На нем была кричащая гавайская рубашка и мешковатые шорты…
Рядом с ним стоял второй высокий гибкий парень с вытянутым лицом и выступающим вперед подбородком. На нем тоже была кричащая гавайская рубашка и мешковатые шорты. Такие же волосы. И глаза. И нос. И голос.
– Мы близнецы, – пропели они в унисон, их голоса легли друг на друга идеально, эффект был просто потрясающим.
– Я вижу.
– Я учуял твой запах вон оттуда, – сказал Базз.
– Примерно тогда же, когда тебя учуял я, – встрял Уэндл. – Мы такие, все делаем одновременно.
– Ага.
Их запах тоже был практически одинаковым – немного ацетона, капелька горящего сахарного тростника, – а движения синхронны. Когда Базз подтянул шезлонг слева от меня, то Уэндл подтащил себе шезлонг и поставил его справа. Они сели по обе стороны, и вытянутые лица озарились широкими глуповатыми улыбками.
В том, что иногда у динозавров бывают многоплодные роды и рождаются близняшки, нет ничего странного. Я знал тройняшек – трицератопсов, которые втроем чуть не защекотали меня в доме своей тетушки в Вентуре. Но обычно динозавры-близнецы стремятся создавать на масках какие-то искусственные отличия, как только они переходят границы переходного возраста и уже устают от многочисленных шуток, какие только можно сыграть с окружающими, если у тебя есть брат или сестра-близнец. Но, кажется, мои новые знакомые, Базз и Уэндл, еще не миновали эту стадию в своих взаимоотношениях. Чем пристальнее я всматривался, тем больше убеждался, что они никогда даже не утруждали себя заказом двух разных масок. Наиболее вероятно, использовали идентификационный номер кого-то из них и просто-напросто просили изготовить две одинаковых всякий раз, когда приходило время менять старые.
– Ты в первый раз в этом отеле? – спросил Базз, пододвигаясь ближе. – С… нами? Ну, с динозаврами?
– Да, – сказал я в надежде, что на этом они от меня и отстанут. – Это мой первый раз.
Я многозначительно поднес книгу к глазам и попытался прочесть несколько предложений. Все это представление было затеяно в надежде, что они поймут намек, извинятся и отчалят, хотя я не слишком-то верил в эффективность.
– А мы тут уже три раза были, – прошептал мне Уэндл, словно произносил какое-то запретное слово. – Нам тут нравится.
Базз улыбнулся тошнотворной улыбочкой от уха до уха.
– Очень-преочень нравится.
– Три раза… ничего себе… – я постарался изобразить живой интерес, но ничего не вышло. – Что вы говорите!
– А знаешь, как мы заплатили за билеты на самолет? – спросил меня Уэндл. Из-за ребяческого восторга слова превратились скорее в хрюканье от удовольствия.
– Никак нет.
– Скопили, – сказал Базз.
– …мелочь…
– …в копилке…
– …в виде снеговика…
– …откладывали по одному центу и по десять…
– …а еще четвертаки и монетки в пять центов. И три серебряных монеты по пятьдесят центов, которые нам подарил дядя Джо.
Это был словесный эквивалент теннисного матча. Пока я пытался слушать обоих парней, мне приходилось крутить шеей туда-сюда, чтобы не упустить, кто сейчас взял слово. Потом я решил сидеть и смотреть прямо перед собой, чтобы всю работу за меня делали уши.
– Много мелочи пришлось отложить, – сказал я.
– Мы начали копить сразу же, как вернулись из прошлой поездки.
– Мы всегда здесь останавливаемся перед путешествием, – добавил Базз.
– Путешествием?
Уэндл покачал головой.
– Мне больше нравится называть это «приключением». Базз говорит «путешествие», а я – «приключение», здесь мы с ним не сходимся.
– Конечно, – я приклеил на лицо самую лучшую свою улыбку, одарив ею близнецов, и снова принялся за книгу. Но было сложновато сфокусироваться, пока братцы сидели по бокам от меня и тихонько ржали над какой-то шуткой, понятной только им двоим, одними губами перешептываясь друг с другом. Мне уже поднадоели эти туповатые Труляля и Траляля, но мне противна была сама мысль о том, чтобы открыто проявлять враждебность, находясь в таком спокойном месте.
Я отложил книгу.
– И что же это будет за путешествие?
Близнецы быстро переглянулись, их слегка выступающие брови вопросительно поднялись.
– Замечательное путешествие, – сказал Базз.
– Мистическое приключение, – откликнулся Уэндл.
– Путь к просветлению.
– Дорога к спасению.
Ага, отличненько. А я-то беспокоился, что сегодня количество встреченных психов будет меньше дневной нормы.
– Вы что, ребятки, здесь, чтобы проповедь мне прочесть? – спросил я.
