- спросил Иван недоверчиво.
- Тебе все расскажи!
- А все-таки?
- Ваня, не будь занудой, не приставай! - почти без хрипа протянул
Хук.
- А ну. Образина, достань-ка свою походную фляжку! Давай хлебнем по
глоточку! - язвительно произнес Иван, почти утвердившись в своей догадке.
- По чутку - для бодрости духа и компанейской беседушки, а?!
Хук не достал фляжки, только похлопал себя по карманам. Виновато
развел руками. Видно, не предусмотрел. И это опять-таки было не похоже на
него.
- Ты не Хук! - сказал вдруг Иван грубо, с вызовом. И уставился в
глаза сидевшему напротив.
Тот засмущался, крякнул, принялся надсадно кашлять, прикрываясь
ладошкой и не переставая трястись. Из глаз покатили слезы, нос стал,
казалось, еще больше, ноги нервно заелозили под табуретом.
- Да, вы правы, я не Хук Образина, - сознался сидящий на табурете. -
Простите меня за мой маскарад, в нем нет злого умысла.
- Да что вы говорите, - со злой иронией сказал Иван, - нет злого
умысла?! Вы что же, ко мне с братской любовью и всеобщими лобызаниями
пожаловали в честь этого... как он там у вас, в честь месяца цветения
камней?! И под чужой личиной?!
Незнакомец-вылитый Хук Образина, замялся, уткнул набрякшее лицо в
ладони, потом принялся вдруг скрести ногтями лысую морщинистую голову,
откинулся назад, подтянул ноги под себя, скрестил их - ему, видно, было
так удобнее. И разом обмяк, расслабился, словно решившись на что-то
важное.
- Видите ли, - произнес он очень тихо и без малейшего сипа, - это
совершенно не имеет никакого значения, как я выгляжу, в чьем облике...
Ведь я бы мог явиться вам в любом виде, понимаете? И мне показалось, что
наиболее благоприятным и терпимым для вас будет облик одного из ваших
знакомых, во всяком случае, это не отвернет вас от собеседника. Ну вот я и
выбрал из вашей памяти этот образ, его манеры, его лексикон... чего-то не
учел, поймите, это не так просто, как кажется. А вы сразу грубить! Так
нехорошо, молодой человек.
- Я вас сюда не звал, - раздраженно буркнул Иван. И пояснил
пространнее: - Если вы и явились сюда, так не мешало бы представиться, это
во-первых, не читать морали, тому, кто в ваших проповедях не нуждается,
это во-вторых, и главное, в-третьих, вы могли бы явиться сюда и в
собственном обличий, у меня достаточно крепкие нервы, раз уж вы знаете мое
имя, моих друзей, копаетесь в моей памяти, значит, вы должны представлять,
с кем имеете дело!
Лже-Хук надул щеки, выдохнул залпом. Глаза его неожиданно
прояснились, перестали быть желтушечными и тоскливыми..
- Я согласен с вами по части двух первых пунктов. И еще раз приношу
вам свои извинения! - сказал он чисто и внятно, таким голосом, какой был у
Образины в молодости, во время учебы в Школе, когда все его звали не
Образиной, а Красавчиком. - Что же касается третьего, то я не мог явиться
вам в своем собственном обличий. У меня его нет.
- Как нет? - удивился Иван.
- Ну вот нету, и все! - ответил незнакомец. - Вам это сразу трудно
будет понять, Иван, Это на первый взгляд только кажется, что наши миры
устроены одинаково - звезды, вроде бы, как звезды, небо как небо, земля
как земля... Это все совсем не так, здесь другой мир, Иван. И его надо
понять. Тут свои законы, о которых в вашей Вселенной и не слыхивали... Ну,
ладно, я сразу как-то размахнулся. Так вот, Иван, у меня нет своего
обличья. А если точнее, это у вас нет таких органов восприятия, чтобы
узреть и ощутить мое обличие, понимаете?
Иван и до того сидел голым перед этим незнакомцем, в одних трусах да
при поясе, но он не чувствовал своей наготы, он вообще не страдал
комплексами. А тут вдруг ни с того, ни с сего почувствовал себя голым,
будто его в зоопарке напоказ выставили.
- Вы хотите сказать, что я хуже вас? Что я, как уже говорил кое-кто,
червь и слизняк, комар, низшая раса? - выпалил он, кляня себя за
собственные же слова, вырвавшиеся поневоле, в раздражении. Лже-Хук ответил
спокойно и мудро:
- Нет, вы не хуже и не лучше, вы иной, и все ваши - иные. Тут нет
степеней сравнения, как нет и самой сравнимости... вот скажите, что, на
ваш взгляд, лучше - слон или муравей? То-то, молчите!
Иван снова вспылил:
- И все же я не могу вас видеть, а вы меня можете - и не только
снаружи, но и изнутри, так?
- Так, все так, - согласился Лже-Хук, - но я не все в вас вижу,
понимаете? Есть вещи, для меня закрытые... да и для всех обитателей нашего
мира. И когда вы это сами прочувствуете, ваша немощь пропадет.
