Итак, она пробыла с Рупертом вот уже три часа, вероятно, успокаивая его и, надеюсь, достучавшись до его мозгов.
Мы с Эрни били баклуши в нашем кабинете на третьем этаже. Мы не могли ничем помочь Луизе и не могли заняться расследованием других неотложных дел.
– Эй, – предложил я. – Может я сбегаю и проверю, нет ли новостей о подружке Минского. Обернусь за полчаса.
– Ты мне нужен здесь, – сказал Эрни. – На тот случай, если он задумает удрать.
И я остался сидеть. Почистил когти. Почитал газетку. Снова почистил когти. Спустился вниз и поковырялся вычищенными когтями в грязи, поскольку мне нужно было чем-то занять себя. Затем почистил когти в третий раз.
Наконец, раздался стук в дверь, и вошла Луиза. Человеческий макияж, который она так умело наносила поверх своей маски, полосами растекся по щекам, из-за чего латекс стал темно-фиолетовым. Мы с Эрни рванули к ней на помощь, но я притормозил на старте и позволил Эрни принять на себя главный удар.
Между всхлипываниями Луиза объяснила, что Руперт не произнес ни звука, и она даже не понимает, слышал ли он хоть слово из того, что она сказала. Он даже почти не обращал внимания на ее присутствие, пока она была там.
– Это не он, – сказала Луиза. – Я не узнаю собственного брата.
Я взглянул на Эрни, и он пожал плечами. Я так и не устроил ему разнос за то, что мы ввязались в эту аферу, так что он понимал, что задолжал мне. Пришло время расставить все по местам, раз и навсегда.
– Луиза, – сказал я. – Как ты относишься к тому, чтобы привести к нему специалиста?
* * *
– Да, я слышал об этих ребятах, – сказал мне сержант Дэн Паттерсон по телефону, когда я позвонил ему менее чем через десять минут после сакраментального вопроса. Дэн – мое контактное лицо в полицейском управлении Лос-Анджелеса. Раньше он тоже занимался частным сыском, но затем перешел работать в полицию, когда устал от вольных хлебов. Возможно, это самый замечательный бронтозавр из всех моих знакомых. Иногда мы с ним ездим порыбачить, когда появляется окошко в расписании и какое-то свободное время (ага, за последние два года такое было всего один раз). Дэн не только отважный офицер полиции, он вдобавок и отличный рыбак. Для него окунь весом под семьдесят килограммов – это просто смех, но он достаточно добр, чтобы не ворчать из-за того, что я наловил только мальков, которых впору сажать в аквариум. – Они обосновались в Голливуде, да?
– Да. Но сейчас мне от тебя нужно кое-что другое. Имя. Ты наверняка имел дело с такими сектами и раньше и можешь назвать кого-нибудь, кто может депрограммировать парня.
– Рискованное дельце.
– Так ты знаешь кого-нибудь или нет?
– С ходу не назову, но могу поспрашивать. На самом деле, когда берешься за такое… ну, это другая история. Обычно сначала надо похитить несчастного, попавшего в секту, а это не всегда легально.
Я молчал. Боялся, что выдам себя.
– Винсент, ты меня слушаешь?
– Хм. Да-да… похищение – это незаконно, я знаю. Но можем ли мы сию секунду не обсуждать этот вопрос?
– Я что, должен об этом забыть?
– Ага, – сказал я. К моему величайшему облегчению, мой приятель из управления полиции Лос-Анджелеса соображает очень быстро. Когда дело касается его друзей, то он предпочитает политику «ничего не вижу, ничего не слышу», и это спасало мою зеленую задницу бесчисленное количество раз.
– Ну что сделано, то сделано. Дай мне немного времени, возможно, я смогу подыскать тебе кого-то. Есть какие-то особые предпочтения? Ну, мужик или тетка?
– Кто-нибудь пошустрее, – сказал я, поскольку меня беспокоило будущее мебели в квартирке, где заперт Руперт. Если что-то будет покорежено настолько, что не поддается ремонту, то Минский вычтет это из нашего и так постоянно уменьшающегося залога. На самом деле он имеет весьма отдаленное представление о том, что творится наверху. Мы сказали, что бесплатная аренда пустующей квартиры будет зачтена вместо расходов по его делу, и он с неохотой согласился.
Я закончил разговор с Дэном и поделился хорошей новостью с Эрни и Луизой.
– Он найдет нам кого-нибудь, – сообщил я. – Это лишь вопрос времени.
Сверху раздался громкий треск. Я подумал, что это могут быть ножки дивана, сломанные пополам.
– Это лишь вопрос времени, – оптимистично повторил я и сел за стол, чтобы заказать что-нибудь на обед.
