Прошлое бурлило в нем, разрывало ему душу.
– Конечно же, мы знали, что врач ошибается. Мы нашли иглу, мы видели точку укола. Я вызвал эксперта по ядам: он был японец по происхождению, но его семья уже два поколения жила в Америке. И этот эксперт сказал, что парень сделал себе укол чрезвычайно мощного стимулянта, который так возбуждает сердечно-сосудистую систему, что наступает мгновенный инфаркт.
– Даже у совершенно здорового человека? Трейси кивнул:
– Да. Стимулянт очень сильный. Эксперт обнаружил его следы только потому, что знал о его существовании и специально их искал. Это не похоже на обычный яд – он не скапливается в крови, в мышечной ткани, в клетках. Эндокринная система мгновенно его выводит. А поскольку зелье готовят из мускатного ореха, о его существовании, как заверил нас японец, никто из западных медэкспертов не знает.
– Но разве мы можем быть на сто процентов уверенными? Я имею в виду...
– Послушай, Дуглас. Весь ужас в том, что даже если бы тело Джона не сожгли, наши эксперты все равно не смогли бы обнаружить это вещество.
– И все же у нас был бы шанс.
Трейси взглянул ему в глаза:
– Да, ты прав.
Они оба умолкли – между ними вновь пробежала искра былой вражды. И, казалось, вот-вот раздастся взрыв. А затем Туэйт сказал:
– Ладно, к черту. Не имеет смысла думать о том, что было бы, если бы... Мы имеем то, что имеем. Точка, – и напряжение ушло. Туэйт откашлялся, загасил окурок. – И все же я не понимаю, почему тебе пришла в голову такая мысль. Только из-за точки на фотографии?
Трейси принялся вышагивать по комнате. Беспокойство его росло.
– Я подумал об этом еще и потому, что видел, что сделали с Мойрой. Я такое тоже уже видел. Порою вьетнамцев охватывало садистское желание «сокрушить» врага. Проделывали это и красные кхмеры. Правда, по более прозаическим причинам: им не хватало боеприпасов, а они ведь вели «святую войну»! И, чтобы не тратить пули на пленных, они забивали их до смерти именно таким образом, прикладами или деревянными дубинками.
– Какая мерзость!
– Необходимость – мать изобретательности, – Трейси пожал плечами. – Итак, давай взглянем на дело под этим углом. Джон убит, отравлен неизвестным здесь ядом; несколько дней спустя Мойру забивают до смерти; в особняке губернатора мы находим необычное и мощное подслушивающее устройство, – их взгляды встретились. – Все эти детали указывают на то, что здесь действовал человек, который, как и я, бывал в Юго-Восточной Азии во время войны. Человек, который знает эти дела так же хорошо, как и я.
– А что ты скажешь о своем приятеле Киме? Он – вьетнамец, был на войне, мастер пыток.
– Это не Ким, – даже не задумываясь, возразил Трейси. – Во-первых, это он втянул меня в расследование, – Трейси не имел права рассказывать Туэйту подробности о работе Фонда, поскольку внутри страны у фонда не было никакого юридического статуса. – Во-вторых, избиение – это не его стиль. Он предпочитает более чистую работу. К тому же он почти не разбирается в электронике. А «клоп» сделан мастером. У меня ощущение, что я на правильном пути: Джон был отравлен именно таким способом.
– Ты не возражаешь, если я пока, ну... не поверю на слово? Давай сначала послушаем, что скажет твой отец.
– Справедливо, – Трейси слегка расслабился.
Туэйт встал.
– Мне пора в участок. Сегодня полно работы. Благодарю тебя за гостеприимство, но где трое – там толпа. Сегодня я сниму номер в гостинице, счет оплатит моя страховая компания. Я тебе сообщу, где, – он взял измятый пиджак. – К тому же у тебя есть мой рабочий номер.
Он пристально посмотрел на Трейси, потом, преодолев колебания, все же сказал:
– Ты знаешь, а ты классный парень. И когда я увидел тебя в действии... я даже обрадовался, что мы тогда не подрались. Ты такое можешь! Я такого никогда не видел, и вряд ли когда увижу.
– Меня этому учили, – просто ответил Трейси. – И я пользуюсь этой наукой только тогда, когда есть крайняя необходимость. Когда требуется выжить.
Туэйт покачал головой, хитро подмигнул:
– Ну-ну! На мой взгляд, ты «выживаешь» слишком даже хорошо, – он скомкал галстук, сунул его в карман пиджака. – И вряд ли мог добиться таких успехов, если бы на самом деле это тебе не нравилось.
Лицо Трейси подернулось тенью. Свет лился сзади, и Туэйту показалось, что Трейси даже стал как-то выше ростом – или Трейси нарочно создал такую иллюзию?
Что же касается Трейси, то он вспоминал один разговор с Хируге. «Кокоро, – сказал тогда сэнсей, – суть всего сущего. Проникнуть в нее и выжить – вот единственно доступный человеку акт героизма».
