаешься, – покачал головой Амурат. – Дизраэли предпочтет самого безликого великого везиря. Не забывай. Англии нужна восточная часть Средиземного моря.
Амурат отпер сейф и достал топографические снимки.
– Вот, посмотри, – он развернул их перед Хюсни-беем, – это предложения знаменитого английского советника Беккер-паши: чтобы оборонительная система обеспечивала безопасность только Дарданеллам и дорогам, ведущим в Египет. Ничего другого. А что произойдет здесь, в Румелии, по обе стороны Стара-Планины, их просто не интересует. Мы должны позаботиться об этом сами…
– Ну, я думаю, что до этого дело не дойдет, – с апатичной усмешкой протянул Хюсни-бей. – В первых же сражениях с русскими на Дунае проявится беспомощность и Эдхем-паши, и Савфет-паши… Вот тогда-то мы с тобой и вернемся…
Амурат нахмурился.
– Иными словами, можно спать спокойно: русские и англичане исправят положение в Стамбуле. – Губы его искривились в горькой гримасе. Он пристально посмотрел на Хюсни-бея и добавил: – Русская армия насчитывает сто тридцать тысяч, бей-эфенди, а мы не смогли перебросить к Дунаю даже половины того, что намечали. – Амурат нервно зашагал по комнате, как бы пытаясь заглушить боль в душе. Помолчав немного, продолжил: – На кого мы можем рассчитывать? На войска Сюлейман-паши. Но они в Боснии и в албанских горах, в сотнях километров отсюда к западу. Здесь, на центральном фронте, наша единственная опора – Осман-паша. Но у Порты он в немилости. На остальных – Мехмед-Али-пашу, Вейсель-пашу и Беккер-пашу – я не надеюсь… – Он на секунду умолк, и вдруг в нем словно что-то прорвалось. – Я их ненавижу, Хюсни-бей. ненавижу всех этих иностранцев, уверен, что они принесли нам только несчастье…
Амурат-бей вновь принялся возбужденно мерять шагами пространство между окном и письменным столом.
– Но Турция всегда будет опираться на поддержку иностранцев. – спокойно возразил Хюсни-бей. – Важно только выбрать наименьшее зло Что же касается меня самого. – Хюсни-бей достал из кармана сигареты и откинулся на спинку кресла, – я не намерен помогать режиму, который противоречит моим убеждениям…
Амурат, стоявший у окна, резко обернулся.
– Но в таком случае, почему же ты сидишь, скрестив руки? Почему не обратишься к Руштю-паше? Ведь можно же образовать коалиционное правительство, как в мае прошлого года… А если этого не произойдет, – совершить переворот. Помнишь, тогда Абдул-Азис был свергнут всего за четыре часа. Но это нужно сделать сейчас, немедленно, прежде чем установится фронт, – быстро и решительно. Любая дальнейшая междоусобица будет преступлением.
– Зачем руки марать? – Хюсни-бей сильно затянулся сигаретой. – Все образуется само собой. А коалиции мы не хотим. – Он немного помолчал и добавил: – И потом время сейчас такое, что нельзя совать нос. куда не следует. Каждый зажал в зубах кость, но не успел еще разгрызть ее. Поставки, взятки, подкупы – все пущено в ход…
Амурат замер.
– В свое время, помнится, в присутствии Мидхат-паши, ты говорил совсем другое. Хюсни-бей. – Он подошел к столу и сел. как бы показывая, что бессмысленно продолжать разговор.
Хюсни-бей пожал плечами.
– Мидхат-паша сейчас тоже говорит другое. Каждый решает так, как ему более выгодно. – Он как-то неестественно засмеялся и заметил: – Знаешь, я всегда ценил твои способности военного, но когда ты говоришь о политике, прости меня, выглядишь сосунком.
Лицо его странно вытянулось и стало суровым.
– Человек должен знать одно: политика только тогда имеет успех, когда она бескомпромиссна и неразборчива в средствах. – Хюсни-бей покачал головой и, прикрыв один глаз, добавил уже мягче: – Даже пророк сказал, когда именно следует вынимать нож, бей-эфенди.
Амурат не отрывал глаз от подпухшего воскового лица Хюсни-бея, видел ироническую улыбку, спрятанную в уголках губ, и в груди его все больше рос ком тяжелого чувства неприязни.
В дверь постучали. Вошел адъютант. Он протянул Амурат-бею телеграмму.
– Только что получена. Ее сразу же расшифровали, – в голосе звучали нотки сожаления, как будто адъютант извинялся за опоздание.
Амурат пробежал глазами текст. Черты его лица сразу заострились, выражение стало более сосредоточенным. Он протянул листок Хюсни-бею. Бей надел очки и принялся читать хриплым голосом:
«Строго секретно. 10 июня неприятельское войско в составе двух тысяч человек под командованием генерала Циммермана форсировало Дунай у Галаца. По всей береговой полосе ведутся сражения. Ждите дополнительных распоряжений.
Главнокомандующий: Мехмед-Али-паша».
Адъютант вышел, бесшумно притворив за собой дверь. Оба бея молча переглянулись. Первым нарушил тишину Хюсни.
– Значит, ударили там, где мы не ждали, – сказал он, глядя на карту. – Но две тысячи человек – это еще не…
Амурат стоял, опираясь руками на стол.
– Мне кажется, – он снова взял в руки телеграмму, – что это маневр русских. Наверняка их цель – привлечь наши силы на северо-восток. Это видно не только по количеству перебрасываемых сил. но и по командующему войсками.
Хюсни-бей внимательно выслушал Амурата и. махнув рукой, поднялся.
– Во всяком случае, первый удар по Стамбулу уже нанесен. – вымолвил он. – За ним последуют и второй, и третий, пока, наконец, не наступит время и нам сказать свое слово…
Бей подошел к окну и рассеянно выглянул наружу.
– Я, пожалуй, пойду прилягу, – он застегнул мундир. – Завтра увидимся.
– Завтра меня не будет в городе, – сказал Амурат. – Если хочешь, поехали со мной. Мы с мютесарифом приглашены в одно имение на берегу Марицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109