Через шесть часов телефон пробудил меня от дремоты, вырвав из сна о побегах лакричника и лифтах без дна. Дьявольский аппарат звонил уже три раза за последние несколько часов, но каждый раз это не относилось к нашему делу. Два раза кто-то ошибся номером, а в третий раз мы получили новости по поводу любовницы Минского от сутенера Милашки. Он утверждал, что видел Стар, которая шла обратно в «Сент-Регис», но поскольку я был привязан к нашему офису и телефону, то не мог тут же броситься проверять информацию. Милашка поныл чуток, чтобы я передал ему часть вознаграждения за информаторские услуги, но правила есть правила: я не делаю денежных переводов и не выписываю чеков. Для меня система «Вестерн Юнион» не существует, и не просите, так что ему придется подождать наличку. Я, все еще разомлевший ото сна, поднял трубку:
– Рубио.
– Вам нужна была помощь в одном дельце, насколько я слышал, – мой собеседник произносил слова не так четко, они лились из его рта словно струя патоки, одно плавно перетекало в другое, как если бы скорость работы голосового аппарата снизилась с 45 оборотов в минуту до 33,3. Но после непродолжительных размышлений, я смог соединить достаточное количество звуков, чтобы понять, о чем собственно речь.
– Это Винсент Рубио, – повторил я. – Я могу вам помочь, сэр?
– Я сказал, что это вам нужна профессиональная помощь. И, возможно, я смогу вам ее оказать.
И тут значение его слов пробило броню моего ступора, и я выпалил:
– Вы спец по сектам?
– Если предпочитаете так меня называть, то да. Я – спец по сектам.
Я тут же взял свои слова обратно, чтобы не обидеть собеседника.
– Нет, что вы. Я не хотел… Мы можем называть вас, как вы пожелаете…
– Спец по сектам – замечательное прозвище, сынок, меня называли и похуже, поверь. Но если решишь обратиться ко мне по имени, то я доктор Бомонт Борежар.
Я бы предпочел звать его «Спец по сектам», как минимум, от этого имени меня не одолевает дикое желание заржать. Я сжал губы, чтобы подавить улыбку, а потом повторил его имя вслух, пытаясь унять предательскую дрожь в голосе.
– Доктор Бомонт Борежар, спасибо, что вы позвонили. Я – Винсент Рубио.
– Я уже понял. Кстати, сынок, я знаю, что мое имя кажется забавным, так что смейся, не стесняйся. Если тебя зовут Бомонт Борежар, то еще в начальной школе ты понимаешь, что это смешно. Чтобы тебе было проще, можешь звать меня просто Бо.
Я кивнул и только потом понял, что он меня не видит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Мы с Эрни били баклуши в нашем кабинете на третьем этаже. Мы не могли ничем помочь Луизе и не могли заняться расследованием других неотложных дел.
– Эй, – предложил я. – Может я сбегаю и проверю, нет ли новостей о подружке Минского. Обернусь за полчаса.
– Ты мне нужен здесь, – сказал Эрни. – На тот случай, если он задумает удрать.
И я остался сидеть. Почистил когти. Почитал газетку. Снова почистил когти. Спустился вниз и поковырялся вычищенными когтями в грязи, поскольку мне нужно было чем-то занять себя. Затем почистил когти в третий раз.
Наконец, раздался стук в дверь, и вошла Луиза. Человеческий макияж, который она так умело наносила поверх своей маски, полосами растекся по щекам, из-за чего латекс стал темно-фиолетовым. Мы с Эрни рванули к ней на помощь, но я притормозил на старте и позволил Эрни принять на себя главный удар.
Между всхлипываниями Луиза объяснила, что Руперт не произнес ни звука, и она даже не понимает, слышал ли он хоть слово из того, что она сказала. Он даже почти не обращал внимания на ее присутствие, пока она была там.
– Это не он, – сказала Луиза. – Я не узнаю собственного брата.
Я взглянул на Эрни, и он пожал плечами. Я так и не устроил ему разнос за то, что мы ввязались в эту аферу, так что он понимал, что задолжал мне. Пришло время расставить все по местам, раз и навсегда.
– Луиза, – сказал я. – Как ты относишься к тому, чтобы привести к нему специалиста?
* * *
– Да, я слышал об этих ребятах, – сказал мне сержант Дэн Паттерсон по телефону, когда я позвонил ему менее чем через десять минут после сакраментального вопроса. Дэн – мое контактное лицо в полицейском управлении Лос-Анджелеса. Раньше он тоже занимался частным сыском, но затем перешел работать в полицию, когда устал от вольных хлебов. Возможно, это самый замечательный бронтозавр из всех моих знакомых. Иногда мы с ним ездим порыбачить, когда появляется окошко в расписании и какое-то свободное время (ага, за последние два года такое было всего один раз). Дэн не только отважный офицер полиции, он вдобавок и отличный рыбак. Для него окунь весом под семьдесят килограммов – это просто смех, но он достаточно добр, чтобы не ворчать из-за того, что я наловил только мальков, которых впору сажать в аквариум. – Они обосновались в Голливуде, да?
