Трейси понял это, как только по левому борту возникла черная громадина Тунг Лунг-Айленда.
На палубе тоже стояла духота – Трейси прислонился к перилам, прислушиваясь к монотонному поскрипыванию снастей и вглядываясь в мигающие со всех сторон огоньки. Ночь накрыла его своим черным пологом, надежно спрятав от посторонних глаз. Джонка лениво покачивалась на волнах, время от времени Трейси видел белые барашки пены у борта.
Ночь постепенно завладевала его сознанием, проникая через барьеры, поставленные временем, возвращая Трейси к его воспоминаниям. Он во всех подробностях вспомнил свое первое задание в Камбодже. Это было сразу же после выпуска из Майнза.
Теперь ты овладел тысячей способов убийства, говорил ему Джинсоку перед тем, как Трейси покинул зеленые холмы Виргинии. Но ты еще ни разу не убивал. Будь постоянно начеку. Не забывай то, чему я тебя научил, и убивай, не задумываясь.
Это первое задание, наверное, и было самым трудным:
Трейси должен был в одиночку ликвидировать командира лагеря красных кхмеров. Потому что те трое, которые входили в группу Трейси, погибли в ходе операции. Туилли подорвался на противопехотной мине, Дику попала в пах отравленная стрела, и он умер в страшных мучениях, а Тимоти разрывная пуля разворотила грудную клетку.
К тому моменту на этом участке джунглей в живых оставались только двое: Трейси и его цель. Они кружили друг вокруг друга, как два хищника, готовые к смертельной битве.
В конце концов все оказалось очень просто. В рукопашном бою красный кхмер ничего не мог противопоставить Трейси: машина смерти, которую идеально отладил Джинсоку, действовала не размышляя и в конце концов вышла на завершающий – он же смертельный – удар.
Но на какую-то долю секунды Трейси все же задумался – задумался о том, что он собирается сделать, он вдруг подумал о той божественной искре жизни, которую вдохнул в противника Создатель и которую он, Трейси, сейчас погасит. Ему оставалось жить меньше секунды.
В этот момент мысли Трейси не были заняты политикой или философией, ему было плевать на то, что перед ним стоит враг, он видел перед собой просто человека. И заколебался.
И едва не погиб сам.
Противник воспользовался замешательством Трейси, резко повернулся и высоко выпрыгнул над землей, словно ночной дух из оскверненной могилы. Он был очень быстр, а сейчас вообще действовал со скоростью молнии, потому что испугался до смерти и приготовился защищать свою жизнь до последнего вздоха.
Он сумел ранить Трейси, едва не убил его. Отбросив колебания, Трейси вернулся к тому состоянию, о котором говорил Джинсоку, и парировал следующий удар, наверняка оказавшийся бы смертельным, если бы Трейси не предоставил принимать решения телу, исключив из процесса мозг.
Трейси сделал то, чему учил его старый японец: поставив на ногу противника жесткий блок локтем, он использовал сообщенное руке начальное ускорение, и ударная точка его левой кисти со страшной силой обрушилась на нос соперника.
Голова кхмера дернулась, глаза закатились и подернулись белой пленкой смерти: носовой хрящ вонзился в податливое серое вещество мозга.
Трейси без сил повалился на траву, на груди его лежал труп врага. Морщась от боли, Трейси выбрался из-под мертвого тела и поднялся на ноги.
И только сейчас он осознал, что же произошло, он наконец почувствовал вкус убийства и, что не менее важно, понял, какие в этот момент возникают мысли и чувства. Сила этих ощущений буквально потрясла его, в те мгновения по жилам его мчались потоки энергии, которой вполне хватило бы для освещения целого города, волны ее накатывали как могучий океанский прибой.
Трейси понял, что это ощущение провело границу между ним и всеми остальными людьми. И теперь он наверняка знал, что убить его, Трейси, практически невозможно: он прошел все стадии подготовки по методике Джинсоку и теперь вышел на качественно иной уровень, на высший уровень, где единственная ставка – чужая жизнь. И никогда его собственная. Во благо или во зло, он этого не знал, но теперь убийство стало его внутренней сущностью: он повернулся к своему первому трупу спиной и двинулся сквозь душную, влажную ночь. Он уже знал, что к прежней жизни возврата нет.
Он поднял глаза, джонка вышла на траверз Бигуэй-бей и ТунгЛунг. Теперь уже близко. С северо-востока к нему приближался Хай Джанк-пик. Еще не время, подумал он. Он впился взглядом в темноту, готовый в любую минуту увидеть знакомые очертания берега.
Он перешел на противоположную сторону палубы – несмотря на духоту, ему вдруг стало холодно. У грузового люка он заметил какой-то небольшой темный предмет. Ли. Вначале он решил, что она спит, но подойдя ближе, увидел, что глаза ее открыты. Она внимательно наблюдала за ним.
