– Но такая одежда тебе совершенно не подходит!
– Ваша горничная мне уже сказала об этом.
– Пошли со мной. – Эвелин взяла девушку за руку и повела ее в свою спальню. Потрясенная встречей с Дэвидом, Катарина чувствовала, что пол будто уплывал из-под ног. Почему она не нашла в себе силы сказать все, что хотела?
Спальня Эвелин была белой, чистой и аккуратной, как и комната девушки. Пожалуй, Эвелин и себя воспринимала, как куклу. Может быть, в представлении этой дамы все женщины не более чем куклы, плоские, без признаков пола, как она сама?
Эвелин выбрала шерстяную юбку и прекрасный свитер из собственного гардероба.
– Примерь. В этом свитере тебе не нужно будет носить лифчик.
Эвелин молча смотрела, как одевается Катарина, без всякого стеснения рассматривая ее нагое тело. Одежда была очень дорогой и мягко ласкала кожу девушки.
Когда Катарина оделась, Эвелин взяла щетку для волос и начала причесывать ее, убирая непокорные локоны с глаз и лба. «Вот так ухаживают за куклами», – невольно думала про себя Катарина.
– Для своего возраста ты слишком развита. Но афишировать это не следовало бы. Месячные у тебя бывают регулярно?
– Да.
– Болит?
– Иногда.
– Ты девственница?
Катарина даже поперхнулась от неожиданности:
– Не ваше дело.
– Нет, мое. И отныне все, что касается тебя, будет моим делом. – Эвелин аккуратно перевязала волосы, явно любуясь своей работой. – Украшения у тебя есть?
– На это у меня никогда не было денег.
– Вообще-то я не люблю, когда на детях что-то болтается. Но если уж ты так хочешь выглядеть взрослой и у тебя появилась тяга к запретным наслаждениям, тогда на – возьми вот это.
Эвелин достала из коробки нитку жемчуга и сама надела бусы на шею девушки. Как завороженная, Катарина смотрела на жемчуг.
– Будь осторожна с ним, – сухо заметила Эвелин. – Он такой хрупкий.
Надев чужую одежду, чужой жемчуг, Катарина почти физически ощутила: она постепенно расстается со своей прошлой сутью. Словно предсказания Эвелин начали сбываться: «Отныне ты Кейт Годболд. И здесь твой дом» . Она не смогла противостоять злу, которое воплощал в себе Дэвид Годболд, она не смогла обвинить его во всех совершенных им грехах и преступлениях – мужество покинуло ее. Катарина чувствовала, что вот-вот расплачется.
Эвелин взяла девушку за руку и подвела к зеркалу. Несмотря на смуглую кожу Катарины и белую – Эвелин, несмотря на разницу в возрасте, на внешние различия и несходство характеров, сейчас в зеркале, может быть, благодаря одежде Эвелин, они были почти похожи.
– Никогда не сутулься, – заметила Эвелин. Катарина выпрямила плечи. Отчаяние и гнев тяжелым грузом легли на сердце.
– Тебя ведь надо всему научить, не правда ли? Как стоять, как сидеть, как ходить. Как следить за ногтями. Как причесываться и какую выбрать прическу. И, конечно, как одеваться. – Эвелин не без удовольствия смотрела в зеркало на схожие образы. – Однако уже есть проблески надежды на то, что нам многое удастся.
Взгляд женщины стал неожиданно теплым и добрым.
«Неужели она думает, что это так просто? – недоумевала про себя Катарина. – Неужели она считает, что достаточно одеть меня, как свою дочь, и все будет в порядке?»
– Думаю, что твой отец уже успел оправиться от первого шока, – сказала Эвелин после непродолжительного молчания. – Обед будет скоро готов. Поэтому давай спустимся вниз и начнем все сначала. Как? Попробуем?
5
СОВЕТСКИЙ СОЮЗ
В течение месяца они занимались любовью несчетное число раз. Жажда ее была неутолимой, а его сила неисчерпаемой. Их страсть, подобно ветру над пустыней, уносила влюбленных от прошедших лет на мощных крыльях.
Но Джозефу надо было лететь дальше, намного дальше, чем потная мягкая постель Тани в деревянной избе.
– Я никогда, никогда не забуду тебя.
И тут он увидел, как резко изменилось выражение ее грубых черт. Еще секунду назад она лежала, безмятежно откинувшись на огромной подушке:
– Что ты хочешь сказать?
– Я не могу остаться с тобой.
– И куда же ты собираешься идти? – недоверчиво спросила женщина.
– Домой.
Сначала она попыталась заглянуть ему в глаза. Затем улыбнулась печально. Джозеф видел, что Таня все поняла.
– Какой же ты ребенок. Где она, твоя семья? Все уверены, что ты уже мертв. У твоей жены появился новый муж, а у детей – новый отец. Оставь их. Так будет лучше.
– Все равно мне надо идти, Таня.
– КГБ через сутки найдет тебя и отправит в другой лагерь.
– Там, куда я пойду, никакого КГБ нет.
– И куда же ты пойдешь?
– На Запад.
На это Таня только рассмеялась.
– Ты сумасшедший.
– Но именно оттуда я и пришел.
Глаза Тани широко раскрылись от удивления:
– Так ты с Запада?
– Да.
– И ты не русский?
– Нет.
– Врешь. Ты говоришь, как мы.
– Но я все равно не ваш. И я должен возвратиться. Голая, Таня вдруг поднялась с постели:
– Как же ты мог так поступить со мной?
– Прости, – неуверенно произнес Джозеф.
– Прости! – Таня прошлась по всей избе нагая, тряся большими грудями. Джозефу слышно было, как она ругалась и сплевывала в гневе, желая хоть как-то успокоиться. – Я люблю тебя. Кто еще полюбит такого? Кто?
– Не знаю.
Она подошла к нему и уставилась прямо в лицо Джозефа:
– Да стоит только увидеть тебя, как любой тут же лишится чувств. Ты же – урод, чудовище. И только такой же урод способен посмотреть на тебя и не отвернуться.
Когда Таня вновь подошла к Джозефу, ее гнев почти прошел. Ее маленькие поросячьи глазки были красными, а рот искривила трагическая гримаса. В руках она держала бутылку водки. Таня налила два полных стакана и села рядом с постелью, широкие бедра расплылись на сиденье стула:
– Ты действительно готов встретиться с семьей? Ведь ты знаешь, я права.
– Знаю.
– Зачем же тогда возвращаться?
– Чтобы взять свое.
Таня опять громко рассмеялась.
– На Западе тебя что, ждет сокровище?
– Там меня ждет то, ради чего я жил все эти годы.
Она качнулась вперед и посмотрела в глаза Джозефу.
Они были черными и казались бездонными, как пропасть, где глубоко-глубоко еще жило пламя. Таня передернула плечами от неожиданности.
– А у тебя глаза волка, зэк. Но ты-то не волк. Ты ребенок. – Она налила еще по стакану водки. – И как же ты собираешься добраться до своего Запада? Хочешь просто расправить крылья и улететь, а?
– Если понадобится, то и ползком поползу.
– Ты никогда не любил меня. И когда отправишься?
– Весной.
Таня с облегчением вздохнула:
– Ну, вёсны тут поздние, волчонок.
И они вновь обнялись, ища в этом объятии покой и мир. А затем она опрокинула Джозефа на спину и легла на него сверху всем своим тяжелым телом.
– Сейчас нам снова будет хорошо вместе.
Таня потерлась бедрами о его бедра, и он быстро почувствовал возбуждение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161