Уж если решили убить меня, то по крайней мере будьте мужиками, сделайте это в честном бою один на один, как было принято раньше. Хотя, чья бы корова мычала… уж кому-кому, а не мне призывать их «быть мужиками».
Меня мучили мысли о Цирцее, прогрессистах и всех навалившихся неприятностях, и они давили настолько, что я забылся беспокойным сном. Когда я очнулся, наш самолет уже приземлялся в Лос-Анджелесе, командир экипажа объявил, что сейчас четверть девятого, и я перевел часы. Вествуд всего в двадцати минутах езды. Вообще-то все районы всего в двадцати минутах езды от аэропорта, но к тому времени, как я забрал «линкольн» со стоянки после длительного спора с работником этого дивного места по поводу того, сколько именно мой автомобиль провел в их дыре, и наконец выехал за ворота, сбив по дороге передним бампером деревянное ограждение, было уже почти девять.
Заскочить в офис времени не было, хотя это и хорошо, поскольку я волновался, как бы не столкнуться с Минским. Не то чтобы я чувствовал себя виноватым из-за того, что заграбастал его денежки и ни хрена не сделал по делу исчезнувшего суперчлена Муссолини, просто не было времени ничего объяснять коротышке прямо сейчас, уж не говоря о том, что я одет как гейша. К счастью, он из тех, кто сначала целуется, а потом уже задает вопросы.
Как бы то ни было, я растворился в толпе в Голливуде, что сейчас и было нужно. Когда у вас фигура супермодели, то в любом городе нелегко оставаться незамеченным, но в Лос-Анджелесе всегда есть шанс, что вас затмит какая-нибудь красотка, стоящая рядом с вами в автобусе.
Пока я ехал к месту назначения, я прямо из машины проверил голосовую почту. Три сообщения. Первое получено в пятницу, в 16.15. Минский звонит проверить, как наши успехи, через каких-то полдня после того, как он отправил нас на поиски своей шлюшки, словно не верит, что мы сделаем работу вовремя. Нервный тип. Его тонкий писк рассекал воздух: «Когда вы ее найдете, то сдайте ее копам, чтобы ее посадили надолго, но сначала добудьте Муссолини, сначала Муссолини…» Да, сейчас мне только этой головной боли не хватало, поэтому я нажал кнопочку с цифрой три, стер сообщение и благодаря этому остался в живых.
Номер два. Джул. Вчера, девять вечера. Волнуется, что я ей не позвонил. Я уже об этом побеспокоился. Пропустим и сотрем.
Номер три: доктор Борежар, сегодня в десять утра. Ага, этого звонка я и ждал. «Винсент, я в городе, снова помогаю очередной семье, – растягивая слова, говорил доктор. – Очень печальная история, правда, парнишка связался с какой-то человеческой сектой, хочешь верь, хочешь нет. Я решил, что ты, возможно, захочешь спросить меня еще о чем-то. Разумеется, буду рад оказать вам услугу…» Узнаю доктора Бо, чрезвычайно обаятельный южанин. В конце сообщения он дал мне название и телефон отеля, в котором остановился. «Никко», отель, который держат японцы, на той стороне Беверли Хиллз.
Я тут же перезвонил, и меня сразу соединили с номером доктора.
Трубку взяли сразу.
– Ну, и где мы?
Непохоже на доктора Бо.
– Простите, – поспешно сказал я. – Должно быть, я ошибся номером…
– Винсент? – спросил доктор Бо, теперь я услышал знакомые, тягучие как сироп интонации. – Это ты, сынок?
– Ой, привет, я не… я вас не узнал…
– Просто я разговаривал с внуками. Нас разъединили. Рад, что вы вернулись.
За пять минут я вкратце изложил суть истории, подробности я опускал, но в основном рассказывал все, чтобы доктору стало ясно, что мне нужны ответы, причем срочно.
– Возможно, мне понадобится установить личность специалиста по выходу из сект, который, скорее всего, сливает информацию прогрессистам. И еще много чего делает. Очень много, я думаю.
– Ты уверен? – спросил Бо. – Это было бы чрезвычайно неэтично, если какой-то практикующий врач…
– В данном случае мы не говорим об этике, док. Вы ведь знаете всех специалистов в этой области, правильно, вернее, их человеческий облик.
– Разумеется, сынок. Если ты дашь мне фотографию этого врача, то я смогу идентифицировать его личность.
Доктор Борежар согласился встретиться со мной на нейтральной территории с глазу на глаз, и я предложил ночной клуб, который, как я знал, располагается рядом с его отелем.
– Мне нужно, чтобы там было темно, – объяснил я. – Думаю, я в опасности.
– Я бы не удивился, – сказал Бо, и его слова меня не успокоили. – Мы будем аккуратны, насколько только возможно.