– Ты просто спятил, – ответил Трейси.
– Вполне возможно, – ухмыльнулся Туэйт.
Июль 1967 года – август 1968 года
Баран, Камбоджа
По возвращении из Ангкор Тома Сока и его подразделение ждал сюрприз: в лагере появился новый человек. Но не новый солдат. Человек был немолод, к тому же даже не кхмер.
Весь день новичок бродил по лагерю, и солдаты терялись в догадках. Сам, похоже, знал, кто это такой, но когда Сок спросил брата о новеньком, тот улыбнулся и сказал:
– Подожди до вечера. Тогда вы все узнаете, я не хочу портить вам сюрприз.
После ужина товарищ Серей – тот самый офицер, который когда-то испытывал Сока, – созвал всех в кружок и, как Сам и предсказывал, представил новенького. Он оказался японцем. "Это – мит Мурано, – объявил Серей. – Он учитель, проделавший долгий путь, чтобы помочь нам в борьбе за новую Кампучию. Внимательно прислушивайтесь к нему и выполняйте все его указания столь же беспрекословно, как выполняете приказы «Ангки».
Это был кряжистый человек с жесткими как проволока волосами и тяжелым, будто высеченным из гранита, лицом. Как потом понял Сок, лицо это просто не могло улыбаться. А одобрение свое он выражал странной гримасой: обнажал зубы, оскал этот напоминал оскал мертвеца.
Глаза у него были странные – веки захлопывались как у ящерицы. И он смотрел на каждого так внимательно, будто в данный момент для него ничего не существовало, а порой радужная оболочка словно подергивалась каким-то беловатым налетом: эти глаза пугали, будто на тебя смотрел пришелец из иных миров.
Сок однажды набрался смелости и спросил у Мурано, отчего у него так изменяется взгляд, когда он смотрит на ученика.
Японец сложил руки на груди и глянул на Сока: в этот миг глаза его словно заволокло какой-то молочной пеленой.
Сок вздрогнул. Ему показалось, будто в душу, в сердце его проникло что-то неумолимое, страшное. Это нечто вползло в него, как холодный, отвратительный змей, и лишь невероятным усилием воли ему удалось стряхнуть с себя это ощущение.
А потом глаза Мурано стали такими, как обычно – черными.
– Вот теперь ты знаешь, – мягко произнес Мурано. – Я вместе с вами вступаю в поединок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218
– Конечно же, мы знали, что врач ошибается. Мы нашли иглу, мы видели точку укола. Я вызвал эксперта по ядам: он был японец по происхождению, но его семья уже два поколения жила в Америке. И этот эксперт сказал, что парень сделал себе укол чрезвычайно мощного стимулянта, который так возбуждает сердечно-сосудистую систему, что наступает мгновенный инфаркт.
– Даже у совершенно здорового человека? Трейси кивнул:
– Да. Стимулянт очень сильный. Эксперт обнаружил его следы только потому, что знал о его существовании и специально их искал. Это не похоже на обычный яд – он не скапливается в крови, в мышечной ткани, в клетках. Эндокринная система мгновенно его выводит. А поскольку зелье готовят из мускатного ореха, о его существовании, как заверил нас японец, никто из западных медэкспертов не знает.
– Но разве мы можем быть на сто процентов уверенными? Я имею в виду...
– Послушай, Дуглас. Весь ужас в том, что даже если бы тело Джона не сожгли, наши эксперты все равно не смогли бы обнаружить это вещество.
– И все же у нас был бы шанс.
Трейси взглянул ему в глаза:
– Да, ты прав.
Они оба умолкли – между ними вновь пробежала искра былой вражды. И, казалось, вот-вот раздастся взрыв. А затем Туэйт сказал:
– Ладно, к черту. Не имеет смысла думать о том, что было бы, если бы... Мы имеем то, что имеем. Точка, – и напряжение ушло. Туэйт откашлялся, загасил окурок. – И все же я не понимаю, почему тебе пришла в голову такая мысль. Только из-за точки на фотографии?
Трейси принялся вышагивать по комнате. Беспокойство его росло.
– Я подумал об этом еще и потому, что видел, что сделали с Мойрой. Я такое тоже уже видел. Порою вьетнамцев охватывало садистское желание «сокрушить» врага. Проделывали это и красные кхмеры. Правда, по более прозаическим причинам: им не хватало боеприпасов, а они ведь вели «святую войну»! И, чтобы не тратить пули на пленных, они забивали их до смерти именно таким образом, прикладами или деревянными дубинками.
– Какая мерзость!
