При этой мысли он весь похолодел.
– Почему бы тебе не повременить? Николас вернется через год, вы могли бы вместе развлечься. Неделя на Барбадосе. Или на Ямайке. Надо погулять до того, как будешь повязан по рукам и ногам.
– Ты не чувствуешь себя связанным, если сам того хочешь, – мягко сказал Патрик.
– Надеюсь, что ты не ошибаешься. Вокруг столько девушек!
Он хочет сказать, что я мог бы найти лучше.
– Я не ошибаюсь, – ответил он. Клэренс Портер не скрывал своего счастья.
– Я давно это знал. Я увидел, что ты положил на нее глаз с первого дня, а она на тебя.
Клэренс отдавал им свой второй дом. Жильцы собирались выезжать, и Клэренс сказал, что освежит его.
– Я так рада, что мы теперь будем жить в городе – призналась Дезире. – Я вообще никогда не любила деревню.
– В любом случае, ты не смогла бы там жить. Я просто буду вставать на час раньше и буду добираться вовремя, – он купил подержанный автомобиль. – Мы купим тебе кольцо у Да Куньи.
– У Да Куньи? Где ты собираешься взять деньги?
– Не тревожься, нужна не такая уж большая сумма. Моя мать продала кусок своей земли на Мартинике, когда я ехал в Англию. Хватило на учебу и еще немного осталось.
– Тогда, может, мы лучше купим дом? Когда-нибудь?
– Не знаю. Учителя зарабатывают мало.
– Возможно, ты не всегда будешь учителем. Он едва услышал ее слова.
Их обвенчали в англиканской церкви в местечке Хэвенли Рест, неподалеку от океанского берега. Маленькое строение в готическом стиле вполне могла стоять на перекрестке дорог где-нибудь в Котсуолде. Уже лет пятьдесят церковь была почти заброшена живущими рядом землевладельцами, потому что появление автомобиля сделало возможным посещение служб в коувтаунском соборе.
– Я хочу, чтобы мы обвенчались там, – сказал он отцу Бейкеру. – Мне нравится то, что она старая. Она пустила корни, словно дерево.
Маленькая группа – жених и невеста, Клэренс Портер и Агнес – прибыла раньше священника. В ожидании его они разбрелись по церкви. Лучи солнца, проникавшие внутрь сквозь цветные витражи, окрасили вычурные надписи, выбитые на могильных плитах, янтарным, розовым, сиреневым светом.
Светлой памяти ЭЛИЗЫ УОКЕР ЛУМИС,
преданной жены и матери, являвшей собой пример милосердия и благочестия
АЛЕКСАНДР УОКЕР ФРЭНСИС,
рожден в год 1752 от Рождества Христова. Почил, служа Его Величеству королю Георгу III, в год 1778 от Рождества Христова. С честью исполнил свой священный долг перед Господом, Королем и Отечеством.
Сырость, присущая необитаемым помещениям, постепенно разрушала надписи, делала их неразличимыми.
Да сопровождают вас Ангелы.
Здесь покоятся останки
ПЬЕРА И ЭЛЕВТЕРА Франсуа,
сыновей Элевтера и Анжелики Франсуа, умерших и обретших рай месяца августа четвертого дня года 1702 от Рождества Христова в возрасте восьми месяцев.
Наши слезы омоют вашу могилу.
– Фрэнсис, – удивилась Дезире, – и Франсуа. Как ты думаешь, это одна и та же семья?
– Одна и та же, – ответила Агнес. Подошел отец Бейкер.
Патрик взял Дезире за руку, и они подошли к алтарю. Слушая поэтические слова брачного богослужения, он думал, как жаль, что здесь нет Николаса… это не совсем готика, колонны в коринфском стиле… хочу запомнить все, что он говорит, до единого слова.
Он помнил, как поцеловал Дезире и пожал руку отцу Бейкеру. Он помнил скрип старой двери, когда они выходили из полумрака на свет.
На обратном пути в Коувтаун ехали медленно. На горе, с которой в море стекала, извиваясь, маленькая речушка, он остановил машину, чтобы полюбоваться видом.
– Посмотри сюда, – сказала Дезире.
На склоне стоял дом с колоннами. Небольшой, но в нем чувствовалось скромное величие.
– Представь, какой там вид из окон! – воскликнула она.
– Великолепный, скажу я тебе.
– Он называется Элевтера. Не знаю, почему, но он стоит пустой.
– Элевтера! Я, кажется, однажды был здесь.
– А что ты здесь делал? – с любопытством спросила она.
– Не знаю. Может, мне все это пригрезилось.
– О, как бы я хотела жить в таком доме. А ты? Он засмеялся:
– Могу тебя заверить, что я никогда об этом не думал.
– Возможно, ты когда-нибудь и смог бы, если бы не женился на мне.
– Что? О чем ты говоришь?
– Кто знает, как далеко ты смог бы пойти? Без меня ты легко бы мог стать членом клуба «Крокус», например.