Мы назначили встречу на одиннадцать часов, то есть у меня оставался час, чтобы смотаться в Голливуд, переодеться и прослушать всю информацию, которую Джул удалось выжать из этого города.
– Дорогой, – воскликнула она, когда я крадучись прошел в мастерскую в Музее восковых фигур, ее глаза с восхищением скользили по моим новым формам, оценивая их. – Ты присоединился к команде победителей. Я так горжусь тобой…
– Заткнись, – сказал я, надеясь, что в маске Калы нет функции румянца. – В прошлый раз, когда я к тебе приходил подлатать костюм, ты ведь сделала копию?
– Конечно, скопировала все, включая твой миленький пупочек…
– Ты могла бы достать эту копию?
– Зачем? Ты прекрасно выглядишь, дорогой!
– Джул…
– Мы могли бы включить тебя в наше новое шоу. Я пытаюсь добиться приглашения в Вегас. Ты смог бы станцевать национальный гавайский танец…
Наконец она скрылась в подсобке, несколько минут чем-то там шуршала и появилась со свободно болтающимся Винсентом Рубио, перекинутым через руку.
– Как Гавайи? – спросила она, когда я начал переодеваться.
– Небезопасно. Даже кровь пролилась, но у меня нет времени все тебе рассказать в подробностях.
– А где Эрни?
– Вот это как раз и есть кровавая часть.
Я за пять минут вкратце изложил все события, Джул кипятилась все больше по ходу моего рассказа, и когда я закончил, то она уже ходила туда-сюда по мастерской, сделав добрых пятьсот кругов, как участник гонок «Инкар», вокруг операционного стола. Тем временем я уже переоблачился и выбрал для себя симпатичные брючки с вешалок, спрятанных Джул в одном из многочисленных шкафов.
– Я так и знала, с ними что-то не так, – причитала Джул, ее голос становился все громче и громче. – Я так и знала…
– Нет времени заниматься самокопанием. Расскажи мне, что ты разузнала.
– Лучше спроси, чего я не разузнала?! Я собрала газетные статьи, свидетельские показания и сделала спектральный анализ…
– Отсюда и начнем. Можешь показать мне результаты?
Компьютер Джул – это просто произведение искусства, но для меня это скорее абстрактное искусство. Это для ребят, которые плавают по Интернету, перепрыгивая с одной волны информации на другую, а я ближе всего столкнулся с серфингом, только когда ко мне клеился тот блондинистый пижон возле пляжа.
– Посмотри сюда, – сказала Джул, ее длинные пальцы энергично стучали по клавишам, как у Элтона Джона, когда он играл заводную мелодию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Меня мучили мысли о Цирцее, прогрессистах и всех навалившихся неприятностях, и они давили настолько, что я забылся беспокойным сном. Когда я очнулся, наш самолет уже приземлялся в Лос-Анджелесе, командир экипажа объявил, что сейчас четверть девятого, и я перевел часы. Вествуд всего в двадцати минутах езды. Вообще-то все районы всего в двадцати минутах езды от аэропорта, но к тому времени, как я забрал «линкольн» со стоянки после длительного спора с работником этого дивного места по поводу того, сколько именно мой автомобиль провел в их дыре, и наконец выехал за ворота, сбив по дороге передним бампером деревянное ограждение, было уже почти девять.
Заскочить в офис времени не было, хотя это и хорошо, поскольку я волновался, как бы не столкнуться с Минским. Не то чтобы я чувствовал себя виноватым из-за того, что заграбастал его денежки и ни хрена не сделал по делу исчезнувшего суперчлена Муссолини, просто не было времени ничего объяснять коротышке прямо сейчас, уж не говоря о том, что я одет как гейша. К счастью, он из тех, кто сначала целуется, а потом уже задает вопросы.
Как бы то ни было, я растворился в толпе в Голливуде, что сейчас и было нужно. Когда у вас фигура супермодели, то в любом городе нелегко оставаться незамеченным, но в Лос-Анджелесе всегда есть шанс, что вас затмит какая-нибудь красотка, стоящая рядом с вами в автобусе.
Пока я ехал к месту назначения, я прямо из машины проверил голосовую почту. Три сообщения. Первое получено в пятницу, в 16.15. Минский звонит проверить, как наши успехи, через каких-то полдня после того, как он отправил нас на поиски своей шлюшки, словно не верит, что мы сделаем работу вовремя. Нервный тип. Его тонкий писк рассекал воздух: «Когда вы ее найдете, то сдайте ее копам, чтобы ее посадили надолго, но сначала добудьте Муссолини, сначала Муссолини…» Да, сейчас мне только этой головной боли не хватало, поэтому я нажал кнопочку с цифрой три, стер сообщение и благодаря этому остался в живых.
Номер два. Джул. Вчера, девять вечера. Волнуется, что я ей не позвонил. Я уже об этом побеспокоился. Пропустим и сотрем.
