Трейси поднес свою чашку прямо к лицу и, как истинный китаец, стал ловко орудовать палочками. Во время еды он громко причмокивал, а в конце трапезы рыгнул, давая понять хозяйке, что пища ему понравилась. И в самом деле, он давно не ел с таким аппетитом.
После ужина он снова вышел на палубу и подставил лицо свежему прохладному ветру. Кто-то подошел к нему сзади, но, " демонстрируя отменные манеры, он не обернулся.
– Позвольте от всей души поблагодарить вас за пищу и приют, – торжественно произнес он.
– Пока вы с нами, – тихо проговорил Пинг По, – вам ничто не угрожает. Никто не знает, что вы здесь.
Он встал рядом с Трейси и облокотился на перила, наблюдая за мириадами мерцающих огоньков в воде. В воздухе резко пахло рыбой, но это был приятный, немного терпкий аромат живой рыбы.
– Я видел, как вы оказались в заливе, – старик немного помолчал. – Я перерезал шнур на руках и ногах.
– Теперь все будет в порядке, – в словах старика Трейси услышал намек. – Для беспокойства больше нет повода.
– Вы наш талисман, – дипломатично заметил старик. – С нашей стороны было бы глупо, если не сказать, невежливо торопиться с вами расставаться.
Трейси улыбнулся:
– Я еще раз от всего сердца благодарю вас, Пинг По. Но я должен вернуться на берег. К сожалению, в этом вы мне помочь не сможете.
– Напротив, – Пинг По вздохнул, – мы можем переправить вас на берег, – он постучал по деревянному ограждению палубы. – Несомненно, вам безопаснее остаться с нами, чем в одиночку бродить по острову. Я не знаю, в какую неприятность вы попали и, честно говоря, даже не хочу знать. Но вас подарило нам море. Благодаря вам, мы возвращаемся с прекрасным уловом. Мы в долгу перед вами.
На эту тему Трейси мог бы с ним поспорить. Он мог бы сказать старику, что не хочет подвергать его и его семью опасности, что из-за него они потеряют время, которое с большей пользой можно было бы потратить на установку сетей. Но так повел бы себя представитель Запада. И оскорбил бы старика, а Трейси не мог даже и помыслить о таком. Ему предложена ответная услуга, а, значит, настала его очередь проявить благородство и беспрекословно принять предложение.
* * *
Квартира Антонио была незаперта: полицейские тогда отжали дверь и сломали замок. В коридоре пахло мочой и крысами. Здесь было темно, как в могиле.
Вернувшись сюда, Туэйт почувствовал, что его снова охватывает азарт полицейского-поисковика. С него сняли обвинения в убийстве Антонио, в глазах управления он был полностью реабилитирован, но, самое главное, принудительный отпуск, в который его угрожал отправить капитан Флэгерти, больше не висел над ним дамокловым мечом. Туэйт подумал, что у него есть все основания поблагодарить капитана.
Он напряженно вглядывался в полумрак берлоги Антонио. Мысль о том, как негодяй ловко его одурачил, жгла мозг. Черт бы драл этого поганого торговца героином! А ведь это я, размышлял Туэйт, сделал так, что он столько лет занимался этим бизнесом.
Он проклинал себя за беспринципность. Мысль о том, что он превратился в самого настоящего продажного полицейского, костью застряла в горле. Будь Тонио жив, Туэйт, не раздумывая прикончил бы его еще раз... Только теперь своими руками.
Он подумал о Трейси, и гнев его исчез, через минуту Туэйт уже окончательно успокоился. Нельзя поддаваться эмоциям, он это прекрасно знал, от них никакой пользы. Если он хочет найти тайный склад Тонио, надо работать мозгами, эмоции в этом не помогут.
И он взялся за работу. Вначале прочесал две спальных комнаты, потом ванную и кухню. Он отодвинул от стен всю мебель, корпусом фонарика простучал каждый дюйм, но тайника так и не обнаружил. Минут через сорок снова стоял посреди гостиной, там, откуда начал поиски. Он в отчаянии топнул ногой по грязному устилавшему пол меху и вдруг замер, пораженный внезапной догадкой.
«...Con los gusanos». «С червями...»
Фраза, которую тогда употребил Тонио, молнией сверкнула у него в мозгу. Яма, где он наказывал своих девушек! Трейси присел на корточки и откинул мех, под которым оказалась деревянная крышка. Он включил фонарик и посветил в черный зев подвала. Спустившись по деревянной лестнице, Туэйт поднял голову: со всех сторон его окружали толстые кирпичные стены, глубина подвала, по самым скромным подсчетам, превышала шесть футов.
