Но классная дама должна уметь слышать и понимать то, что не на виду, что скрыто в душе. Классная дама вроде бы нужна для того, чтобы защищать учениц от всяких серьезных проблем. Но у меня есть еще и свой кодекс чести.
Мисс Марш подошла к Кейт и положила руку на плечо девушки. Кейт давно уже чувствовала, что она симпатизирует ей и что эта женщина никогда не позволит себе «давить» на Кейт. Эта мысль успокаивала Кейт и помогала жить в течение последних шести месяцев.
– Думаю, что имею представление о твоих проблемах, и не собираюсь тебя в чем-то винить. Дурной характер проявляют все дети, в том числе подростки из хороших семей. Но в тебе скопилось столько гнева и страсти, что надо научиться владеть собой.
Кейт опустила голову, услышав эти слова, и уставилась в пол.
– Я стараюсь, – еле выдавила она из себя.
– Старайся больше. Когда в крови появляется много страсти, она превращается в яд. Напрасный гнев сжигает твою энергию и делает тебя слабой и слепой.
– Я ненавижу это место, – прошептала девушка. – Оно сводит меня с ума.
– Смирись, – прошептала в ответ мисс Марш, склонившись над Кейт, – и святая Анна всегда пребудет с тобой. Думаю, ты способна на большее, чем просто выживание. Мне кажется, что за эти полгода ты немало приобрела.
«А сколько потеряла? – подумала Кейт. – Вы почти обезличили меня, превратив неизвестно во что». Но вслух она ничего не сказала.
– Ты ведь знаешь, как выращивают великолепную розу? – спросила мисс Марш, впиваясь пальцами в плечо девушки, будто желая запечатлеть таким образом каждое свое слово. – Любой садовод скажет, что все зависит только от корней. От природы, Кейт, тебе дано очень много. Ты красива и умна. Но без должного ухода все эти качества могут просто завянуть, так и не раскрывшись. Школа Святой Анны может изменить тебя, если ты сама поможешь нам. Прими нас. И позволь нам принять тебя.
Рука мисс Марш опустилась, и она отступила на шаг от Кейт:
– А сейчас иди, и я желаю тебе весело провести каникулы.
Во дворе Кейт попрощалась с подругами. Девушки расцеловались, обнялись и обещали писать друг другу каждый день в течение летних каникул.
Школа уже была наполовину пуста, и во всем чувствовалась какая-то леность и сонливость, и игровые площадки опустели. Кейт направилась к «бентли».
– Как экзамены, мисс Кейт? – спросил ее Уоллас.
– Спасибо, хорошо.
– Впереди каникулы, да?
– Да. Спасибо еще раз.
Дэвид и Эвелин собирались взять Кейт с собой на Сицилию, чтобы пожить у друзей на вилле, расположенной возле моря. Кейт не хотела бы отправляться туда и не испытывала никакого интереса к Средиземноморью Италии. Ее родными местами были леса и озера у высоких Альп. Но все же это лучше, чем торчать целое лето в поместье Грейт-Ло. Там единственным местом уединения было болото, где дули ветры такой силы, что порой казалось: где-то совсем рядом стреляют из мощного орудия. Кейт невзлюбила Грейт-Ло, и мрачная архитектура поместья сразу же не понравилась ей. Несколько недель, проведенных здесь, показались просто невыносимыми.
Стоило только выехать за ворота школы, как чувство огромного облегчения и радость наполнили все существо девушки. Уоллас, поймав взгляд Кейт в зеркальце, все понял. И его обычно бесстрастное лицо расплылось улыбке:
– Рады, что вырвались, да, мисс?
ШВЕЙЦАРИЯ
– Боюсь, это невозможно.
Банкир был подчеркнуто невежлив. На столе перед ним лежали бумаги, которые, казалось, завладели всем его вниманием. Впрочем, он старался смотреть куда угодно: на руки, на стены, в потолок, только не в глаза тому, кто стоял напротив.
– Потеря ключа от сейфа – дело серьезное. В таком случае депозит считается замороженным, и банк не может без надежных рекомендаций…
Пальцы Джозефа до боли впились в ладонь:
– Вы уже не раз объясняли мне все это, герр Эмануэл.
– Вопрос заключается в том, как установить личность вкладчика, – судя по всему, это почти неразрешимая проблема. Содержимое сейфа никому не требовалось в течение, – банкир углубился в бумаги, – двадцати лет.
Изо всех сил Джозеф старался скрыть отчаяние. Он вдруг вспомнил Таню: «Капиталисты уже давно украли твои деньги».
– Пожалуйста, поймите, мой случай совершенно особенный.
– Вы сказали, что все это время провели в концентрационном лагере за «железным занавесом». – Взгляд банкира поднялся до уровня груди Джозефа. – Похоже на хождение по мукам, да?
