– Я уже практически могу пять раз подряд попасть в яблочко.
– А в чем вы практикуетесь? В стрельбе?
– Ну, в основном стрелять из ружья дротиками, – объяснил Базз. – Но мы слышали, можно ходить на более продвинутые занятия, как только мы еще чуть-чуть повысим наш уровень Прогресса Мне кажется, всем, кто уже стал на шестьдесят процентов динозавром, разрешается выбрать занятие, где практикуются навыки стрельбы на поражение.
Даже не глядя на напарника, я уже мог сказать, что он ужасно рассержен. Я всю свою жизнь не любил и даже в некоторой степени боялся огнестрельного оружия. Такое предубеждение большинству динозавров внушается с самого рождения. У нас и так достаточно естественного оружия, незачем прибегать еще и к куску металла и пороху. Несмотря на крестовые походы и все такое прочее, мы нормально сосуществовали до того, как люди решили производить эти штуковины в больших количествах. И хотя Сэмюель Винчестер, изобретатель знаменитой винтовки, и был велосираптором, но полагаю, он слишком отдалился от своих корней, так что я не могу винить в распространении оружия только людей.
Но Эрни… сколько я его помню, несмотря на то что сама профессия детектива предопределяет, что время от времени нам необходимо использовать огнестрельное оружие, испытывает жгучую ненависть к пушкам, которая может сравниться только с его ненавистью к марципанам (не спрашивайте!), и эта неприязнь засела в нем очень глубоко.
– Это… это отвратительно, – фыркнул Эрни.
– Но это ж-ж-же только ур-р-роки, – запинаясь, сказал Уэндл. Он не хотел расстроить нового друга, это ясно, но, увы, бедняга в этот раз вляпался «по самое не балуйся».
Однако внезапно Эрни рассмеялся. Вышло это как-то очень по-человечески, он положил руки на голову, и плечи его сотрясались от смеха в полную силу.
– Это… это просто здорово, – сказал он. – Вы, ребята, проповедуете естественный образ жизни, стремитесь снова найти свое подлинное «я», и при этом… учитесь стрелять из винтовок?
Близнецы не уловили иронии.
– Чтобы понимать врага, – рассудительно заметил Базз, – мы должны думать, как он.
– Это вам так говорят? – спросил я. – То есть вы учитесь стрелять, чтобы понимать людей?
– Да. А вы думаете, это неправильно?
Я задумался.
– Не совсем.
Мы пришли к водопаду. Огромному. И мокрому. Базз и Уэндл божились, что крокодилов здесь не водится.
– А далеко до следующего? – спросил я, специально сделав вид, что этот на меня особого впечатления не произвел.
Уэндл подпрыгивал на месте:
– Ой, есть еще один чуть подальше, можно пойти туда. И еще один около…
– Пожалуй, ребятки, с меня на сегодня водопадов хватит, – перебил его Эрни. – Может, здесь есть еще что-нибудь интересненькое?
Мне даже не нужно было заглядывать в его глаза, я и так понял, что Эрни готов перейти на следующий, нужный нам уровень. С каждым годом наших партнерских отношений нам все легче и легче понимать сигналы друг друга. В самом начале моему напарнику едва не приходилось поднимать здоровенные карточки-шпаргалки, но теперь хватает ударения, какого-то оттенка в его речи.
– Да, давайте пойдем в глубь острова, – предложил я. – В какое-нибудь… другое место.
Базз и Уэндл понятия не имели, о чем это мы. Они тупо уставились на нас, словно парочка баранов, которым, вместо новых ворот, предложили решить задачку по тригонометрии.
– Закрытая зона, – решительно заявил Эрни, – это должно быть интересно.
– Но это же закрытая зона, – заскулил Уэндл. Я кивнул, притворяясь, что соглашаюсь.
– Раз это место так называется, то мы не должны ходить туда, Эрн.
– Нет?
– Нет. То есть я имею в виду, что, может быть, интересно потереться вокруг, подойти к самой границе, но туда идти не следует.
– Ой, нет, конечно, внутрь мы не пойдем, – повторил Эрни.
Теперь я привлек к себе внимание Базза, и я думаю, что он крепко схватил наживку, брошенную мной в его сторону.
– Ну, если мы не перейдем границу запретной зоны…
– Да, да, – сказал Уэндл, и в его голосе вновь зазвучало волнение. – Не пойдем, а просто погуляем рядышком… рядышком…
Через несколько секунд братцев охватила новая волна безумного возбуждения, и мы снова потащились через джунгли, обрезая листья и надрубая ветви по пути к нашему следующему месту назначения.
– Эй, – крикнул Базз, – а вы знаете, кто показал мне эту тропинку?
– Без понятия, – честно признался я.
– Ваш друг, ну тот, которого вы называете Рупертом. Где-то года два назад, когда мы с Уэндлом дошли до отметки пятьдесят процентов.
