Грешили, правда, на них, когда пропадали бесследно каторжники. Но всем
было плевать на смертников, их списывали походя, без слез и словоговореиий.
Гиргейские оборотни. Тупиковая псевдоцивилизация. Гады подводные.
Иван ощутил, что рука его по-прежнему сжимает яйцо-превращатель. Он уже
прикоснулся упругим концом к горлу, оставалось только сдавить его - и
превращение начнется, через минуту он сам станет оборотнем, ускользнет ото
всех, растворится в глубинах гиргейского ада - ищи-свищи тогда! И все же он
медлил. Надо выждать. Эти гадины спасли их, они уволокли их из зоны
сверхвысокого давления, уволокли в какие-то лабиринты - то ли
поверхностные, то ли глубинные, но закрытые. Если бы они хотели убить
землян, они бы просто подождали там, в пещере еще немного, совсем капельку.
Но они не стали ждать! Иван вдруг вспомнил про рыбин, клыкастых и
кровянистоглазых. А они-то куда подевались?! Неужели испугались оборотней?
Нет! Тут сам черт ногу сломит, надо проваливать с этой гиблой
планеты-каторги! Ведь примерещится же эдакое! Энергетическая цивилизация,
ячейки-соты, полная власть над Мирозданием ... Бредятина! И Кеша вон на
месте, никуда они его не отпускали, потому что их нет вовсе, а еще
четырнадцать барьеров, семнадцать барьеров ... воспаленное, больное
воображение!
Он смотрел на изуродованный Кешин скафандр и думал, что внутри-то может
быть уже форменный труп, покойничек, раздавленный и почти нетленный во
внутрискафной газовой среде. Нет! Им нужен не труп, и не скафандр. Этим
тварюгам нужно содержимое скафа. Но зачем?
Вместе со всеми этими вопросами пришло неожиданное облегчение. Как
хорошо, что сверхцивилизация довзрывников всего лишь игра подсознания! От
оборотней он уйдет. А вот от тех, будь они на самом деле, никуда не делся
бы. И прощай тогда все на свете.
По внутренней связи Иван трижды вызывал Кешу. Наконец ветеран отозвался:
- Где это мы? На том свете, что ль?! Ой, ну до чего же тут хреново!
- Не ной! - оборвал Мочилу Иван. - Оборотни нас волокут куда-то.
Недо думать, как от них избавиться ...
- Чего думать-то, у меня есть нательный парализатор, ща мы им врежем по
первое число!
- Не сметь! - Иван чуть не задохнулся от возмущения. Кеша мог все
испортить. - Не трогай их, болван!
Кеша обиделся.
- Ты бы меня. Гуг, не оскорбляй,- процедил он,- я человек хоть и тертый,
но нервный.
- Перебьешься, - грубо ответил Иван-Гуг. - Сейчас надо о другом думать, а
не былую масть держать.
- У кого былая, а кого и нонешняя, - не согласился Кеша. - Ладненько,
забудем. Чего еще делить двум мертвякам. Ой, хреново! А ты знаешь. Гуг, мне
ведь такой четкий сон приснился, что они меня отпустили, такой четкий ...
Иван замер внутри своего скафа, обомлел.
- Кто это они?
- Да эти самые, которые до нас были.
- Не может быть! - сорвался Иван. - Двоим одинаковые сны не снятся.
- Во тебе и может,- философически изрек беглый каторжник.
- Код?! - сурово вопросил Иван, цепенея от страшной мысли.
- Какой еще код?
- Код боевой капсулы!
Кеша помедлил, покряхтел, а потом назвал четыре трехзначных числа.
- Дальше запамятовал. Гуг. И координаты позабыл. Небось мозги отшибло,
гляди, как волокут, у-у, гадюки!
