В усталом мозгу Ти смешались угрызения совести, чувство вины и облегчения. Тем не менее она возразила:
– Разве со стороны матери не чудовищно… – и остановилась на слове «мать», таком нелепом, невозможном по отношению к ней.
– Чудовищно! – возмутилась Марсель. – Что девочка, ребенок, как ты, попала в подобную ситуацию, вот это чудовищно! Послушай, Тереза, с этого момента ты должна думать о себе. На первом месте всегда стоит инстинкт самосохранения, никогда этого не забывай.
– Слушайте ее, она права, – подошла и наклонилась над кроватью Агнес. – Вам лучше не смотреть на ребенка. У него свой путь, у вас – свой. Вы не сможете идти вместе по одной дороге. Не в этом мире. А сейчас дайте мне причесать вам волосы.
Желтые ленты, розовые, тафта и бархат; Мори Блю, сквозь окно отбрасывающая на зеркало синие тени; Агнес, завязывающая бант…
– Не плачьте, Ти. Вы достаточно наплакались. Вам нужно набираться сил.
– Не терзай себя, перестань волноваться, – убеждала Марсель. – Разве я не говорила, что Анатоль обо всем позаботиться? Тебе не о чем волноваться. Анатоль сделал все распоряжения, денег достаточно, а ребенка возьмет Агнес. Расскажи ей, Агнес.
– Ну, вы же знаете, вы знаете, что я всегда больше всего хотела. И теперь я могу это получить, – две теплые ладони сжали ладони Ти.
– Это лучший выход из создавшегося положения, не так ли? – бодро проговорила Марсель. – Агнес будет выдавать его за своего ребенка. Они, наверное, будут жить в Марселе. В этом городе множество самых разных людей, они приезжают и уезжают, и Агнес не будет бросаться там в глаза. Согласись, что это хорошая мысль.
– Хорошая мысль, – повторила Ти. Значит, она даже лишена возможности думать и принимать решения. Так лучше. Она не способна ясно мыслить и еще долго-долго не сможет.
– У тебя потрескались губы. Попей воды. Вот так, – быстро сказала Марсель, – все закончилось. Все закончилось, Тереза.
Ти взглянула в волевое, встревоженное лицо. Такие лица принадлежат людям, принимающим решения, знающим, как жить.
– А куда я теперь денусь? – тихо спросила она. – Что я буду делать?
– Ты хочешь вернуться домой?
Домой к Дедушке, где между ними всегда будет стоять то, что произошло. Домой к Джулии. Домой к Морн Блю. На острове нет места, откуда не была бы видна Морн Блю. Разве что смотреть в открытое море.
– Нет. Я не вернусь. Я никогда туда не вернусь.
– Никогда – это очень долго. Но это понятно. Что ж, ты останешься с нами. Анатоль что-нибудь придумает, – с гордостью сказала Марсель. – Он всегда знает, что делать.
В комнате на верхнем этаже я доме Анатоля был балкон, там стояли три горшка герани. Оттуда можно было наблюдать, как просыпается город, о котором столько рассказывал Дедушка, город цветов и удовольствий. Однако для нее он не таил искушения.
Ти поежилась, хотя была уже поздняя весна и солнце припекало. Она потрогала свою талию, которая снова стала тонкой.
– Это потому что ты молодая, – подбадривала ее Марсель. – Мышцы сокращаются, как резиновые.
Ти опять подумала, мне следовало хотя бы посмотреть – она никак не могла произнести «он», «на него». В то же время она знала, что если бы «это» принесли ей, она не решилась бы взглянуть – так она была напугана. Так или иначе, она поступила правильно. Куда бы ты отправилась с ним? Что бы ты с ним делала, – снова и снова говорили ей Марсель и Анатоль.
– Когда ты займешься гардеробом девушки? – поинтересовался Анатоль в один из дней.
– Когда она будет готова. Я уже не раз предлагала тебе, Тереза, не так ли? Я хочу научить тебя одеваться, чтобы ты не выглядела провинциалкой, когда будешь выходить.
– Куда я буду ходить? Мне некуда.
– Некуда, за исключением вечного города Парижа. Или ты думаешь, что он придет на твой балкон?
Ти уже начала привыкать к острому языку Марсель и даже смогла слегка улыбнуться.
– Ты знаешь, что становишься очень-очень хорошенькой, когда улыбаешься? Знаешь? – настаивал Анатоль.
– Я не хорошенькая.
– Кто тебе сказал?
– Никто. Я просто всегда это знала.
– Неправильно знала.
– Я неуклюжая, слишком серьезная, слишком застенчивая. Я…
– Неуклюжая? У тебя необыкновенная грация! Но ты и вправду чересчур серьезная и застенчивая.
– Оставь ее в покое, Анатоль. Давай завтра выйдем вместе, Тереза. Первое, что нужно сделать, подстричь тебе волосы.
– Ни за что! – запротестовал Анатоль. – Эти волосы… они так чувственны.
– Да, но сейчас никто не носит такие прически. На дворе 1938 год.
Теперь по утрам они спускались по лестнице перед Сакре-Кёр и гуляли по улицам. Марсель опекала Ти, словно та была больная или слепая, и все время говорила, у парикмахера, в обувном магазине, у модистки.
– Посмотри на ту девушку, Тереза.
– На какую? Где?
– Вон на ту, в голубом платье, с жемчужным ожерельем, которое стоит целое состояние. А этот пожилой мужчина, чтобы ты знала, вовсе не ее отец. Обрати внимание, Тереза, дорогая, ты все время мечтаешь. О чем ты думаешь? У тебя такой отсутствующий вид.
– Я думаю, как странно не видеть ни одного темного лица.
– Не могла представить, что ты скучаешь без них.
– Я скучаю по Агнес. Я думаю о ней.
– Да, она была добра к тебе, должна признать, хотя ей и платили за это. Она хорошо обеспечена и довольна жизнью. Нам теперь нужно устроить тебя.
Некоторое время они шли молча, затем Марсель снова заговорила:
– Анатоль и я много думали. Тебе нужно выйти замуж и побыстрее. Для тебя это лучше всего. Да и что еще женщине нужно? Ты, конечно, думаешь – и это она говорит о замужестве! Но ты – не я. Ты знаешь, откуда я. С Анатолем мне хорошо, хотя он и не женится на мне. Да, я бы хотела быть уважаемой замужней дамой, но это невозможно. А у тебя все по-другому.
– Странно. То же самое говорила и Агнес.
– Конечно. Она реалистка. Неграм приходится быть реалистами. Они знают, как устроен мир и по каким законам.
Молодая пара прошла мимо них и вошла в парк. Отец нес на плечах маленького ребенка. Глядя им вслед, Ти с горечью сказала:
– Кто на мне женится? Кому я нужна? Марсель остановилась:
– Бог мой, какие глупости у тебя в голове! Ты что, собираешься рассказывать кому-то, что с тобой случилось? – Затем, уже спокойнее, она продолжила: – Послушай, Тереза, тебе не повезло, сильно не повезло, и чем скорее ты об этом забудешь, тем лучше для тебя. Запрячь эти мысли подальше. Ты думаешь, что каждая девушка, которая выходит замуж за герцога, приносит ему нотариально заверенную историю своей жизни? Женщины должны быть хитрыми, Тереза. Никогда до конца не открывай свою душу мужчине. Любой мужчина, который узнает о тебе всю правду, выбросит тебя, как использованную салфетку. Этот мир несправедлив к женщинам. Мужчина может говорить тебе, что любит твою душу, на самом деле он любит только твое тело, юное и чистое, твои волосы, твои груди и ленточки на твоей кокетливой шляпке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117