Он знал, что
потом будет плохо. Но это потом А выкарабкиваться надо было сейчас.
- А может, он не слизняк? Может, из наших? Гляди-ка, не отличишь
ведь! - донеслось снова сверху.
- Был бы наш, сразу на внутреннюю связь вышел, так-то!
Иван и раньше догадывался, а теперь до него дошло окончательно -
негуманоиды в основном переговариваются мысленно, телепатически, и потому
он в любом обличий предстает перед ними чужаком.
- Наш или не наш, какое дело! Что ж теперьтак и позволять ему по
перпендикулярным уровням шнырять? А мало ли куда его занесет?!
- Не наше дело!
- Ну и ладно!
Иван подождал, пока смолкнут удаляющиеся шаги, и повернул голову,
приоткрыл один глаз-верхний. Никого рядом не было. Тогда он открыл все
глаза, осмотрелся, сел. В спину будто колом ударило.
- Проклятье! - выругался он. И застонал. Лишь теперь начинали
сказываться все те удары, что были нанесены ему в бесчувственном
состоянии. Зеленая пелена застлала взор. Он отогнал ее усилием воли,
собрался. И стало лучше - то ли стимуляторы подействовали, то ли сработали
рефлекторные механизмы, заложенные в его мозг и тело еще в Школе.
Он сидел посреди самой настоящей пустыни-от горизонта до горизонта
тянулась одна и та же растрескавшаяся серая земля. И не земля даже, как он
убедился, проведя рукой, а ссохшаяся или обожженная глина. Трещины были
глубокими и широкими, причудливо изломанными и забитыми каким-то
непонятным, но явно искусственного происхождения мусором. Чего только в
них не было-и разноцветные спиральки разных величин, и пластиковые черные
болты с кривой нарезкой, и колечки, и штыри, и перепутанная и изломанная
проволока, и вообще черти что! Но главное, нигде не было намека на что-то
такое, откуда Иван с Ланой могли выйти в эту пустыню. Или его успели
отволочь так далеко? Иван не знал. Он сидел и вертел головой, ничего не
понимая.
Небо было зеленым и бездонным. В эту ненормально прозрачную пропасть
было страшно смотреть. И Иван снова уставился в землю. Он сидел на плоской
глинистой плите с причудливо изрезанными краями - плиты этой только-только
хватало, чтобы вытянуться во весь рост. Иван склонился над трещиной, сунул
в нее руку. Но тут же выдернул ее обратно - в пальцы словно током ударило.
Он попробовал еще разок, но уже с другой стороны - шибануло сильнее. Нет,
подумал он, лучше не экспериментировать!
Встал. Ноги держали. Головокружение прошло. Он подпрыгнул вверх метра
на полтора - и сумел разглядеть: чуть ли не за горизонтом, в теряющейся
дали какие-то смутные тонюсенькие столбики или башенки. Подпрыгнул еще
раз, но разобраться так и не сумел.
Надо было идти куда-то, разыскивать русоволосую и вообще искать
выход, если он только есть в этой безжизненной пустыне. Не сидеть сиднем!
И Иван побрел, куда ноги понесли. Поначалу он перешагивал через трещины.
Но это было утомительно, сбивало с ритма, ведь плиты были разной ширины,
разных форм. И он стал прыгать с одной на другую, иногда и перемахивая
через те, что поменьше. Все это напоминало какую-то глуповатую детскую
игру, когда ребенок, спешащий за матерью, вдруг задается целью не
наступить ни на единую трешинку в наземном покрытии, и оттого поминутно
сбивается, спотыкается, а то и падает. Но на Ивана напал странный азарт-он
прыгал с плиты на плиту, и уже не на ходу, а на бегу; он просто несся как
сумасшедший, как взбалмашный ребенок. Через каждую сотню плит он
подпрыгивал вверх и глядел за горизонт, но башенки-столбики не
приближались, до них было так же далеко как и в самом начале.
Иван начал задыхаться, он вспотел. Но когтистые лапы были послушны,
быносливы-Иван еще раз убедился, что негуманоиды правильно поступают, не
нося никаких башмаков или сапогов. Да и как на такие раскоряки натянуть
башмаки! Он прыгал и прыгал в надежде хоть куда-нибудь добраться. По его
расчетам позади оставалось не меньше полутора десятка километров. Но
ничего не менялось - пустыня-свалка была точно такой же как и в исходном
пункте. Складывалось впечатление, что некто специально размел весь этот
пестрый мусор по щелям столь равномерно.
От однообразности пейзажа начинали уставать глаза. Иван почти не
смотрел по сторонам, лишь, контролировал узенькую полосочку впереди... И
вдруг он сбился, споткнулся, упал на колени посреди одной из плит. И его
сразу прошибло второй волной поталедяной, неприятной. Посреди следующей
плиты лежал маленький кругленький черненький шарик.