– Проповедь? – явно обиженно воскликнул Базз. – Нет! Нет-нет-нет…
И почти тут же Уэндл подскочил, осмотрелся и снова приземлился на шезлонг, а затем спросил меня:
– Ты уже знаешь, что такое прогресс, брат?
Я вздохнул и швырнул книжку в бассейн. Пока что были не каникулы, а сказка, но вот лавочка снова открыта и готова к приему покупателей.
* * *
– Они летят завтра тем же рейсом, – сообщил я Эрни, пока мы шли по коридору отеля, то и дело кивая другим постояльцам. На этих островах витает какой-то вирус, все время хочется улыбаться совершенно незнакомым людям и приветливо кивать друг другу. Боюсь, у меня болезнь протекает в тяжелой форме, так что, возможно, даже придется поехать в Нью-Йорк подлечиться. – Сели мне на ухо на целый час.
– Они едут в первый раз?
– Да нет, в четвертый. Насколько я понял, они уже потратили на эти поездки около шестидесяти кусков.
– Шестьдесят кусков на каждого?
– Когда речь идет об этих ребятах, то понятие «на каждого» неуместно.
– До фига.
– Да ты даже и половины не знаешь, – сказал я, и на этом тема денежных вливаний близняшек была закрыта. – Короче, думаю, я уже закорешился с ними, и как только мы приедем на остров, то я попробую познакомиться поближе, посмотрим, может, они смогут предоставить нам какую-то полезную информацию. Возможно, они знали Руперта.
– Хорошая идея, – сказал Эрни. Мы подошли к лифтам и стали ждать следующий. Ужин уже начался, и я боялся, что все хорошие места будут заняты. Шведский стол мне не годится, если до него надо идти больше десяти метров. Если расстояние до жратвы превышает эту величину, то я обычно рассчитываю, что всю тяжелую работу за меня сделает официант.
– Между тем, – продолжил Эрни, – пока ты грел свои кости на солнышке в компании близнецов, я поговорил с ребятками за стойкой регистрации. Показал им снимок Руперта…
– И?
– И ничего. Но разговор подслушал один из носильщиков и потом догнал меня в холле. Он знает нашего мальчика, ну, не слишком хорошо, пару раз нес его чемоданы. Так вот этот парень сообщил, что когда Руперт приезжал сюда в последний раз, то въехал в номер с подружкой.
Это что-то новенькое. Насколько нам известно, Руперт довольно давно ни с кем не встречался. Большинство старых связей прервалось, как только он присоединился к прогрессистам, но очень даже вероятно, что в это время он сошелся с какой-нибудь девочкой тоже из числа искателей правды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Рядом с ним стоял второй высокий гибкий парень с вытянутым лицом и выступающим вперед подбородком. На нем тоже была кричащая гавайская рубашка и мешковатые шорты. Такие же волосы. И глаза. И нос. И голос.
– Мы близнецы, – пропели они в унисон, их голоса легли друг на друга идеально, эффект был просто потрясающим.
– Я вижу.
– Я учуял твой запах вон оттуда, – сказал Базз.
– Примерно тогда же, когда тебя учуял я, – встрял Уэндл. – Мы такие, все делаем одновременно.
– Ага.
Их запах тоже был практически одинаковым – немного ацетона, капелька горящего сахарного тростника, – а движения синхронны. Когда Базз подтянул шезлонг слева от меня, то Уэндл подтащил себе шезлонг и поставил его справа. Они сели по обе стороны, и вытянутые лица озарились широкими глуповатыми улыбками.
В том, что иногда у динозавров бывают многоплодные роды и рождаются близняшки, нет ничего странного. Я знал тройняшек – трицератопсов, которые втроем чуть не защекотали меня в доме своей тетушки в Вентуре. Но обычно динозавры-близнецы стремятся создавать на масках какие-то искусственные отличия, как только они переходят границы переходного возраста и уже устают от многочисленных шуток, какие только можно сыграть с окружающими, если у тебя есть брат или сестра-близнец. Но, кажется, мои новые знакомые, Базз и Уэндл, еще не миновали эту стадию в своих взаимоотношениях. Чем пристальнее я всматривался, тем больше убеждался, что они никогда даже не утруждали себя заказом двух разных масок. Наиболее вероятно, использовали идентификационный номер кого-то из них и просто-напросто просили изготовить две одинаковых всякий раз, когда приходило время менять старые.
– Ты в первый раз в этом отеле? – спросил Базз, пододвигаясь ближе. – С… нами? Ну, с динозаврами?
– Да, – сказал я в надежде, что на этом они от меня и отстанут. – Это мой первый раз.
Я многозначительно поднес книгу к глазам и попытался прочесть несколько предложений. Все это представление было затеяно в надежде, что они поймут намек, извинятся и отчалят, хотя я не слишком-то верил в эффективность.
– А мы тут уже три раза были, – прошептал мне Уэндл, словно произносил какое-то запретное слово. – Нам тут нравится.
Базз улыбнулся тошнотворной улыбочкой от уха до уха.