- Мудрено слишком, - ответил Иван, не вдумываясь в слова незнакомца.
- Так вы, Иван, как я изволил выражаться по неосторожности, дурак...
Иван поглядел на Лже-Хука выразительно. И вот снова замялся,
затеребил багровый нос, заелозил на табурете. Но все же продолжил.
- Нет, ради всего для вас святого, не обижайтесь, я ведь не хотел вас
обидеть и оскорбить, ни в коем случае. Ведь вы, Иван, являетесь, по моему
разумению, форменным дурачиной и простофилей, не потому, что глупы и
безнадежны, а потому лишь что не пытаетесь вникнуть в сущность вещей и в
их суть! Вы перескакиваете с одного на другое, не утруждая даже себя
возможностью чуточку осмыслить первое...
Понимаете?
- Нет, - признался Иван.
Лже-Хук покачал головой, состроил гримасу.
- Ну зачем вас понесло на Предварительный ярус, скажите?
- Куда?
- Туда, откуда вас вышвырнули с полчаса назад силой!
Иван поморщился, привстал. Подошел ближе к незнакомцу, остановился в
шаге.
- А можно я вас потрогаю рукой? - спросил он вежливо.
- Можно, - ответил Лже-Хук.
Иван постоял, будто не решаясь на такой смелый поступок, но потом
вытянул правую руку - она прошла сквозь Хука Образину как сквозь воздух.
Тогда Иван нагнулся и потрогал табурет. Тот был вполне осязаем.
- Понятненько, - проговорил он, хотя ему было ровным счетом ничего не
понятно.
- Ответьте на мой вопрос-зачем вы прыгнули в дыру, зачем?!
- А может, ты подосланный от этих? - Иван махнул рукой в
неопределенную сторону. - Может, выведываешь?
- Эти все и так знают, не надо их мешать сюда. Отвечайте! Ну! Я же
ведь хочу вам помочь разобраться в этом мире.
- Прыгнул, и все тут! - заявил Иван. - Откуда мне знать, где у вас
какие ярусы! Мне надо было в сад, на траву!
Лже-Хук ухмыльнулся, почесал переносицу. Но сказал без ехидства,
серьезно:
- Так и надо было прыгать, как положено, понимаете?
- Ни черта я не понимаю. И не пойму никогда! Я прыгнул так, как можно
прыгнуть вниз - вот и все!
Незнакомец помолчал и выразительно поглядел на Ивана ясными
незамутненными глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214
- Тебе все расскажи!
- А все-таки?
- Ваня, не будь занудой, не приставай! - почти без хрипа протянул
Хук.
- А ну. Образина, достань-ка свою походную фляжку! Давай хлебнем по
глоточку! - язвительно произнес Иван, почти утвердившись в своей догадке.
- По чутку - для бодрости духа и компанейской беседушки, а?!
Хук не достал фляжки, только похлопал себя по карманам. Виновато
развел руками. Видно, не предусмотрел. И это опять-таки было не похоже на
него.
- Ты не Хук! - сказал вдруг Иван грубо, с вызовом. И уставился в
глаза сидевшему напротив.
Тот засмущался, крякнул, принялся надсадно кашлять, прикрываясь
ладошкой и не переставая трястись. Из глаз покатили слезы, нос стал,
казалось, еще больше, ноги нервно заелозили под табуретом.
- Да, вы правы, я не Хук Образина, - сознался сидящий на табурете. -
Простите меня за мой маскарад, в нем нет злого умысла.
- Да что вы говорите, - со злой иронией сказал Иван, - нет злого
умысла?! Вы что же, ко мне с братской любовью и всеобщими лобызаниями
пожаловали в честь этого... как он там у вас, в честь месяца цветения
камней?! И под чужой личиной?!
Незнакомец-вылитый Хук Образина, замялся, уткнул набрякшее лицо в
ладони, потом принялся вдруг скрести ногтями лысую морщинистую голову,
откинулся назад, подтянул ноги под себя, скрестил их - ему, видно, было
так удобнее. И разом обмяк, расслабился, словно решившись на что-то
важное.
- Видите ли, - произнес он очень тихо и без малейшего сипа, - это
совершенно не имеет никакого значения, как я выгляжу, в чьем облике...
Ведь я бы мог явиться вам в любом виде, понимаете? И мне показалось, что
наиболее благоприятным и терпимым для вас будет облик одного из ваших
знакомых, во всяком случае, это не отвернет вас от собеседника. Ну вот я и
выбрал из вашей памяти этот образ, его манеры, его лексикон... чего-то не
учел, поймите, это не так просто, как кажется. А вы сразу грубить! Так
нехорошо, молодой человек.
- Я вас сюда не звал, - раздраженно буркнул Иван. И пояснил
пространнее: - Если вы и явились сюда, так не мешало бы представиться, это
во-первых, не читать морали, тому, кто в ваших проповедях не нуждается,
это во-вторых, и главное, в-третьих, вы могли бы явиться сюда и в
собственном обличий, у меня достаточно крепкие нервы, раз уж вы знаете мое
имя, моих друзей, копаетесь в моей памяти, значит, вы должны представлять,
с кем имеете дело!