Иван заскрежетал зубами. Но тут же его бросило в холод. Ерунда! Просто он
бредил, связь была включена, Кеша в полубреду слышал его бред, все
сложилось, наложилось, все перемешалось... иного объяснения нет и быть не
может. Да плюс ко всему оборотни - известные гипногены, они на любой
плетень тень наведут, любой фантом внедрят в сознание. Все! Хватит! Надо
дело делать!
Их вволокли в огромную пещеру и бросили прямо посередине ее, на бугристой
и заросшей алым1г водорослями площадке. Площадка эта была освещена. Все
остальное, в том числе и уходящие далеко ввысь своды пещеры покрывал мрак.
- Вот это да-а! - прохрипел изумленно Кеша.
У него, видно, зрение было получше, чем у Ивана. Тот не сразу заметил,
что во мраке висели, лениво перебирая щупальцами, конечностями и
плавниками, десятки, сотни, тысячи псевдоразумных гиргейских оборотней.
Первым встал Кеша. Его шатало из стороны в сторону. Но он держался. Ивану
стоило огромных трудов сначала сесть, а потом, опираясь на руки, встать на
колени. Их рассматривали с холодным, переходящим в безумие любопытством.
Иван не понял, откуда стала возникать полусфера над ними - она словно из
самой воды материализовываиась, медленно, слой за слоем. Потом из-под сферы
стала уходить вода. Все это совсем не вязалось с диким видом псевдоразумных
оборотней, они просто не могли владеть подобной техникой. Иван смотрел на
Кешу. Кеша на Ивана. Оба ничего не могли понять. Когда площадка вместе со
сферой и двумя землянами стала погружаться вниз, опускаться прямо в толщу
породы, до Ивана дошло - все, теперь не сбежишь, раньше надо было!
- Труба дело, - подтвердил его сомнения Кеша.
* * *
Огромный негр с крашенными в яркожелтый цвет волосами подошел медленными,
усталыми шагами, оттопырил синюшную губу и процедил:
- На этом пляже нельзя находиться без купальника. Запрещено!
Под головой у Ливочки лежал свернутый в комок комбинезон. Полускаф она
утопила в лагуне. Ее там и выбросило - в пятидесяти метрах от золотистой
песчанной косы.
Сапожки она так и не сняла, и потому выглядела сейчас чрезвычайно
экстравагантно. Единственным, что прикрывало ее смуглую бархатистую кожу,
была цветная наколка на левом бедре - две бабочки, голубенькая и
розовенькая, занимались любовью под сенью неестественно желтого
колокольчика. Лива знала, что на этом пляже атолла Милоа нельзя лежать
голышом, это семейный пляж. Но было бы неизмеримо глупее и пошлее, если бы
она лежала здесь в каторжной серебристой робе.
- Пошел вон, болван, - сказала она ласково и даже игриво.
Негр был тупой, он не понял.
- Здесь тебе не публичный дом! - прорычал он угрожающе. - Если через
полминуты ты не оденешься или не испаришься отсюда, я отволоку тебя за ноги
в участок и собственноручно высеку розгами! - Губа у блюстителя
нравственности тряслась.
Лива перевернулась на живот. Ей не во что было переодеваться, она ждала
сумерек. Она вообще не знала, что теперь делать. Время, проведенное на
гиргейской каторге, сказывалось, ах как быстра человек отвыкает от свободы!
как быстро он забывает волю и становится рабом навязанного ему образа
полужизни-полусмерти! И пусть.
- Ну ты, сука, даешь.
Черная лапища негра-блюстителя вцепилась в роскошную Ливину гриву,
оторвала щеку от нежного и теплого песочка. Это было слишком. Ливочка
выгнулась кошкой, ее пальцы вцепились в черную кисть, брызнула кровь.
Ошарашенный, обезумивший от неожиданности и боли негр плюхнулся на задницу,
ухватил изувеченную руку другой, здоровой, Огромные белые зубы скрипели, но
горло свело судорогой и из него не вырывалось ни звука.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214