Иван осторожно, словно переступал не по разломам глины, а прыгал с
льдины на льдину, перебрался на плиту. Взял шарик щепотью... Да это был
самый обыкновенный гранулированный стимулятор, самый что ни на есть
земной, его собственный! Думать о том, что кто-то успел до него побывать
тут и оставить на плите шарик было наивно. Иван сел и призадумался.
Все было чертовски нелепо! Бежать по кругу, как это бывает с
неопытными ходоками и бегунами, блуждающими в трех соснах, он не мог, с
его выучкой он бы и в полубессознательном состоянии не ползал кругами....
И все же он вернулся туда, откуда начал свой путь.
- Эй! - крикнул он вверх. - Кто-нибудь меня слышит?!
Голос его растворился в зеленой прозрачной пропасти.
- Ну и черт с вами!
Иван снова сунул руку в трещину - его затрясло. Да так, что
зубы-пластины застучали трещоткой и из глаз покатили слезы. Но он терпел.
Его било, колотило, трясло безжалостно, неистово. Тело корчилось словно в
агонии. Но он терпел. И все глубже запускал в трещину руку. Наконец
наткнулся на что-то твердое, округлое. Вцепился и потащил на себя. Но
вытащить ничего не сумел... Плита вдруг накренилась, встала дыбом будто
переворачивающаяся льдина - и Ивана повлекло куда-то вниз. Он еле успел
зацепиться за край плиты. Но тут же отдернул руки, иначе бы их расплющило
всмятку о другую плиту. Но не упал...
Какая-то невидимая сила мягко опустила его на дно подземной пещеры.
Да, это была самая настоящая пещера, каких на Земле не счесть - с темными
и неровными стенами, с мрачными еле видимыми сводами, с которых свисали
сталактиты - переливчато светящиеся, необыкновенно красивые. Иван сидел на
большом валуне и думал - ну, вот сейчас подойдет кто-то, или просто
прогремит голос, и его обрадуют чем-нибудь этаким, дескать, ты там-то и
там-то, за столько-то световых лет от того-то. И он уже приготовился
выкрикнуть, что ему наплевать на то, где он и на каком расстоянии от
предыдущего места хотя было той причине, что для него все эти места
одинаково далеки, все где-то у черта на рогах!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214
потом будет плохо. Но это потом А выкарабкиваться надо было сейчас.
- А может, он не слизняк? Может, из наших? Гляди-ка, не отличишь
ведь! - донеслось снова сверху.
- Был бы наш, сразу на внутреннюю связь вышел, так-то!
Иван и раньше догадывался, а теперь до него дошло окончательно -
негуманоиды в основном переговариваются мысленно, телепатически, и потому
он в любом обличий предстает перед ними чужаком.
- Наш или не наш, какое дело! Что ж теперьтак и позволять ему по
перпендикулярным уровням шнырять? А мало ли куда его занесет?!
- Не наше дело!
- Ну и ладно!
Иван подождал, пока смолкнут удаляющиеся шаги, и повернул голову,
приоткрыл один глаз-верхний. Никого рядом не было. Тогда он открыл все
глаза, осмотрелся, сел. В спину будто колом ударило.
- Проклятье! - выругался он. И застонал. Лишь теперь начинали
сказываться все те удары, что были нанесены ему в бесчувственном
состоянии. Зеленая пелена застлала взор. Он отогнал ее усилием воли,
собрался. И стало лучше - то ли стимуляторы подействовали, то ли сработали
рефлекторные механизмы, заложенные в его мозг и тело еще в Школе.
Он сидел посреди самой настоящей пустыни-от горизонта до горизонта
тянулась одна и та же растрескавшаяся серая земля. И не земля даже, как он
убедился, проведя рукой, а ссохшаяся или обожженная глина. Трещины были
глубокими и широкими, причудливо изломанными и забитыми каким-то
непонятным, но явно искусственного происхождения мусором. Чего только в
них не было-и разноцветные спиральки разных величин, и пластиковые черные
болты с кривой нарезкой, и колечки, и штыри, и перепутанная и изломанная
проволока, и вообще черти что! Но главное, нигде не было намека на что-то
такое, откуда Иван с Ланой могли выйти в эту пустыню. Или его успели
отволочь так далеко? Иван не знал. Он сидел и вертел головой, ничего не
понимая.
Небо было зеленым и бездонным. В эту ненормально прозрачную пропасть
было страшно смотреть. И Иван снова уставился в землю. Он сидел на плоской
глинистой плите с причудливо изрезанными краями - плиты этой только-только
хватало, чтобы вытянуться во весь рост. Иван склонился над трещиной, сунул
в нее руку. Но тут же выдернул ее обратно - в пальцы словно током ударило.