– Да, – сухо ответил Джозеф. Эмануэл был холеным самодовольным типом, и обстановка в его банке под стать ему – комфортабельная, в швейцарском стиле, мебель цвета патоки и тяжелые занавеси на окнах. – Да, хождение по мукам.
– Я верю, что вы тот, за кого себя выдаете. Но в Швейцарии вы оказались с чужими документами.
– Да, они поддельные.
– Понятно, – с неприязнью произнес Эмануэл. – Может быть, вам следует обратиться в консульство и получить настоящие документы?
– Нет.
– …или мы можем связаться с кем-нибудь из членов вашей семьи, кто может поручиться за вас.
– Нет! – Джозеф произнес это с такой силой, что швейцарец даже опешил и замигал от неожиданности. Он тяжело вздохнул. Сейчас важно не потерять самообладания и не позволить отчаянию завладеть душой. А то можно окончательно испугать чиновника. – Герр Эмануэл, пожалуйста, посмотрите на мое лицо. Чиновник с явной неохотой поднял голову. В Швеции Джозефу пришлось немного подстричь бороду. Это больше выдавало его уродство, но на расстоянии он хотя бы не походил теперь на дикаря. Эмануэл невольно вздрогнул, когда посмотрел на Джозефа.
– Меня изуродовала пуля большого калибра, – спокойно пояснил Джозеф. – А затем нас бросили умирать. Челюсть так и не встала на место, а швы наложили в домашних условиях обычной иглой.
Джозеф видел, как задвигался кадык у собеседника.
– Думаю, семья уже давно похоронила меня. Если я появлюсь в таком виде, то это будет настоящим потрясением. Вряд ли они смогут привыкнуть к моему нынешнему облику.
Эмануэл облизнул губы.
– Кто знает, может быть, специальная операция…
– Для этого мне нужно время. Оно мне нужно и для того, чтобы обдумать многое другое. Но мне не нужны всеобщее внимание или встречи с людьми, которых я знал когда-то, лет двадцать назад. Впрочем, я всегда жил очень уединенно, герр Эмануэл. По этой причине мне и пришлось обратиться к услугам именно швейцарского банка еще много лет тому назад.
– Ах так , – растерянно улыбнулся в ответ чиновник.
– Но сейчас мне больше, чем когда-либо, нужна тайна. Я столько лет прожил в условиях, далеких от понятий нормы, что… – Джозеф подозрительно осмотрелся вокруг. – Вы будете обескуражены, если я вам скажу, что чувствую себя как Рип Ван Винкль в этом мире, который с трудом узнаю. Даже автомобили на улицах напоминают мне космические корабли из научной фантастики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161
Мисс Марш подошла к Кейт и положила руку на плечо девушки. Кейт давно уже чувствовала, что она симпатизирует ей и что эта женщина никогда не позволит себе «давить» на Кейт. Эта мысль успокаивала Кейт и помогала жить в течение последних шести месяцев.
– Думаю, что имею представление о твоих проблемах, и не собираюсь тебя в чем-то винить. Дурной характер проявляют все дети, в том числе подростки из хороших семей. Но в тебе скопилось столько гнева и страсти, что надо научиться владеть собой.
Кейт опустила голову, услышав эти слова, и уставилась в пол.
– Я стараюсь, – еле выдавила она из себя.
– Старайся больше. Когда в крови появляется много страсти, она превращается в яд. Напрасный гнев сжигает твою энергию и делает тебя слабой и слепой.
– Я ненавижу это место, – прошептала девушка. – Оно сводит меня с ума.
– Смирись, – прошептала в ответ мисс Марш, склонившись над Кейт, – и святая Анна всегда пребудет с тобой. Думаю, ты способна на большее, чем просто выживание. Мне кажется, что за эти полгода ты немало приобрела.
«А сколько потеряла? – подумала Кейт. – Вы почти обезличили меня, превратив неизвестно во что». Но вслух она ничего не сказала.
– Ты ведь знаешь, как выращивают великолепную розу? – спросила мисс Марш, впиваясь пальцами в плечо девушки, будто желая запечатлеть таким образом каждое свое слово. – Любой садовод скажет, что все зависит только от корней. От природы, Кейт, тебе дано очень много. Ты красива и умна. Но без должного ухода все эти качества могут просто завянуть, так и не раскрывшись. Школа Святой Анны может изменить тебя, если ты сама поможешь нам. Прими нас. И позволь нам принять тебя.
Рука мисс Марш опустилась, и она отступила на шаг от Кейт:
– А сейчас иди, и я желаю тебе весело провести каникулы.
Во дворе Кейт попрощалась с подругами. Девушки расцеловались, обнялись и обещали писать друг другу каждый день в течение летних каникул.
Школа уже была наполовину пуста, и во всем чувствовалась какая-то леность и сонливость, и игровые площадки опустели. Кейт направилась к «бентли».
– Как экзамены, мисс Кейт? – спросил ее Уоллас.