– Да. Но сейчас мне от тебя нужно кое-что другое. Имя. Ты наверняка имел дело с такими сектами и раньше и можешь назвать кого-нибудь, кто может депрограммировать парня.
– Рискованное дельце.
– Так ты знаешь кого-нибудь или нет?
– С ходу не назову, но могу поспрашивать. На самом деле, когда берешься за такое… ну, это другая история. Обычно сначала надо похитить несчастного, попавшего в секту, а это не всегда легально.
Я молчал. Боялся, что выдам себя.
– Винсент, ты меня слушаешь?
– Хм. Да-да… похищение – это незаконно, я знаю. Но можем ли мы сию секунду не обсуждать этот вопрос?
– Я что, должен об этом забыть?
– Ага, – сказал я. К моему величайшему облегчению, мой приятель из управления полиции Лос-Анджелеса соображает очень быстро. Когда дело касается его друзей, то он предпочитает политику «ничего не вижу, ничего не слышу», и это спасало мою зеленую задницу бесчисленное количество раз.
– Ну что сделано, то сделано. Дай мне немного времени, возможно, я смогу подыскать тебе кого-то. Есть какие-то особые предпочтения? Ну, мужик или тетка?
– Кто-нибудь пошустрее, – сказал я, поскольку меня беспокоило будущее мебели в квартирке, где заперт Руперт. Если что-то будет покорежено настолько, что не поддается ремонту, то Минский вычтет это из нашего и так постоянно уменьшающегося залога. На самом деле он имеет весьма отдаленное представление о том, что творится наверху. Мы сказали, что бесплатная аренда пустующей квартиры будет зачтена вместо расходов по его делу, и он с неохотой согласился.
Я закончил разговор с Дэном и поделился хорошей новостью с Эрни и Луизой.
– Он найдет нам кого-нибудь, – сообщил я. – Это лишь вопрос времени.
Сверху раздался громкий треск. Я подумал, что это могут быть ножки дивана, сломанные пополам.
– Это лишь вопрос времени, – оптимистично повторил я и сел за стол, чтобы заказать что-нибудь на обед.
Через шесть часов телефон пробудил меня от дремоты, вырвав из сна о побегах лакричника и лифтах без дна. Дьявольский аппарат звонил уже три раза за последние несколько часов, но каждый раз это не относилось к нашему делу. Два раза кто-то ошибся номером, а в третий раз мы получили новости по поводу любовницы Минского от сутенера Милашки. Он утверждал, что видел Стар, которая шла обратно в «Сент-Регис», но поскольку я был привязан к нашему офису и телефону, то не мог тут же броситься проверять информацию. Милашка поныл чуток, чтобы я передал ему часть вознаграждения за информаторские услуги, но правила есть правила: я не делаю денежных переводов и не выписываю чеков. Для меня система «Вестерн Юнион» не существует, и не просите, так что ему придется подождать наличку. Я, все еще разомлевший ото сна, поднял трубку:
– Рубио.
– Вам нужна была помощь в одном дельце, насколько я слышал, – мой собеседник произносил слова не так четко, они лились из его рта словно струя патоки, одно плавно перетекало в другое, как если бы скорость работы голосового аппарата снизилась с 45 оборотов в минуту до 33,3. Но после непродолжительных размышлений, я смог соединить достаточное количество звуков, чтобы понять, о чем собственно речь.
– Это Винсент Рубио, – повторил я. – Я могу вам помочь, сэр?
– Я сказал, что это вам нужна профессиональная помощь. И, возможно, я смогу вам ее оказать.
И тут значение его слов пробило броню моего ступора, и я выпалил:
– Вы спец по сектам?
– Если предпочитаете так меня называть, то да. Я – спец по сектам.
Я тут же взял свои слова обратно, чтобы не обидеть собеседника.
– Нет, что вы. Я не хотел… Мы можем называть вас, как вы пожелаете…
– Спец по сектам – замечательное прозвище, сынок, меня называли и похуже, поверь. Но если решишь обратиться ко мне по имени, то я доктор Бомонт Борежар.
Я бы предпочел звать его «Спец по сектам», как минимум, от этого имени меня не одолевает дикое желание заржать. Я сжал губы, чтобы подавить улыбку, а потом повторил его имя вслух, пытаясь унять предательскую дрожь в голосе.
– Доктор Бомонт Борежар, спасибо, что вы позвонили. Я – Винсент Рубио.
– Я уже понял. Кстати, сынок, я знаю, что мое имя кажется забавным, так что смейся, не стесняйся. Если тебя зовут Бомонт Борежар, то еще в начальной школе ты понимаешь, что это смешно. Чтобы тебе было проще, можешь звать меня просто Бо.
Я кивнул и только потом понял, что он меня не видит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95