Он осветил вначале одну стену, затем перевел луч фонаря на противоположную. Они ничем не отличались друг от друга: грубая кирпичная кладка, совершенно одинаковые швы, пятна плесени, в некоторых местах виднелись черные проплешины, словно кирпич обжигали газовой горелкой. Туэйт представил, как здесь пытали людей, и поежился.
Он осветил третью стену – ту, над которой находилась дверь в квартиру. Подошел ближе. Та же абстрактная картина из пятен плесени и черных подтеков, но что-то конкретное проглядывало в этом хаосе: более толстый шов кладки между кирпичами, образовывавший замкнутый прямоугольник.
Он провел лучом по контуру, и пульс его участился: кирпичи по периметру шва были слегка выщерблены, словно длительное время подвергались резкому перепаду температур. Или же их часто вынимали, а затем аккуратно ставили на прежнее место.
Через пятнадцать минут он стоял перед тайником, ширина которого составляла сорок дюймов, а высота по меньшей мере тридцать. Как далеко он уходит в глубь, Туэйт пока не мог сказать.
Туэйт посветил внутрь, и тихо выругался. Тонио действительно был опытнейшим дилером, куда более искушенным в деталях своего ремесла, чем можно было предположить. Верно, согласился внутренний голос, как ловко он убрал твою жену и ребенка, действительно хитрец. Заткнись! – приказал ему Туэйт. Заткнись и соображай.
В ярком свете фонаря перед ним возвышались стопки пластиковых пакетов. Он вытащил один из их и, подержав на вытянутой руке, решил, что в нем примерно полкилограмма. Достав из бокового кармана нож, Туэйт сделал аккуратный надрез, высыпал на ладонь унцию белого порошка и осторожно лизнул.
Боже праведный, Иисус всемогущий! Такой же высочайшей чистоты товар как и тот, который подвергли химическому анализу в Чикаго! Он быстро отложил надрезанный пакет в сторону и принялся за остальные. Наркотики были уложены на всю глубину тайника, а это по меньшей мере три фута! Туэйт мгновенно произвел подсчет: двенадцать рядов, это будет...
– Пресвятая Богородица! – прошептал он.
Как минимум три килограмма героина! Если разрезать все пакеты, он будет стоять по щиколотку в наркотике. Выходит, покойный Антонио Могалес был самым крупным торговцем на всем Восточном побережье. Тогда, к чему горькие сожаления, что он, Туэйт не вывел его из игры? Место Тонио тут же занял бы кто-нибудь другой. Но в действительности, думал Туэйт, я помогал ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218
После ужина он снова вышел на палубу и подставил лицо свежему прохладному ветру. Кто-то подошел к нему сзади, но, " демонстрируя отменные манеры, он не обернулся.
– Позвольте от всей души поблагодарить вас за пищу и приют, – торжественно произнес он.
– Пока вы с нами, – тихо проговорил Пинг По, – вам ничто не угрожает. Никто не знает, что вы здесь.
Он встал рядом с Трейси и облокотился на перила, наблюдая за мириадами мерцающих огоньков в воде. В воздухе резко пахло рыбой, но это был приятный, немного терпкий аромат живой рыбы.
– Я видел, как вы оказались в заливе, – старик немного помолчал. – Я перерезал шнур на руках и ногах.
– Теперь все будет в порядке, – в словах старика Трейси услышал намек. – Для беспокойства больше нет повода.
– Вы наш талисман, – дипломатично заметил старик. – С нашей стороны было бы глупо, если не сказать, невежливо торопиться с вами расставаться.
Трейси улыбнулся:
– Я еще раз от всего сердца благодарю вас, Пинг По. Но я должен вернуться на берег. К сожалению, в этом вы мне помочь не сможете.
– Напротив, – Пинг По вздохнул, – мы можем переправить вас на берег, – он постучал по деревянному ограждению палубы. – Несомненно, вам безопаснее остаться с нами, чем в одиночку бродить по острову. Я не знаю, в какую неприятность вы попали и, честно говоря, даже не хочу знать. Но вас подарило нам море. Благодаря вам, мы возвращаемся с прекрасным уловом. Мы в долгу перед вами.
На эту тему Трейси мог бы с ним поспорить. Он мог бы сказать старику, что не хочет подвергать его и его семью опасности, что из-за него они потеряют время, которое с большей пользой можно было бы потратить на установку сетей. Но так повел бы себя представитель Запада. И оскорбил бы старика, а Трейси не мог даже и помыслить о таком. Ему предложена ответная услуга, а, значит, настала его очередь проявить благородство и беспрекословно принять предложение.
* * *
Квартира Антонио была незаперта: полицейские тогда отжали дверь и сломали замок. В коридоре пахло мочой и крысами. Здесь было темно, как в могиле.
