– Ты не доверяешь политикам, Маркус, – наконец произнес он, – а хоть кому-нибудь или чему-нибудь ты веришь?
– Я таким родился, Дел. Когда со мной начинают говорить о вере, я настраиваюсь на другую станцию. Слишком тонкая это материя, чтобы от нее могла зависеть власть.
Финдлен замолк, и они двинулись дальше.
– Прекрасно. То что мы – Атертон и я – хотим от ЦРУ, можно сформулировать следующим образом: это то, что хочешь ты, но не в состоянии этого получить при нынешней администрации. Увеличение фондов и простор для лавирования.
– А услуга за услугу, – безразличным тоном бросил Финдлен, – сводится к тому, что моя лавочка должна будет отстирывать ваши грязные подштанники, прежде чем избиратели унюхают вонь.
Макоумер остановился.
– Ни в мои, ни в его планы, – холодно произнес он, – не входят грязные подштанники.
– Я учту это. Дел, – они продолжали прогуливаться. – Мы, техасцы, больше всего на свете ценим свободу. Что мне нужно, черт возьми, так это простор для лавирования, как ты изволил выразиться. А еще точнее, возможность дрейфовать по ветру. Вот тогда я сумею вернуть лавочке ее потерянный авторитет.
Увидев на дорожке женщину с двумя детьми, он замолчал. Когда они снова оказались в одиночестве, Финдлен продолжил:
– Но я по-прежнему ни в чем не уверен. И ты, и Готтшалк, вы оба делаете ставку на международную политику, а я, признаться, не убежден, что он сумеет справиться с внутренними проблемами, например, с экономикой. Вот где полная неразбериха... и уже не первый год. За два года эту проблему не решить, потребуется лет десять, не меньше. Не успеет твой парень сесть в президентское кресло, как тут же засмердит. Все, кого я знаю на Капитолийском холме, разорутся по поводу валового национального продукта.
– К черту валовый национальный продукт, – разозлился Макоумер, – экономика не в таком уж плохом состоянии.
– Да? – скептически глянул на него Финдлен. – Ты один знаешь что-то такое, чего не знает никто, верно?
– Одна часть решения проблемы – программа переподготовки специалистов. Готтшалк займется этим сразу же, как только въедет в Овальный кабинет. И я скажу тебе кое-что еще, Маркус: валовый национальный продукт выглядит очень плохо только в том случае, если ты не подходишь к нему с точки зрения индустриального государства.
– Ты что же, хочешь сказать, мы не...
– Нет, конечно. Ты рассуждаешь категориями вчерашнего дня. А сегодня мы уже по сути превратились в страну, ориентированную на сферу услуг.
– Ты имеешь в виду швейцаров, официанток? Что за чушь!
– Извини меня Маркус, но вот классический пример мышления, от которого нам предстоит избавиться как можно скорее.
– Слушай, по-твоему, я работаю в сфере услуг?
– Ты? Что-то вроде галантерейщика. А возьми, к примеру, «Метроникс». Фирма занимается конструированием и разработкой вооружений, сборкой опытных образцов. Но я не производитель. Вот твое сырье я покупаю у производителей вроде «Ю Эс Стал» или «Теледайн». Даже наши кремниевые чипы мы покупаем у фирм, занятых в сфере услуг. Чувствуешь разницу? А шоу-индустрия, это же сфера услуг в чистом виде! Какое отношение к этому имеет валовый национальный продукт? Никакого. Он касается исключительно производства, промышленности. И в этом случае он, безусловно, выглядит как полное дерьмо. Но он не отражает истинного положения вещей, он ничего не говорит о силе нашей экономики.
Порывшись в кармане, он достал распечатку компьютера.
– Взгляни на эти цифры, Маркус. Это беспристрастные данные по нашему валовому национальному продукту. Ты ко всему подходишь со своими мерками, Маркус.
Финдлен на ходу бегло проглядел распечатку; для того чтобы запомнить все эти цифры, ему требовалось не более трех-четырех секунд. Макоумер попробовал представить, как Финдлен занимается любовью с женой – наверное, каждые несколько секунд отводит от нее взгляд и беззвучно шевелит губами.
Финдлен удивленно присвистнул:
– Ты уверен в этих цифрах, Дел?
– Абсолютно.
Он не лгал.
– Но это невероятно. Разница составляет целых сорок процентов. Получается, положение значительно лучше, чем нас пытаются уверить?
Макоумер кивнул:
– Да. Но для переориентации правительства и общества потребуется время. И пока этот процесс будет идти, мы запустим в действие вторую часть нашего плана. Готтшалк весьма способный ученик, "уроки истории не прошли для него даром. Он не собирается всю жизнь враждовать с Капитолийским холмом. Поэтому, прежде чем обнародовать какое бы то ни было важное решение, он за полгода будет привлекать к его обсуждению всех этих господ. Проводниками нашей политики станут и члены «Ангки» – медленно, но верно они подготовят общественное мнение к любому повороту нашей внешней политики. Ни один конгрессмен или сенатор не впадет в состояние комы, узнав о том или ином решении администрации: они будут готовы к нему. Большинство из них даст задний ход, а это совсем неплохо.
Финдлен вернул ему компьютерную распечатку:
– Все это весьма позитивно... очень позитивно. Но даже ты не станешь отрицать, что в нашей экономике есть слабые места. А возглавляет список автомобильная промышленность. До тех пор пока мы не позволили япошкам перехватить инициативу, Америка лидировала в этой области. Боже ж ты мой! Даже шведы теперь делают машины лучше нас! Можешь себе представить? Чертовы шведы!
– Что касается Детройта, – сказал Макоумер, – то, по-моему, дело зашло слишком далеко. Они сами приготовили для себя капкан, и теперь пусть либо сдохнут в нем, либо надо отгрызть лапу и скакать дальше на оставшихся. Но, как бы там ни было, будущее Америки не в Детройте, это производственная философия. Сегодня будущее за миниатюрными чипами, и мы вновь начинаем проигрывать эту гонку японцам. И потому нам необходимо обыграть их в их собственную игру. Ты видел «Вампир» собственными глазами, его система ССОД уникальна. Идея была моя, но я не стал трубить о ней на всех углах. Я не инженер, и потому два года назад я поехал в Японию и нанял одного из их ведущих специалистов в этой области. У него были конкретные условия, и я все их выполнил. Сейчас я первый готов признать, что все не так просто. Эти ублюдки фанатично преданы своим фирмам, на которые работают. По сути, они пожизненные рабы этих фирм. Добровольные рабы. В Японии дело обстоит именно так, и это одна из причин, почему они нас разделывают под сухую. Они не знают, что такое профсоюзы, они им ни к чему. Фирма – вот их вторая семья, гарант безопасности и обеспеченной старости. Я готов биться об заклад, что по Детройту сейчас бродят толпы безработных специалистов высшего класса, каждый из которых продал бы родную мать за аналогичную систему организации труда.
Тенистая аллея закончилась, они снова вышли под яркие лучи солнца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218