– Ни фига себе! – воскликнул Эрни. – Так, значит, он хорошо знал остров?
– Конечно, – сказал Уэндл. – Он был одним из гидов. Он и Рейчел… и еще… Как звали того симпатичного целофизиса, Базз?
– Уолтер.
– Точно, Уолтер. Они все были такие классные.
Я запнулся о низко висящую лиану, оступился, ухватился за другую лиану и – опс! – и я снова шагаю по тропинке. Ну, не Тарзан, конечно…
– Ты сказал «были»?
– Ну да, они больше не показываются.
– Они все… умерли? Как Руперт?
Базз пожал плечами:
– Мы о них не слышали. Ну, были они здесь, были-были и сплыли. До нас дошел только слух про Руперта Думаю, Уолтер тоже умер, а про других я не знаю.
Других?
– А сколько твоих знакомых динозавров исчезли?
– С каких пор?
– Ну, за два последних года.
– Шесть? – сказал Базз неуверенно.
– Семь-восемь, где-то так, – уточнил Уэндл. Но их обоих совершенно не заинтересовал мой вопрос, и они снова начали продираться через джунгли.
Я хотел было заметить, что им, возможно, неплохо было бы как-то защитить себя, если они когда-либо захотят уйти из секты, но тут Базз остановился, вращая глазами, словно он ищет ответ и может найти его в поле зрения.
– Знаешь, а ведь если подумать, то, когда мы сюда приходили в прошлый раз, я был совершенно уверен, что Рейчел тоже была где-то здесь, хотя все мы слышали, что она встретилась с предками…
– Ты ее видел?
– Нет, я учуял ее запах, здесь, на острове. Очень сильный аромат лаванды и растворителя для краски, ошибки быть не могло, – он повернулся и пошел дальше. – Это было так странно, но… хотя я мог и ошибиться.
По пути мое внимание привлекли некоторые изменения окружающей растительности. Сначала просто ерунда, ну, деформированный листик или странно перекрученная веточка, но чем дальше мы углублялись в лес, тем реже становились деревья и скуднее – трава. А те несколько отважных растений, которые все-таки захотели удержать корни в почве, отличались от других, как будто где-то в этих злачных местах безумный садовник обменял свои золотые руки на совершенно не золотые. Приведу пример:
Пальма – листья широкие и мясистые, достаточно развесистые, чтобы укрыть в тенечке корни, как и положено нормальной пальме, только вот, к несчастью, она всего шестьдесят сантиметров в высоту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
– А в чем вы практикуетесь? В стрельбе?
– Ну, в основном стрелять из ружья дротиками, – объяснил Базз. – Но мы слышали, можно ходить на более продвинутые занятия, как только мы еще чуть-чуть повысим наш уровень Прогресса Мне кажется, всем, кто уже стал на шестьдесят процентов динозавром, разрешается выбрать занятие, где практикуются навыки стрельбы на поражение.
Даже не глядя на напарника, я уже мог сказать, что он ужасно рассержен. Я всю свою жизнь не любил и даже в некоторой степени боялся огнестрельного оружия. Такое предубеждение большинству динозавров внушается с самого рождения. У нас и так достаточно естественного оружия, незачем прибегать еще и к куску металла и пороху. Несмотря на крестовые походы и все такое прочее, мы нормально сосуществовали до того, как люди решили производить эти штуковины в больших количествах. И хотя Сэмюель Винчестер, изобретатель знаменитой винтовки, и был велосираптором, но полагаю, он слишком отдалился от своих корней, так что я не могу винить в распространении оружия только людей.
Но Эрни… сколько я его помню, несмотря на то что сама профессия детектива предопределяет, что время от времени нам необходимо использовать огнестрельное оружие, испытывает жгучую ненависть к пушкам, которая может сравниться только с его ненавистью к марципанам (не спрашивайте!), и эта неприязнь засела в нем очень глубоко.
– Это… это отвратительно, – фыркнул Эрни.
– Но это ж-ж-же только ур-р-роки, – запинаясь, сказал Уэндл. Он не хотел расстроить нового друга, это ясно, но, увы, бедняга в этот раз вляпался «по самое не балуйся».
Однако внезапно Эрни рассмеялся. Вышло это как-то очень по-человечески, он положил руки на голову, и плечи его сотрясались от смеха в полную силу.
– Это… это просто здорово, – сказал он. – Вы, ребята, проповедуете естественный образ жизни, стремитесь снова найти свое подлинное «я», и при этом… учитесь стрелять из винтовок?
Близнецы не уловили иронии.
– Чтобы понимать врага, – рассудительно заметил Базз, – мы должны думать, как он.
– Это вам так говорят? – спросил я. – То есть вы учитесь стрелять, чтобы понимать людей?
– Да. А вы думаете, это неправильно?
Я задумался.
– Не совсем.