Трейси сел рядом.
– Что случилось, малышка? Не можешь заснуть?
Не сводя с него глаз, она молча покачала головой.
Трейси протянул руки, и она взобралась к нему на колени. Он обнял ее, поцеловал в затылок, она что-то пробормотала и сразу же заснула. Через минуту Трейси тоже сморил сон.
Он проснулся от звуков голоса. Трейси открыл глаза, ни одна мышца его не дрогнула при этом. Ли спала у него на груди, обхватив одной рукой его за локоть. В темноте белело лицо Пинг По.
– Ты крепко спал, Младший Брат, – кивнул он Трейси. – И мою малышку убаюкал.
Трейси насторожился и пристально поглядел на Пинг По: ради того, чтобы просто поболтать, он бы не стал его будить.
– Я прекрасно отдохнул, – просто ответил Трейси.
Пинг По снова кивнул:
– Очень хорошо, – он поглядел на небо. – Тихая ночь. Очень тихая. Бьюсь об заклад, с первыми лучами солнца задует крепкий ветер. – Он хитро поглядел на Трейси: – Ты готов со мной поспорить?
– Через полчаса, – Трейси даже не посмотрел на часы. Он понимал, что от него требуется немедленный ответ. Китайцы обожали заключать пари, они делали ставки на все, что движется, шевелится, ползает, скачет, поднимается или падает. Малейшее колебание Трейси было бы истолковано в пользу предложившего пари, а сам Трейси из талисмана был бы переведен в разряд куай лох, или дьявола, который, как подозревали мудрые китайцы, сидит в каждом человеке с Запада.
– О-хо-хо! – на лице Пинг По появилось удивленное выражение. – Это будет позже. Гораздо позже, – он покачал головой. – Ставлю сто гонконгских долларов.
– Согласен.
Пинг По улыбнулся и довольно потер руки.
– Отлично. Скоро увидим.
Он плюнул за борт. Глаза его были полуприкрыты, в них отражались холодные огни, и из-за этого зрачки казались непроницаемо черными.
– А пока мы ждем, я думаю, тебе следовало бы знать, что у Мицо много имен.
Теперь настала очередь Трейси удивляться, но показать это можно было только одними глазами: и Пинг По будет рад такой реакции, и Трейси не потеряет лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218
На палубе тоже стояла духота – Трейси прислонился к перилам, прислушиваясь к монотонному поскрипыванию снастей и вглядываясь в мигающие со всех сторон огоньки. Ночь накрыла его своим черным пологом, надежно спрятав от посторонних глаз. Джонка лениво покачивалась на волнах, время от времени Трейси видел белые барашки пены у борта.
Ночь постепенно завладевала его сознанием, проникая через барьеры, поставленные временем, возвращая Трейси к его воспоминаниям. Он во всех подробностях вспомнил свое первое задание в Камбодже. Это было сразу же после выпуска из Майнза.
Теперь ты овладел тысячей способов убийства, говорил ему Джинсоку перед тем, как Трейси покинул зеленые холмы Виргинии. Но ты еще ни разу не убивал. Будь постоянно начеку. Не забывай то, чему я тебя научил, и убивай, не задумываясь.
Это первое задание, наверное, и было самым трудным:
Трейси должен был в одиночку ликвидировать командира лагеря красных кхмеров. Потому что те трое, которые входили в группу Трейси, погибли в ходе операции. Туилли подорвался на противопехотной мине, Дику попала в пах отравленная стрела, и он умер в страшных мучениях, а Тимоти разрывная пуля разворотила грудную клетку.
К тому моменту на этом участке джунглей в живых оставались только двое: Трейси и его цель. Они кружили друг вокруг друга, как два хищника, готовые к смертельной битве.
В конце концов все оказалось очень просто. В рукопашном бою красный кхмер ничего не мог противопоставить Трейси: машина смерти, которую идеально отладил Джинсоку, действовала не размышляя и в конце концов вышла на завершающий – он же смертельный – удар.
Но на какую-то долю секунды Трейси все же задумался – задумался о том, что он собирается сделать, он вдруг подумал о той божественной искре жизни, которую вдохнул в противника Создатель и которую он, Трейси, сейчас погасит. Ему оставалось жить меньше секунды.
В этот момент мысли Трейси не были заняты политикой или философией, ему было плевать на то, что перед ним стоит враг, он видел перед собой просто человека. И заколебался.
И едва не погиб сам.
Противник воспользовался замешательством Трейси, резко повернулся и высоко выпрыгнул над землей, словно ночной дух из оскверненной могилы. Он был очень быстр, а сейчас вообще действовал со скоростью молнии, потому что испугался до смерти и приготовился защищать свою жизнь до последнего вздоха.