Он попробовал еще разок, но уже с другой стороны - шибануло сильнее. Нет,
подумал он, лучше не экспериментировать!
Встал. Ноги держали. Головокружение прошло. Он подпрыгнул вверх метра
на полтора - и сумел разглядеть: чуть ли не за горизонтом, в теряющейся
дали какие-то смутные тонюсенькие столбики или башенки. Подпрыгнул еще
раз, но разобраться так и не сумел.
Надо было идти куда-то, разыскивать русоволосую и вообще искать
выход, если он только есть в этой безжизненной пустыне. Не сидеть сиднем!
И Иван побрел, куда ноги понесли. Поначалу он перешагивал через трещины.
Но это было утомительно, сбивало с ритма, ведь плиты были разной ширины,
разных форм. И он стал прыгать с одной на другую, иногда и перемахивая
через те, что поменьше. Все это напоминало какую-то глуповатую детскую
игру, когда ребенок, спешащий за матерью, вдруг задается целью не
наступить ни на единую трешинку в наземном покрытии, и оттого поминутно
сбивается, спотыкается, а то и падает. Но на Ивана напал странный азарт-он
прыгал с плиты на плиту, и уже не на ходу, а на бегу; он просто несся как
сумасшедший, как взбалмашный ребенок. Через каждую сотню плит он
подпрыгивал вверх и глядел за горизонт, но башенки-столбики не
приближались, до них было так же далеко как и в самом начале.
Иван начал задыхаться, он вспотел. Но когтистые лапы были послушны,
быносливы-Иван еще раз убедился, что негуманоиды правильно поступают, не
нося никаких башмаков или сапогов. Да и как на такие раскоряки натянуть
башмаки! Он прыгал и прыгал в надежде хоть куда-нибудь добраться. По его
расчетам позади оставалось не меньше полутора десятка километров. Но
ничего не менялось - пустыня-свалка была точно такой же как и в исходном
пункте. Складывалось впечатление, что некто специально размел весь этот
пестрый мусор по щелям столь равномерно.
От однообразности пейзажа начинали уставать глаза. Иван почти не
смотрел по сторонам, лишь, контролировал узенькую полосочку впереди... И
вдруг он сбился, споткнулся, упал на колени посреди одной из плит. И его
сразу прошибло второй волной поталедяной, неприятной. Посреди следующей
плиты лежал маленький кругленький черненький шарик.
Иван осторожно, словно переступал не по разломам глины, а прыгал с
льдины на льдину, перебрался на плиту. Взял шарик щепотью... Да это был
самый обыкновенный гранулированный стимулятор, самый что ни на есть
земной, его собственный! Думать о том, что кто-то успел до него побывать
тут и оставить на плите шарик было наивно. Иван сел и призадумался.
Все было чертовски нелепо! Бежать по кругу, как это бывает с
неопытными ходоками и бегунами, блуждающими в трех соснах, он не мог, с
его выучкой он бы и в полубессознательном состоянии не ползал кругами....
И все же он вернулся туда, откуда начал свой путь.
- Эй! - крикнул он вверх. - Кто-нибудь меня слышит?!
Голос его растворился в зеленой прозрачной пропасти.
- Ну и черт с вами!
Иван снова сунул руку в трещину - его затрясло. Да так, что
зубы-пластины застучали трещоткой и из глаз покатили слезы. Но он терпел.
Его било, колотило, трясло безжалостно, неистово. Тело корчилось словно в
агонии. Но он терпел. И все глубже запускал в трещину руку. Наконец
наткнулся на что-то твердое, округлое. Вцепился и потащил на себя. Но
вытащить ничего не сумел... Плита вдруг накренилась, встала дыбом будто
переворачивающаяся льдина - и Ивана повлекло куда-то вниз. Он еле успел
зацепиться за край плиты. Но тут же отдернул руки, иначе бы их расплющило
всмятку о другую плиту. Но не упал...
Какая-то невидимая сила мягко опустила его на дно подземной пещеры.
Да, это была самая настоящая пещера, каких на Земле не счесть - с темными
и неровными стенами, с мрачными еле видимыми сводами, с которых свисали
сталактиты - переливчато светящиеся, необыкновенно красивые. Иван сидел на
большом валуне и думал - ну, вот сейчас подойдет кто-то, или просто
прогремит голос, и его обрадуют чем-нибудь этаким, дескать, ты там-то и
там-то, за столько-то световых лет от того-то. И он уже приготовился
выкрикнуть, что ему наплевать на то, где он и на каком расстоянии от
предыдущего места хотя было той причине, что для него все эти места
одинаково далеки, все где-то у черта на рогах!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214