Он наклонился и поцеловал ее.
– У меня нет абсолютно никакого желания вступать в клуб «Крокус». И вообще, это разговор не для свадебного дня, и ни для какого другого.
Сладкая ночь накрыла комнату над садом в гостинице Кейда.
Среди ночи она проснулась.
– У тебя когда-нибудь была белая девушка?
– Нет, – с удивлением ответил он.
– А почему не было?
– Я никогда не хотел.
Конечно, он мог получить проститутку или девиц, которых разбирало любопытство в отношении него.
– Забавно, – произнесла Дезире.
– Ничего забавного. Во всяком случае, я не хочу, чтобы ты об этом говорила.
Он привлек ее к себе. Темнокожая красавица! Теплый аромат высохшей травы, запах ночи, женщины и земли! Он все получил. И ему больше ничего не нужно, и никто другой, только она. Цветы, неожиданно расцветшие в пустыне. Голубой глаз озера на вершине горы. Отдых после долгого, долгого путешествия.
Глава 7
Несчастья, как и болезни, обрушиваются внезапно, в один день. Но через некоторое время начинаешь понимать, что видел признаки и симптомы уже давно, но не придавал им значения. Это верно и в отношении неудавшихся браков и финансовых крушений.
Уже давно Фрэнсис знал о каких-то неприятностях в компании, но за пределы кабинета его отца информация не просачивалась. Он догадывался об этом только по намекам, морщинам, вопросам и долгому молчанию отца. Связано это было с крупным, рискованным займом, грандиозным проектом и ненадежными людьми, а короче – со спекуляцией. К этому имели отношение и консервные заводы, и производители продуктов питания. По мере того как становились известны все новые и новые детали, а аудиторы все более озабоченно сновали из комнаты в комнату, нагруженные папками, происходящее получило название «томатного скандала». При Фрэнсисе никто, конечно, не позволял себе ни ухмылок, пи высказываний – все-таки сын партнера.
Но однажды утром это появилось на первых страницах газет. Сидя в своей только что заново обставленной гостиной, он прочел: «уважаемая фирма идет ко дну», «расследование продолжается»
Боже мой! Как же отец мог допустить такое? И заслуживает ли это двух столбцов на первой полосе? И тут же понял, что такая компания, как «Лютер, Бейнз и компания» действительно заслуживает первых страниц. Его бросило в пот.
– Что такое, Фрэнсис? Ты выглядишь как громом пораженный, – сказала Марджори.
– Так и есть, – он передал газету жене.
Пока она читала, он смотрел на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
– Почему бы тебе не повременить? Николас вернется через год, вы могли бы вместе развлечься. Неделя на Барбадосе. Или на Ямайке. Надо погулять до того, как будешь повязан по рукам и ногам.
– Ты не чувствуешь себя связанным, если сам того хочешь, – мягко сказал Патрик.
– Надеюсь, что ты не ошибаешься. Вокруг столько девушек!
Он хочет сказать, что я мог бы найти лучше.
– Я не ошибаюсь, – ответил он. Клэренс Портер не скрывал своего счастья.
– Я давно это знал. Я увидел, что ты положил на нее глаз с первого дня, а она на тебя.
Клэренс отдавал им свой второй дом. Жильцы собирались выезжать, и Клэренс сказал, что освежит его.
– Я так рада, что мы теперь будем жить в городе – призналась Дезире. – Я вообще никогда не любила деревню.
– В любом случае, ты не смогла бы там жить. Я просто буду вставать на час раньше и буду добираться вовремя, – он купил подержанный автомобиль. – Мы купим тебе кольцо у Да Куньи.
– У Да Куньи? Где ты собираешься взять деньги?
– Не тревожься, нужна не такая уж большая сумма. Моя мать продала кусок своей земли на Мартинике, когда я ехал в Англию. Хватило на учебу и еще немного осталось.
– Тогда, может, мы лучше купим дом? Когда-нибудь?
– Не знаю. Учителя зарабатывают мало.
– Возможно, ты не всегда будешь учителем. Он едва услышал ее слова.
Их обвенчали в англиканской церкви в местечке Хэвенли Рест, неподалеку от океанского берега. Маленькое строение в готическом стиле вполне могла стоять на перекрестке дорог где-нибудь в Котсуолде. Уже лет пятьдесят церковь была почти заброшена живущими рядом землевладельцами, потому что появление автомобиля сделало возможным посещение служб в коувтаунском соборе.
– Я хочу, чтобы мы обвенчались там, – сказал он отцу Бейкеру. – Мне нравится то, что она старая. Она пустила корни, словно дерево.
Маленькая группа – жених и невеста, Клэренс Портер и Агнес – прибыла раньше священника. В ожидании его они разбрелись по церкви. Лучи солнца, проникавшие внутрь сквозь цветные витражи, окрасили вычурные надписи, выбитые на могильных плитах, янтарным, розовым, сиреневым светом.