Лже-Хук надул щеки, выдохнул залпом. Глаза его неожиданно
прояснились, перестали быть желтушечными и тоскливыми..
- Я согласен с вами по части двух первых пунктов. И еще раз приношу
вам свои извинения! - сказал он чисто и внятно, таким голосом, какой был у
Образины в молодости, во время учебы в Школе, когда все его звали не
Образиной, а Красавчиком. - Что же касается третьего, то я не мог явиться
вам в своем собственном обличий. У меня его нет.
- Как нет? - удивился Иван.
- Ну вот нету, и все! - ответил незнакомец. - Вам это сразу трудно
будет понять, Иван, Это на первый взгляд только кажется, что наши миры
устроены одинаково - звезды, вроде бы, как звезды, небо как небо, земля
как земля... Это все совсем не так, здесь другой мир, Иван. И его надо
понять. Тут свои законы, о которых в вашей Вселенной и не слыхивали... Ну,
ладно, я сразу как-то размахнулся. Так вот, Иван, у меня нет своего
обличья. А если точнее, это у вас нет таких органов восприятия, чтобы
узреть и ощутить мое обличие, понимаете?
Иван и до того сидел голым перед этим незнакомцем, в одних трусах да
при поясе, но он не чувствовал своей наготы, он вообще не страдал
комплексами. А тут вдруг ни с того, ни с сего почувствовал себя голым,
будто его в зоопарке напоказ выставили.
- Вы хотите сказать, что я хуже вас? Что я, как уже говорил кое-кто,
червь и слизняк, комар, низшая раса? - выпалил он, кляня себя за
собственные же слова, вырвавшиеся поневоле, в раздражении. Лже-Хук ответил
спокойно и мудро:
- Нет, вы не хуже и не лучше, вы иной, и все ваши - иные. Тут нет
степеней сравнения, как нет и самой сравнимости... вот скажите, что, на
ваш взгляд, лучше - слон или муравей? То-то, молчите!
Иван снова вспылил:
- И все же я не могу вас видеть, а вы меня можете - и не только
снаружи, но и изнутри, так?
- Так, все так, - согласился Лже-Хук, - но я не все в вас вижу,
понимаете? Есть вещи, для меня закрытые... да и для всех обитателей нашего
мира. И когда вы это сами прочувствуете, ваша немощь пропадет.
- Мудрено слишком, - ответил Иван, не вдумываясь в слова незнакомца.
- Так вы, Иван, как я изволил выражаться по неосторожности, дурак...
Иван поглядел на Лже-Хука выразительно. И вот снова замялся,
затеребил багровый нос, заелозил на табурете. Но все же продолжил.
- Нет, ради всего для вас святого, не обижайтесь, я ведь не хотел вас
обидеть и оскорбить, ни в коем случае. Ведь вы, Иван, являетесь, по моему
разумению, форменным дурачиной и простофилей, не потому, что глупы и
безнадежны, а потому лишь что не пытаетесь вникнуть в сущность вещей и в
их суть! Вы перескакиваете с одного на другое, не утруждая даже себя
возможностью чуточку осмыслить первое...
Понимаете?
- Нет, - признался Иван.
Лже-Хук покачал головой, состроил гримасу.
- Ну зачем вас понесло на Предварительный ярус, скажите?
- Куда?
- Туда, откуда вас вышвырнули с полчаса назад силой!
Иван поморщился, привстал. Подошел ближе к незнакомцу, остановился в
шаге.
- А можно я вас потрогаю рукой? - спросил он вежливо.
- Можно, - ответил Лже-Хук.
Иван постоял, будто не решаясь на такой смелый поступок, но потом
вытянул правую руку - она прошла сквозь Хука Образину как сквозь воздух.
Тогда Иван нагнулся и потрогал табурет. Тот был вполне осязаем.
- Понятненько, - проговорил он, хотя ему было ровным счетом ничего не
понятно.
- Ответьте на мой вопрос-зачем вы прыгнули в дыру, зачем?!
- А может, ты подосланный от этих? - Иван махнул рукой в
неопределенную сторону. - Может, выведываешь?
- Эти все и так знают, не надо их мешать сюда. Отвечайте! Ну! Я же
ведь хочу вам помочь разобраться в этом мире.
- Прыгнул, и все тут! - заявил Иван. - Откуда мне знать, где у вас
какие ярусы! Мне надо было в сад, на траву!
Лже-Хук ухмыльнулся, почесал переносицу. Но сказал без ехидства,
серьезно:
- Так и надо было прыгать, как положено, понимаете?
- Ни черта я не понимаю. И не пойму никогда! Я прыгнул так, как можно
прыгнуть вниз - вот и все!
Незнакомец помолчал и выразительно поглядел на Ивана ясными
незамутненными глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214