Мы пришли к водопаду. Огромному. И мокрому. Базз и Уэндл божились, что крокодилов здесь не водится.
– А далеко до следующего? – спросил я, специально сделав вид, что этот на меня особого впечатления не произвел.
Уэндл подпрыгивал на месте:
– Ой, есть еще один чуть подальше, можно пойти туда. И еще один около…
– Пожалуй, ребятки, с меня на сегодня водопадов хватит, – перебил его Эрни. – Может, здесь есть еще что-нибудь интересненькое?
Мне даже не нужно было заглядывать в его глаза, я и так понял, что Эрни готов перейти на следующий, нужный нам уровень. С каждым годом наших партнерских отношений нам все легче и легче понимать сигналы друг друга. В самом начале моему напарнику едва не приходилось поднимать здоровенные карточки-шпаргалки, но теперь хватает ударения, какого-то оттенка в его речи.
– Да, давайте пойдем в глубь острова, – предложил я. – В какое-нибудь… другое место.
Базз и Уэндл понятия не имели, о чем это мы. Они тупо уставились на нас, словно парочка баранов, которым, вместо новых ворот, предложили решить задачку по тригонометрии.
– Закрытая зона, – решительно заявил Эрни, – это должно быть интересно.
– Но это же закрытая зона, – заскулил Уэндл. Я кивнул, притворяясь, что соглашаюсь.
– Раз это место так называется, то мы не должны ходить туда, Эрн.
– Нет?
– Нет. То есть я имею в виду, что, может быть, интересно потереться вокруг, подойти к самой границе, но туда идти не следует.
– Ой, нет, конечно, внутрь мы не пойдем, – повторил Эрни.
Теперь я привлек к себе внимание Базза, и я думаю, что он крепко схватил наживку, брошенную мной в его сторону.
– Ну, если мы не перейдем границу запретной зоны…
– Да, да, – сказал Уэндл, и в его голосе вновь зазвучало волнение. – Не пойдем, а просто погуляем рядышком… рядышком…
Через несколько секунд братцев охватила новая волна безумного возбуждения, и мы снова потащились через джунгли, обрезая листья и надрубая ветви по пути к нашему следующему месту назначения.
– Эй, – крикнул Базз, – а вы знаете, кто показал мне эту тропинку?
– Без понятия, – честно признался я.
– Ваш друг, ну тот, которого вы называете Рупертом. Где-то года два назад, когда мы с Уэндлом дошли до отметки пятьдесят процентов.
– Ни фига себе! – воскликнул Эрни. – Так, значит, он хорошо знал остров?
– Конечно, – сказал Уэндл. – Он был одним из гидов. Он и Рейчел… и еще… Как звали того симпатичного целофизиса, Базз?
– Уолтер.
– Точно, Уолтер. Они все были такие классные.
Я запнулся о низко висящую лиану, оступился, ухватился за другую лиану и – опс! – и я снова шагаю по тропинке. Ну, не Тарзан, конечно…
– Ты сказал «были»?
– Ну да, они больше не показываются.
– Они все… умерли? Как Руперт?
Базз пожал плечами:
– Мы о них не слышали. Ну, были они здесь, были-были и сплыли. До нас дошел только слух про Руперта Думаю, Уолтер тоже умер, а про других я не знаю.
Других?
– А сколько твоих знакомых динозавров исчезли?
– С каких пор?
– Ну, за два последних года.
– Шесть? – сказал Базз неуверенно.
– Семь-восемь, где-то так, – уточнил Уэндл. Но их обоих совершенно не заинтересовал мой вопрос, и они снова начали продираться через джунгли.
Я хотел было заметить, что им, возможно, неплохо было бы как-то защитить себя, если они когда-либо захотят уйти из секты, но тут Базз остановился, вращая глазами, словно он ищет ответ и может найти его в поле зрения.
– Знаешь, а ведь если подумать, то, когда мы сюда приходили в прошлый раз, я был совершенно уверен, что Рейчел тоже была где-то здесь, хотя все мы слышали, что она встретилась с предками…
– Ты ее видел?
– Нет, я учуял ее запах, здесь, на острове. Очень сильный аромат лаванды и растворителя для краски, ошибки быть не могло, – он повернулся и пошел дальше. – Это было так странно, но… хотя я мог и ошибиться.
По пути мое внимание привлекли некоторые изменения окружающей растительности. Сначала просто ерунда, ну, деформированный листик или странно перекрученная веточка, но чем дальше мы углублялись в лес, тем реже становились деревья и скуднее – трава. А те несколько отважных растений, которые все-таки захотели удержать корни в почве, отличались от других, как будто где-то в этих злачных местах безумный садовник обменял свои золотые руки на совершенно не золотые. Приведу пример:
Пальма – листья широкие и мясистые, достаточно развесистые, чтобы укрыть в тенечке корни, как и положено нормальной пальме, только вот, к несчастью, она всего шестьдесят сантиметров в высоту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95