Номер три: доктор Борежар, сегодня в десять утра. Ага, этого звонка я и ждал. «Винсент, я в городе, снова помогаю очередной семье, – растягивая слова, говорил доктор. – Очень печальная история, правда, парнишка связался с какой-то человеческой сектой, хочешь верь, хочешь нет. Я решил, что ты, возможно, захочешь спросить меня еще о чем-то. Разумеется, буду рад оказать вам услугу…» Узнаю доктора Бо, чрезвычайно обаятельный южанин. В конце сообщения он дал мне название и телефон отеля, в котором остановился. «Никко», отель, который держат японцы, на той стороне Беверли Хиллз.
Я тут же перезвонил, и меня сразу соединили с номером доктора.
Трубку взяли сразу.
– Ну, и где мы?
Непохоже на доктора Бо.
– Простите, – поспешно сказал я. – Должно быть, я ошибся номером…
– Винсент? – спросил доктор Бо, теперь я услышал знакомые, тягучие как сироп интонации. – Это ты, сынок?
– Ой, привет, я не… я вас не узнал…
– Просто я разговаривал с внуками. Нас разъединили. Рад, что вы вернулись.
За пять минут я вкратце изложил суть истории, подробности я опускал, но в основном рассказывал все, чтобы доктору стало ясно, что мне нужны ответы, причем срочно.
– Возможно, мне понадобится установить личность специалиста по выходу из сект, который, скорее всего, сливает информацию прогрессистам. И еще много чего делает. Очень много, я думаю.
– Ты уверен? – спросил Бо. – Это было бы чрезвычайно неэтично, если какой-то практикующий врач…
– В данном случае мы не говорим об этике, док. Вы ведь знаете всех специалистов в этой области, правильно, вернее, их человеческий облик.
– Разумеется, сынок. Если ты дашь мне фотографию этого врача, то я смогу идентифицировать его личность.
Доктор Борежар согласился встретиться со мной на нейтральной территории с глазу на глаз, и я предложил ночной клуб, который, как я знал, располагается рядом с его отелем.
– Мне нужно, чтобы там было темно, – объяснил я. – Думаю, я в опасности.
– Я бы не удивился, – сказал Бо, и его слова меня не успокоили. – Мы будем аккуратны, насколько только возможно.
Мы назначили встречу на одиннадцать часов, то есть у меня оставался час, чтобы смотаться в Голливуд, переодеться и прослушать всю информацию, которую Джул удалось выжать из этого города.
– Дорогой, – воскликнула она, когда я крадучись прошел в мастерскую в Музее восковых фигур, ее глаза с восхищением скользили по моим новым формам, оценивая их. – Ты присоединился к команде победителей. Я так горжусь тобой…
– Заткнись, – сказал я, надеясь, что в маске Калы нет функции румянца. – В прошлый раз, когда я к тебе приходил подлатать костюм, ты ведь сделала копию?
– Конечно, скопировала все, включая твой миленький пупочек…
– Ты могла бы достать эту копию?
– Зачем? Ты прекрасно выглядишь, дорогой!
– Джул…
– Мы могли бы включить тебя в наше новое шоу. Я пытаюсь добиться приглашения в Вегас. Ты смог бы станцевать национальный гавайский танец…
Наконец она скрылась в подсобке, несколько минут чем-то там шуршала и появилась со свободно болтающимся Винсентом Рубио, перекинутым через руку.
– Как Гавайи? – спросила она, когда я начал переодеваться.
– Небезопасно. Даже кровь пролилась, но у меня нет времени все тебе рассказать в подробностях.
– А где Эрни?
– Вот это как раз и есть кровавая часть.
Я за пять минут вкратце изложил все события, Джул кипятилась все больше по ходу моего рассказа, и когда я закончил, то она уже ходила туда-сюда по мастерской, сделав добрых пятьсот кругов, как участник гонок «Инкар», вокруг операционного стола. Тем временем я уже переоблачился и выбрал для себя симпатичные брючки с вешалок, спрятанных Джул в одном из многочисленных шкафов.
– Я так и знала, с ними что-то не так, – причитала Джул, ее голос становился все громче и громче. – Я так и знала…
– Нет времени заниматься самокопанием. Расскажи мне, что ты разузнала.
– Лучше спроси, чего я не разузнала?! Я собрала газетные статьи, свидетельские показания и сделала спектральный анализ…
– Отсюда и начнем. Можешь показать мне результаты?
Компьютер Джул – это просто произведение искусства, но для меня это скорее абстрактное искусство. Это для ребят, которые плавают по Интернету, перепрыгивая с одной волны информации на другую, а я ближе всего столкнулся с серфингом, только когда ко мне клеился тот блондинистый пижон возле пляжа.
– Посмотри сюда, – сказала Джул, ее длинные пальцы энергично стучали по клавишам, как у Элтона Джона, когда он играл заводную мелодию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95