Он сумел ранить Трейси, едва не убил его. Отбросив колебания, Трейси вернулся к тому состоянию, о котором говорил Джинсоку, и парировал следующий удар, наверняка оказавшийся бы смертельным, если бы Трейси не предоставил принимать решения телу, исключив из процесса мозг.
Трейси сделал то, чему учил его старый японец: поставив на ногу противника жесткий блок локтем, он использовал сообщенное руке начальное ускорение, и ударная точка его левой кисти со страшной силой обрушилась на нос соперника.
Голова кхмера дернулась, глаза закатились и подернулись белой пленкой смерти: носовой хрящ вонзился в податливое серое вещество мозга.
Трейси без сил повалился на траву, на груди его лежал труп врага. Морщась от боли, Трейси выбрался из-под мертвого тела и поднялся на ноги.
И только сейчас он осознал, что же произошло, он наконец почувствовал вкус убийства и, что не менее важно, понял, какие в этот момент возникают мысли и чувства. Сила этих ощущений буквально потрясла его, в те мгновения по жилам его мчались потоки энергии, которой вполне хватило бы для освещения целого города, волны ее накатывали как могучий океанский прибой.
Трейси понял, что это ощущение провело границу между ним и всеми остальными людьми. И теперь он наверняка знал, что убить его, Трейси, практически невозможно: он прошел все стадии подготовки по методике Джинсоку и теперь вышел на качественно иной уровень, на высший уровень, где единственная ставка – чужая жизнь. И никогда его собственная. Во благо или во зло, он этого не знал, но теперь убийство стало его внутренней сущностью: он повернулся к своему первому трупу спиной и двинулся сквозь душную, влажную ночь. Он уже знал, что к прежней жизни возврата нет.
Он поднял глаза, джонка вышла на траверз Бигуэй-бей и ТунгЛунг. Теперь уже близко. С северо-востока к нему приближался Хай Джанк-пик. Еще не время, подумал он. Он впился взглядом в темноту, готовый в любую минуту увидеть знакомые очертания берега.
Он перешел на противоположную сторону палубы – несмотря на духоту, ему вдруг стало холодно. У грузового люка он заметил какой-то небольшой темный предмет. Ли. Вначале он решил, что она спит, но подойдя ближе, увидел, что глаза ее открыты. Она внимательно наблюдала за ним.
Трейси сел рядом.
– Что случилось, малышка? Не можешь заснуть?
Не сводя с него глаз, она молча покачала головой.
Трейси протянул руки, и она взобралась к нему на колени. Он обнял ее, поцеловал в затылок, она что-то пробормотала и сразу же заснула. Через минуту Трейси тоже сморил сон.
Он проснулся от звуков голоса. Трейси открыл глаза, ни одна мышца его не дрогнула при этом. Ли спала у него на груди, обхватив одной рукой его за локоть. В темноте белело лицо Пинг По.
– Ты крепко спал, Младший Брат, – кивнул он Трейси. – И мою малышку убаюкал.
Трейси насторожился и пристально поглядел на Пинг По: ради того, чтобы просто поболтать, он бы не стал его будить.
– Я прекрасно отдохнул, – просто ответил Трейси.
Пинг По снова кивнул:
– Очень хорошо, – он поглядел на небо. – Тихая ночь. Очень тихая. Бьюсь об заклад, с первыми лучами солнца задует крепкий ветер. – Он хитро поглядел на Трейси: – Ты готов со мной поспорить?
– Через полчаса, – Трейси даже не посмотрел на часы. Он понимал, что от него требуется немедленный ответ. Китайцы обожали заключать пари, они делали ставки на все, что движется, шевелится, ползает, скачет, поднимается или падает. Малейшее колебание Трейси было бы истолковано в пользу предложившего пари, а сам Трейси из талисмана был бы переведен в разряд куай лох, или дьявола, который, как подозревали мудрые китайцы, сидит в каждом человеке с Запада.
– О-хо-хо! – на лице Пинг По появилось удивленное выражение. – Это будет позже. Гораздо позже, – он покачал головой. – Ставлю сто гонконгских долларов.
– Согласен.
Пинг По улыбнулся и довольно потер руки.
– Отлично. Скоро увидим.
Он плюнул за борт. Глаза его были полуприкрыты, в них отражались холодные огни, и из-за этого зрачки казались непроницаемо черными.
– А пока мы ждем, я думаю, тебе следовало бы знать, что у Мицо много имен.
Теперь настала очередь Трейси удивляться, но показать это можно было только одними глазами: и Пинг По будет рад такой реакции, и Трейси не потеряет лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218