– Необходимость – мать изобретательности, – Трейси пожал плечами. – Итак, давай взглянем на дело под этим углом. Джон убит, отравлен неизвестным здесь ядом; несколько дней спустя Мойру забивают до смерти; в особняке губернатора мы находим необычное и мощное подслушивающее устройство, – их взгляды встретились. – Все эти детали указывают на то, что здесь действовал человек, который, как и я, бывал в Юго-Восточной Азии во время войны. Человек, который знает эти дела так же хорошо, как и я.
– А что ты скажешь о своем приятеле Киме? Он – вьетнамец, был на войне, мастер пыток.
– Это не Ким, – даже не задумываясь, возразил Трейси. – Во-первых, это он втянул меня в расследование, – Трейси не имел права рассказывать Туэйту подробности о работе Фонда, поскольку внутри страны у фонда не было никакого юридического статуса. – Во-вторых, избиение – это не его стиль. Он предпочитает более чистую работу. К тому же он почти не разбирается в электронике. А «клоп» сделан мастером. У меня ощущение, что я на правильном пути: Джон был отравлен именно таким способом.
– Ты не возражаешь, если я пока, ну... не поверю на слово? Давай сначала послушаем, что скажет твой отец.
– Справедливо, – Трейси слегка расслабился.
Туэйт встал.
– Мне пора в участок. Сегодня полно работы. Благодарю тебя за гостеприимство, но где трое – там толпа. Сегодня я сниму номер в гостинице, счет оплатит моя страховая компания. Я тебе сообщу, где, – он взял измятый пиджак. – К тому же у тебя есть мой рабочий номер.
Он пристально посмотрел на Трейси, потом, преодолев колебания, все же сказал:
– Ты знаешь, а ты классный парень. И когда я увидел тебя в действии... я даже обрадовался, что мы тогда не подрались. Ты такое можешь! Я такого никогда не видел, и вряд ли когда увижу.
– Меня этому учили, – просто ответил Трейси. – И я пользуюсь этой наукой только тогда, когда есть крайняя необходимость. Когда требуется выжить.
Туэйт покачал головой, хитро подмигнул:
– Ну-ну! На мой взгляд, ты «выживаешь» слишком даже хорошо, – он скомкал галстук, сунул его в карман пиджака. – И вряд ли мог добиться таких успехов, если бы на самом деле это тебе не нравилось.
Лицо Трейси подернулось тенью. Свет лился сзади, и Туэйту показалось, что Трейси даже стал как-то выше ростом – или Трейси нарочно создал такую иллюзию?
Что же касается Трейси, то он вспоминал один разговор с Хируге. «Кокоро, – сказал тогда сэнсей, – суть всего сущего. Проникнуть в нее и выжить – вот единственно доступный человеку акт героизма».
– Ты просто спятил, – ответил Трейси.
– Вполне возможно, – ухмыльнулся Туэйт.
Июль 1967 года – август 1968 года
Баран, Камбоджа
По возвращении из Ангкор Тома Сока и его подразделение ждал сюрприз: в лагере появился новый человек. Но не новый солдат. Человек был немолод, к тому же даже не кхмер.
Весь день новичок бродил по лагерю, и солдаты терялись в догадках. Сам, похоже, знал, кто это такой, но когда Сок спросил брата о новеньком, тот улыбнулся и сказал:
– Подожди до вечера. Тогда вы все узнаете, я не хочу портить вам сюрприз.
После ужина товарищ Серей – тот самый офицер, который когда-то испытывал Сока, – созвал всех в кружок и, как Сам и предсказывал, представил новенького. Он оказался японцем. "Это – мит Мурано, – объявил Серей. – Он учитель, проделавший долгий путь, чтобы помочь нам в борьбе за новую Кампучию. Внимательно прислушивайтесь к нему и выполняйте все его указания столь же беспрекословно, как выполняете приказы «Ангки».
Это был кряжистый человек с жесткими как проволока волосами и тяжелым, будто высеченным из гранита, лицом. Как потом понял Сок, лицо это просто не могло улыбаться. А одобрение свое он выражал странной гримасой: обнажал зубы, оскал этот напоминал оскал мертвеца.
Глаза у него были странные – веки захлопывались как у ящерицы. И он смотрел на каждого так внимательно, будто в данный момент для него ничего не существовало, а порой радужная оболочка словно подергивалась каким-то беловатым налетом: эти глаза пугали, будто на тебя смотрел пришелец из иных миров.
Сок однажды набрался смелости и спросил у Мурано, отчего у него так изменяется взгляд, когда он смотрит на ученика.
Японец сложил руки на груди и глянул на Сока: в этот миг глаза его словно заволокло какой-то молочной пеленой.
Сок вздрогнул. Ему показалось, будто в душу, в сердце его проникло что-то неумолимое, страшное. Это нечто вползло в него, как холодный, отвратительный змей, и лишь невероятным усилием воли ему удалось стряхнуть с себя это ощущение.
А потом глаза Мурано стали такими, как обычно – черными.
– Вот теперь ты знаешь, – мягко произнес Мурано. – Я вместе с вами вступаю в поединок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218