– Очень-преочень нравится.
– Три раза… ничего себе… – я постарался изобразить живой интерес, но ничего не вышло. – Что вы говорите!
– А знаешь, как мы заплатили за билеты на самолет? – спросил меня Уэндл. Из-за ребяческого восторга слова превратились скорее в хрюканье от удовольствия.
– Никак нет.
– Скопили, – сказал Базз.
– …мелочь…
– …в копилке…
– …в виде снеговика…
– …откладывали по одному центу и по десять…
– …а еще четвертаки и монетки в пять центов. И три серебряных монеты по пятьдесят центов, которые нам подарил дядя Джо.
Это был словесный эквивалент теннисного матча. Пока я пытался слушать обоих парней, мне приходилось крутить шеей туда-сюда, чтобы не упустить, кто сейчас взял слово. Потом я решил сидеть и смотреть прямо перед собой, чтобы всю работу за меня делали уши.
– Много мелочи пришлось отложить, – сказал я.
– Мы начали копить сразу же, как вернулись из прошлой поездки.
– Мы всегда здесь останавливаемся перед путешествием, – добавил Базз.
– Путешествием?
Уэндл покачал головой.
– Мне больше нравится называть это «приключением». Базз говорит «путешествие», а я – «приключение», здесь мы с ним не сходимся.
– Конечно, – я приклеил на лицо самую лучшую свою улыбку, одарив ею близнецов, и снова принялся за книгу. Но было сложновато сфокусироваться, пока братцы сидели по бокам от меня и тихонько ржали над какой-то шуткой, понятной только им двоим, одними губами перешептываясь друг с другом. Мне уже поднадоели эти туповатые Труляля и Траляля, но мне противна была сама мысль о том, чтобы открыто проявлять враждебность, находясь в таком спокойном месте.
Я отложил книгу.
– И что же это будет за путешествие?
Близнецы быстро переглянулись, их слегка выступающие брови вопросительно поднялись.
– Замечательное путешествие, – сказал Базз.
– Мистическое приключение, – откликнулся Уэндл.
– Путь к просветлению.
– Дорога к спасению.
Ага, отличненько. А я-то беспокоился, что сегодня количество встреченных психов будет меньше дневной нормы.
– Вы что, ребятки, здесь, чтобы проповедь мне прочесть? – спросил я.
– Проповедь? – явно обиженно воскликнул Базз. – Нет! Нет-нет-нет…
И почти тут же Уэндл подскочил, осмотрелся и снова приземлился на шезлонг, а затем спросил меня:
– Ты уже знаешь, что такое прогресс, брат?
Я вздохнул и швырнул книжку в бассейн. Пока что были не каникулы, а сказка, но вот лавочка снова открыта и готова к приему покупателей.
* * *
– Они летят завтра тем же рейсом, – сообщил я Эрни, пока мы шли по коридору отеля, то и дело кивая другим постояльцам. На этих островах витает какой-то вирус, все время хочется улыбаться совершенно незнакомым людям и приветливо кивать друг другу. Боюсь, у меня болезнь протекает в тяжелой форме, так что, возможно, даже придется поехать в Нью-Йорк подлечиться. – Сели мне на ухо на целый час.
– Они едут в первый раз?
– Да нет, в четвертый. Насколько я понял, они уже потратили на эти поездки около шестидесяти кусков.
– Шестьдесят кусков на каждого?
– Когда речь идет об этих ребятах, то понятие «на каждого» неуместно.
– До фига.
– Да ты даже и половины не знаешь, – сказал я, и на этом тема денежных вливаний близняшек была закрыта. – Короче, думаю, я уже закорешился с ними, и как только мы приедем на остров, то я попробую познакомиться поближе, посмотрим, может, они смогут предоставить нам какую-то полезную информацию. Возможно, они знали Руперта.
– Хорошая идея, – сказал Эрни. Мы подошли к лифтам и стали ждать следующий. Ужин уже начался, и я боялся, что все хорошие места будут заняты. Шведский стол мне не годится, если до него надо идти больше десяти метров. Если расстояние до жратвы превышает эту величину, то я обычно рассчитываю, что всю тяжелую работу за меня сделает официант.
– Между тем, – продолжил Эрни, – пока ты грел свои кости на солнышке в компании близнецов, я поговорил с ребятками за стойкой регистрации. Показал им снимок Руперта…
– И?
– И ничего. Но разговор подслушал один из носильщиков и потом догнал меня в холле. Он знает нашего мальчика, ну, не слишком хорошо, пару раз нес его чемоданы. Так вот этот парень сообщил, что когда Руперт приезжал сюда в последний раз, то въехал в номер с подружкой.
Это что-то новенькое. Насколько нам известно, Руперт довольно давно ни с кем не встречался. Большинство старых связей прервалось, как только он присоединился к прогрессистам, но очень даже вероятно, что в это время он сошелся с какой-нибудь девочкой тоже из числа искателей правды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95