– Спасибо, хорошо.
– Впереди каникулы, да?
– Да. Спасибо еще раз.
Дэвид и Эвелин собирались взять Кейт с собой на Сицилию, чтобы пожить у друзей на вилле, расположенной возле моря. Кейт не хотела бы отправляться туда и не испытывала никакого интереса к Средиземноморью Италии. Ее родными местами были леса и озера у высоких Альп. Но все же это лучше, чем торчать целое лето в поместье Грейт-Ло. Там единственным местом уединения было болото, где дули ветры такой силы, что порой казалось: где-то совсем рядом стреляют из мощного орудия. Кейт невзлюбила Грейт-Ло, и мрачная архитектура поместья сразу же не понравилась ей. Несколько недель, проведенных здесь, показались просто невыносимыми.
Стоило только выехать за ворота школы, как чувство огромного облегчения и радость наполнили все существо девушки. Уоллас, поймав взгляд Кейт в зеркальце, все понял. И его обычно бесстрастное лицо расплылось улыбке:
– Рады, что вырвались, да, мисс?
ШВЕЙЦАРИЯ
– Боюсь, это невозможно.
Банкир был подчеркнуто невежлив. На столе перед ним лежали бумаги, которые, казалось, завладели всем его вниманием. Впрочем, он старался смотреть куда угодно: на руки, на стены, в потолок, только не в глаза тому, кто стоял напротив.
– Потеря ключа от сейфа – дело серьезное. В таком случае депозит считается замороженным, и банк не может без надежных рекомендаций…
Пальцы Джозефа до боли впились в ладонь:
– Вы уже не раз объясняли мне все это, герр Эмануэл.
– Вопрос заключается в том, как установить личность вкладчика, – судя по всему, это почти неразрешимая проблема. Содержимое сейфа никому не требовалось в течение, – банкир углубился в бумаги, – двадцати лет.
Изо всех сил Джозеф старался скрыть отчаяние. Он вдруг вспомнил Таню: «Капиталисты уже давно украли твои деньги».
– Пожалуйста, поймите, мой случай совершенно особенный.
– Вы сказали, что все это время провели в концентрационном лагере за «железным занавесом». – Взгляд банкира поднялся до уровня груди Джозефа. – Похоже на хождение по мукам, да?
– Да, – сухо ответил Джозеф. Эмануэл был холеным самодовольным типом, и обстановка в его банке под стать ему – комфортабельная, в швейцарском стиле, мебель цвета патоки и тяжелые занавеси на окнах. – Да, хождение по мукам.
– Я верю, что вы тот, за кого себя выдаете. Но в Швейцарии вы оказались с чужими документами.
– Да, они поддельные.
– Понятно, – с неприязнью произнес Эмануэл. – Может быть, вам следует обратиться в консульство и получить настоящие документы?
– Нет.
– …или мы можем связаться с кем-нибудь из членов вашей семьи, кто может поручиться за вас.
– Нет! – Джозеф произнес это с такой силой, что швейцарец даже опешил и замигал от неожиданности. Он тяжело вздохнул. Сейчас важно не потерять самообладания и не позволить отчаянию завладеть душой. А то можно окончательно испугать чиновника. – Герр Эмануэл, пожалуйста, посмотрите на мое лицо. Чиновник с явной неохотой поднял голову. В Швеции Джозефу пришлось немного подстричь бороду. Это больше выдавало его уродство, но на расстоянии он хотя бы не походил теперь на дикаря. Эмануэл невольно вздрогнул, когда посмотрел на Джозефа.
– Меня изуродовала пуля большого калибра, – спокойно пояснил Джозеф. – А затем нас бросили умирать. Челюсть так и не встала на место, а швы наложили в домашних условиях обычной иглой.
Джозеф видел, как задвигался кадык у собеседника.
– Думаю, семья уже давно похоронила меня. Если я появлюсь в таком виде, то это будет настоящим потрясением. Вряд ли они смогут привыкнуть к моему нынешнему облику.
Эмануэл облизнул губы.
– Кто знает, может быть, специальная операция…
– Для этого мне нужно время. Оно мне нужно и для того, чтобы обдумать многое другое. Но мне не нужны всеобщее внимание или встречи с людьми, которых я знал когда-то, лет двадцать назад. Впрочем, я всегда жил очень уединенно, герр Эмануэл. По этой причине мне и пришлось обратиться к услугам именно швейцарского банка еще много лет тому назад.
– Ах так , – растерянно улыбнулся в ответ чиновник.
– Но сейчас мне больше, чем когда-либо, нужна тайна. Я столько лет прожил в условиях, далеких от понятий нормы, что… – Джозеф подозрительно осмотрелся вокруг. – Вы будете обескуражены, если я вам скажу, что чувствую себя как Рип Ван Винкль в этом мире, который с трудом узнаю. Даже автомобили на улицах напоминают мне космические корабли из научной фантастики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161