Светлой памяти ЭЛИЗЫ УОКЕР ЛУМИС,
преданной жены и матери, являвшей собой пример милосердия и благочестия
АЛЕКСАНДР УОКЕР ФРЭНСИС,
рожден в год 1752 от Рождества Христова. Почил, служа Его Величеству королю Георгу III, в год 1778 от Рождества Христова. С честью исполнил свой священный долг перед Господом, Королем и Отечеством.
Сырость, присущая необитаемым помещениям, постепенно разрушала надписи, делала их неразличимыми.
Да сопровождают вас Ангелы.
Здесь покоятся останки
ПЬЕРА И ЭЛЕВТЕРА Франсуа,
сыновей Элевтера и Анжелики Франсуа, умерших и обретших рай месяца августа четвертого дня года 1702 от Рождества Христова в возрасте восьми месяцев.
Наши слезы омоют вашу могилу.
– Фрэнсис, – удивилась Дезире, – и Франсуа. Как ты думаешь, это одна и та же семья?
– Одна и та же, – ответила Агнес. Подошел отец Бейкер.
Патрик взял Дезире за руку, и они подошли к алтарю. Слушая поэтические слова брачного богослужения, он думал, как жаль, что здесь нет Николаса… это не совсем готика, колонны в коринфском стиле… хочу запомнить все, что он говорит, до единого слова.
Он помнил, как поцеловал Дезире и пожал руку отцу Бейкеру. Он помнил скрип старой двери, когда они выходили из полумрака на свет.
На обратном пути в Коувтаун ехали медленно. На горе, с которой в море стекала, извиваясь, маленькая речушка, он остановил машину, чтобы полюбоваться видом.
– Посмотри сюда, – сказала Дезире.
На склоне стоял дом с колоннами. Небольшой, но в нем чувствовалось скромное величие.
– Представь, какой там вид из окон! – воскликнула она.
– Великолепный, скажу я тебе.
– Он называется Элевтера. Не знаю, почему, но он стоит пустой.
– Элевтера! Я, кажется, однажды был здесь.
– А что ты здесь делал? – с любопытством спросила она.
– Не знаю. Может, мне все это пригрезилось.
– О, как бы я хотела жить в таком доме. А ты? Он засмеялся:
– Могу тебя заверить, что я никогда об этом не думал.
– Возможно, ты когда-нибудь и смог бы, если бы не женился на мне.
– Что? О чем ты говоришь?
– Кто знает, как далеко ты смог бы пойти? Без меня ты легко бы мог стать членом клуба «Крокус», например.
Он наклонился и поцеловал ее.
– У меня нет абсолютно никакого желания вступать в клуб «Крокус». И вообще, это разговор не для свадебного дня, и ни для какого другого.
Сладкая ночь накрыла комнату над садом в гостинице Кейда.
Среди ночи она проснулась.
– У тебя когда-нибудь была белая девушка?
– Нет, – с удивлением ответил он.
– А почему не было?
– Я никогда не хотел.
Конечно, он мог получить проститутку или девиц, которых разбирало любопытство в отношении него.
– Забавно, – произнесла Дезире.
– Ничего забавного. Во всяком случае, я не хочу, чтобы ты об этом говорила.
Он привлек ее к себе. Темнокожая красавица! Теплый аромат высохшей травы, запах ночи, женщины и земли! Он все получил. И ему больше ничего не нужно, и никто другой, только она. Цветы, неожиданно расцветшие в пустыне. Голубой глаз озера на вершине горы. Отдых после долгого, долгого путешествия.
Глава 7
Несчастья, как и болезни, обрушиваются внезапно, в один день. Но через некоторое время начинаешь понимать, что видел признаки и симптомы уже давно, но не придавал им значения. Это верно и в отношении неудавшихся браков и финансовых крушений.
Уже давно Фрэнсис знал о каких-то неприятностях в компании, но за пределы кабинета его отца информация не просачивалась. Он догадывался об этом только по намекам, морщинам, вопросам и долгому молчанию отца. Связано это было с крупным, рискованным займом, грандиозным проектом и ненадежными людьми, а короче – со спекуляцией. К этому имели отношение и консервные заводы, и производители продуктов питания. По мере того как становились известны все новые и новые детали, а аудиторы все более озабоченно сновали из комнаты в комнату, нагруженные папками, происходящее получило название «томатного скандала». При Фрэнсисе никто, конечно, не позволял себе ни ухмылок, пи высказываний – все-таки сын партнера.
Но однажды утром это появилось на первых страницах газет. Сидя в своей только что заново обставленной гостиной, он прочел: «уважаемая фирма идет ко дну», «расследование продолжается»
Боже мой! Как же отец мог допустить такое? И заслуживает ли это двух столбцов на первой полосе? И тут же понял, что такая компания, как «Лютер, Бейнз и компания» действительно заслуживает первых страниц. Его бросило в пот.
– Что такое, Фрэнсис? Ты выглядишь как громом пораженный, – сказала Марджори.
– Так и есть, – он передал газету жене.
Пока она читала, он смотрел на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117