Вернувшись сюда, Туэйт почувствовал, что его снова охватывает азарт полицейского-поисковика. С него сняли обвинения в убийстве Антонио, в глазах управления он был полностью реабилитирован, но, самое главное, принудительный отпуск, в который его угрожал отправить капитан Флэгерти, больше не висел над ним дамокловым мечом. Туэйт подумал, что у него есть все основания поблагодарить капитана.
Он напряженно вглядывался в полумрак берлоги Антонио. Мысль о том, как негодяй ловко его одурачил, жгла мозг. Черт бы драл этого поганого торговца героином! А ведь это я, размышлял Туэйт, сделал так, что он столько лет занимался этим бизнесом.
Он проклинал себя за беспринципность. Мысль о том, что он превратился в самого настоящего продажного полицейского, костью застряла в горле. Будь Тонио жив, Туэйт, не раздумывая прикончил бы его еще раз... Только теперь своими руками.
Он подумал о Трейси, и гнев его исчез, через минуту Туэйт уже окончательно успокоился. Нельзя поддаваться эмоциям, он это прекрасно знал, от них никакой пользы. Если он хочет найти тайный склад Тонио, надо работать мозгами, эмоции в этом не помогут.
И он взялся за работу. Вначале прочесал две спальных комнаты, потом ванную и кухню. Он отодвинул от стен всю мебель, корпусом фонарика простучал каждый дюйм, но тайника так и не обнаружил. Минут через сорок снова стоял посреди гостиной, там, откуда начал поиски. Он в отчаянии топнул ногой по грязному устилавшему пол меху и вдруг замер, пораженный внезапной догадкой.
«...Con los gusanos». «С червями...»
Фраза, которую тогда употребил Тонио, молнией сверкнула у него в мозгу. Яма, где он наказывал своих девушек! Трейси присел на корточки и откинул мех, под которым оказалась деревянная крышка. Он включил фонарик и посветил в черный зев подвала. Спустившись по деревянной лестнице, Туэйт поднял голову: со всех сторон его окружали толстые кирпичные стены, глубина подвала, по самым скромным подсчетам, превышала шесть футов.
Он осветил вначале одну стену, затем перевел луч фонаря на противоположную. Они ничем не отличались друг от друга: грубая кирпичная кладка, совершенно одинаковые швы, пятна плесени, в некоторых местах виднелись черные проплешины, словно кирпич обжигали газовой горелкой. Туэйт представил, как здесь пытали людей, и поежился.
Он осветил третью стену – ту, над которой находилась дверь в квартиру. Подошел ближе. Та же абстрактная картина из пятен плесени и черных подтеков, но что-то конкретное проглядывало в этом хаосе: более толстый шов кладки между кирпичами, образовывавший замкнутый прямоугольник.
Он провел лучом по контуру, и пульс его участился: кирпичи по периметру шва были слегка выщерблены, словно длительное время подвергались резкому перепаду температур. Или же их часто вынимали, а затем аккуратно ставили на прежнее место.
Через пятнадцать минут он стоял перед тайником, ширина которого составляла сорок дюймов, а высота по меньшей мере тридцать. Как далеко он уходит в глубь, Туэйт пока не мог сказать.
Туэйт посветил внутрь, и тихо выругался. Тонио действительно был опытнейшим дилером, куда более искушенным в деталях своего ремесла, чем можно было предположить. Верно, согласился внутренний голос, как ловко он убрал твою жену и ребенка, действительно хитрец. Заткнись! – приказал ему Туэйт. Заткнись и соображай.
В ярком свете фонаря перед ним возвышались стопки пластиковых пакетов. Он вытащил один из их и, подержав на вытянутой руке, решил, что в нем примерно полкилограмма. Достав из бокового кармана нож, Туэйт сделал аккуратный надрез, высыпал на ладонь унцию белого порошка и осторожно лизнул.
Боже праведный, Иисус всемогущий! Такой же высочайшей чистоты товар как и тот, который подвергли химическому анализу в Чикаго! Он быстро отложил надрезанный пакет в сторону и принялся за остальные. Наркотики были уложены на всю глубину тайника, а это по меньшей мере три фута! Туэйт мгновенно произвел подсчет: двенадцать рядов, это будет...
– Пресвятая Богородица! – прошептал он.
Как минимум три килограмма героина! Если разрезать все пакеты, он будет стоять по щиколотку в наркотике. Выходит, покойный Антонио Могалес был самым крупным торговцем на всем Восточном побережье. Тогда, к чему горькие сожаления, что он, Туэйт не вывел его из игры? Место Тонио тут же занял бы кто-нибудь другой. Но в действительности, думал Туэйт, я помогал ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218