– Что ты стоишь там как истукан, Киеу? – Макоумер потянулся. – Проходи. Я как раз проверял возможные сбои тактов двигателя при изменении угла атаки.
– Уже три дня, – голос Киеу звучал совершенно спокойно. – Как прошла ваша встреча с Финдленом?
– А, вот ты о чем...
Макоумер подошел к окну. Он раздумывал, каким бы образом перевести разговор на Кампучию. Что же, в конце концов, там с ним случилось?
– С Финдленом нет никаких проблем, – он искоса поглядел на Киеу. – Пока нет, но все может измениться. Он очень амбициозный человек, этот наш Маркус Финдлен, и впридачу хитер, как дьявол. Убежден, настанет время, и тот трон, на котором он сейчас сидит, покажется ему недостаточно высоким.
– И чего он потребует?
Ни малейшего удивления, отметил про себя Макоумер.
– Как чего? – Он сделал вид, что удивлен таким вопросом. – Конечно же, поста Готтшалка.
– Разве это плохо? – Киеу устало опустился в кресло.
– Думаю, что да, – серьезно ответил Макоумер. – Такого же мнения и вся наша организация. Прошлое Финдлена говорит само за себя. Склонность к насилию заложена в него самой природой. Люди его типа вынуждены постоянно подавлять свои естественные инстинкты, но рано или поздно их естество выходит из-под контроля, и, – он лукаво посмотрел на Киеу, – мы оба прекрасно знаем, что бывает в таких случаях, верно?
– Oui, – Киеу пожал плечами.
Макоумер озадаченно смотрел на него:
– С тобой все в порядке? С тех пор как ты вернулся из Кампучии, я... Меня все больше и больше беспокоит твое здоровье. Может, ты подцепил какую-то инфекцию?
Да, подумал Киеу, именно инфекцию, но не ту, о которой вы думаете.
– Я в порядке, отец, – тихо произнес он. – Вот только сон... я стал плохо спать. Макоумер помрачнел:
– Они вернулись? Эти кошмары?
Он помнил, что творилось с Киеу, когда он только привез его в Штаты. Макоумер показал его врачу, который после серии анализов и длительного обследования пришел к заключению, что с психикой пациента все в полном порядке. Все, что ему требовалось – хороший отдых и никаких волнений. И постепенно кошмары прекратились.
Киеу улыбнулся. Интересно, как бы он отреагировал, если бы узнал, что кошмары никогда не прекращались, подумал он.
– Нет, что вы... Просто я пересек несколько часовых поясов. Снова оказаться на родине... Это было очень трудно. Последние слова вырвались помимо его воли.
– Труднее, чем можно было предположить? – попытался прощупать его Макоумер. Но Киеу уже овладел собой:
– Я об этом как-то не задумывался, – усилием воли он заставил себя произнести эту фразу как можно более безразлично. – В конце концов, это больше не моя родина. Все мои родные... они погибли.
Голос его сорвался, и Макоумер тут же воспользовался представившейся ему возможностью:
– Вся та бойня была бессмысленной, – голос его звучал участливо. – Уже тогда, в тысяча девятьсот шестьдесят девятом году, я знал, что мы проиграли войну. Так, как мы там действовали, как преподнесли эту войну здесь, в Америке... Все было неправильно, не так. Но война по-прежнему идет, она не закончилась.
Киеу молчал. Мне не пробить эту стену, подумал Макоумер.
– По-моему, настроение нации в целом мы оценили верно, – продолжал он. – Эра Рейгана закончена, и народ по-прежнему опасается республиканцев, но и администрации демократов люди не склонны доверять. Особенно после того, что произошло в Западной Германии и Египте.
Свет от настольной лампы ровно ложился на высокие скулы сына, отчего лицо его напоминало мраморное изваяние.
– Народ надо убеждать, а после того как комиссия Салливена по существу расковыряет все крысиные норы государства, слова уже ничего не будут значить, люди сыты ими по горло. Неверных карают кипящей смолой... Пока всего того, чем мы обеспечили Готтшалка, хватает, он уже стал кандидатом в президенты, ну а дальше что, а? На карту поставлено слишком много, чтобы можно было полагаться на волю случая, – Макоумер рассмеялся. – А мы и не станем. Послезавтра мы сделаем Готтшалка президентом, так ведь, Киеу?
Киеу встал. На лицо упала тень, и Макоумер не видел его глаз.
– Все верно, отец, – произнес, он наконец и машинально пригладил волосы. – Я вам сейчас не нужен?
– Думаю, нет, – Макоумер отчаянно пытался понять, что у сына на уме.
– У вас здесь очень душно, – Киеу говорил почти шепотом, – пойду немного прогуляюсь.
– Конечно же, отдохни, – Макоумер дождался, пока за ним закрылась дверь, и снова сел за компьютер. Он вызвал ту самую программу, которой занимался до прихода Киеу. Но мысли его снова были далеко: что же все-таки случилось с Киеу? Насколько серьезны происшедшие с ним изменения? И, самое главное, можно ли ему доверять, как и прежде?
Он закрыл глаза и разложил все возможные варианты по мастям, как при игре в покер. Он тщательно анализировал все комбинации, отмечал преимущества и недостатки каждой и наконец остановился на лучшей из них.
Он тут же снял трубку и набрал номер.
– Эллиот? – голос его звучал тепло и сердечно. – Ну как ты? Прекрасно. Тебе предоставили всю необходимую информацию по «Метрониксу»? Великолепно! – Макоумер помолчал и после точно выверенной паузы продолжил: – По-моему, нам давно уже пора пообедать вдвоем, тет-а-тет. Составишь компанию? Считай, что это деловой ленч, не возражаешь? Отлично, я так и думал. В нашем излюбленном местечке? – Он засмеялся. – Да, столик за мой счет. Вместе и поедем... Нет, завтра вряд ли получится, – солгал он, – но послезавтра – самое удобное время. Да, вот именно, тридцать первого.
Макоумер осторожно положил трубку.
Может, Эллиоту удастся то, что не под силу мне, с улыбкой подумал он.
* * *
Когда Туэйт услышал звук открываемого замка – а дверь у нее запиралась настоящим полицейским замком, – сердце его сладостно защемило. Он так давно не видел ее последний раз это было где-то в прошлой жизни. Он вдруг почему-то подумал, что не узнает ее, что в дверях покажется совершенно незнакомое лицо, и он отпрянет назад и удивленно подумает: «Кто это, черт возьми?»
Дверь медленно приоткрылась – вначале появилась копна черных вьющихся волос, а потом... А потом ее бледное лицо с огромными как небо глазами, которые безучастно смотрели на него. И вдруг эти глаза сверкнули, он услышал как она задохнулась от удивления:
– О, Боже мой!
Он вошел внутрь. От одного взгляда на ее лицо у него разрывалось сердце.
– Дуг?.. Вот уж не ожидала...
– Хочу попросить тебя об одном одолжении.
Надо побыстрее покончить с этим делом и убраться, подумал Туэйт.
Склонив голову набок, она озадаченно поглядела на него:
– Ты же прекрасно знаешь, что ничего не обязан просить, это часть нашей...
– С этим покончено, – перебил он ее. Тошно было от одного лишь воспоминания. – Всему, что было раньше, конец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218