- Ну чего тебе отвечать,
Буйный?! Если я тебе не нужен в банде, я уйду.
- Уйдешь, еще как уйдешь,- зловеще заверил его Гуг.
Теперь Иван ничего не понимал. Он пришел сюда не старые счеты сводить, он
не держал зла на Седого. Ему надо было пробраться туда, куда не всем дверца
открыта, протиснуться хоть в щелочку... иначе все впустую. Гуг мог своей
резкостью испортить дело.
- Где Лива?!
- А почему ты у меня спрашиваешь? Спроси у него, может, он знает! -
Крежень мрачнел на глазах.
Иван смотрел на друга и ничего не мог понять - Гуг бледнел, он из почти
свекольно-красного стал чуть ли не зеленым, руки задрожали. Взгляд застыл и
остекленел...
Иван видел, куда смотрит Гуг.
- Чего ты ко мне привязался! - Крежень попытался убрать руку со стола, но
не успел, Гуг придавил его запястье своей тяжелой ладонью.
- Что это, - он ткнул пальцем в идеально ровный, чуть просвечивающий
свежий шрамчик на руке Седого. - Откуда он у тебя?!
- Котенок поцарапал, - неумело соврал Крежень и напрягся, окаменел.
- Котенок, говоришь?! - Гуг неожиданно резко ухватил Седого за горло,
сдавил его, притянул голову к себе и прошептал в ухо: - Это след ее
ноготка, это ее метка, сволочь. Ноготок ей вставили на Гиргейской зоне,
понял?! Таких нигде больше не найдешь... Колись, Седой, я за себя не
ручаюсь!
Крежень не успел расколоться, голова его, седая и ухоженная, свесилась
набок, он потерял сознание от удушья, руки обвисли, с пересеченной шрамом
губы потекла по подбородку слюна.
- Мразь! - выругался Гуг. И повернулся к Ивану: - Теперь я верю, Ваня, ты
был прав, они все ссучились. Да, ссучились и обкладывают меня будто
больного, старого медведя в его берлоге. А Ливочку они убили! - Гуг
зарыдал. Краски возвращались на его лицо, он вновь превращался в обрюзгшего
и багроволицего викинга. Викинга с грустными глазами, но чугунной челюстью.
- Ты мог ошибиться, Гуг, - сказал Иван, - причем тут этот порез?
- Нет! - Хлодрик сразу осек его. - Никогда, Ваня. Эти вставные ноготки
делают из какой-то хреновины, я не знаю, но они всегда режут так, после них
всегда шрам светится изнутри, это неземная керамика. Каждый такой ноготок -
это метка, Ваня! Их не ставят кому ни попадя. Ай, Лива, Лива моя лапушка,
сгубили они тебя, сволочи!
- Она что, одна имеет такой ноготь? - резонно вставил Иван. Он не мог
допустить, чтобы Гуг в порыве слепой ярости, дикой и не совсем
обоснованной, на его взгляд, ревности, пришиб Седого. Ведь Седой одна из
немногих ниточек, обруби ее и бодяга будет длиться вечно.
Пока не придут... Иван уже сам не верил во Вторжение.
Все, что с ним было, казалось бредовым сном. Но был этот бред явственней
яви.
Крежень осторожно приоткрыл один глаз, потом второй.
- Прочухался? - спросил Гуг.
Крежень не ответил.
- Ну, Седой, выбирай - здесь тебя прикончить иди в другом тихом местечке?
- Гуг не шутил, его неудержимо трясло. Много всего накопилось в этом
большом и непростом человеке. Иван глядел на него и думал, вроде бы, и
знакомый, свой, понятный до мелочей, и в то же время незнакомый, чужой,
непонятный.
- Когда будешь кончать, Гуг, - просипел Крежень, - вспомни, как мы вместе
работали по крейсерам, как я твою пулю в плечо свое принял, как тебя от
парализатора уберег... а еще припомни, как первый раз от Европола уходили,
как ты наверх лез, а я с Фредом прикрывал тебя, а Фреда, между прочим,
пристрелили, Гуг, Ты все вспомни, все! У нас операция была разработана - от
и до, понял! А этот тип, - он кивнул на Ивана, - влез и все напортил! А
сейчас стучит на меня и на ребят, проверенных ребят, ты же их знаешь, Гуг.
Не верь ему!
Иван помалкивал, встревать было еще не время. А все надо делать только в
свое время.
- Сладко поешь, Седой, - проговорил Гуг Хлодрик мягче. - А я жду ответа.
Иван отвернулся от обоих. Голой девицы и след простыл. А вместо нее после
некоторого промежутка из-за багряных ширм вышел игривой походочкой в
полумрак и дым изящный и вертлявый мулатик с завитыми голубыми волосами,
весь в кружевах, пелеринках, накидочках и бантиках. Мулатик пел что-то
сладкое, пел тоненьким бабьим голоском, жеманничал, вертел задом, томно
улыбался, закатывал подведенные глазки и медленно, с упоением раздевался.
Гуг с Креженем толкли воду в ступе. Но сейчас им не следовало мешать.
Иван поглядывал на мулатика и думал, что понапрасну теряет время. И так,
сколько уже потеряно его!
Когда мулатик разделся полностью и прекратил петь, из-за тех же ширм
вышел здоровенный татуированный донельзя негр, подхватил мулатика на руки,
покружил, подбросил, поймал, повертел - будто балерун балерину, а потом,
подделываясь под навязчивые ритмы приглушенной музыки, пристроился к
мулатику поудобнее сзади и начал под восторженные вопли и похотливое
сопение проделывать с ним то, что обычно мужчины проделывают за плотно
закрытыми дверями с женщинами.
Эта пара имела значительно больший успех в сравнении с красногрудой
певичкой. Пьянь неистовствовала, подавала советы, визжала, хохотала... Иван
повернулся к "балетной паре" спиной. Ему было плевать на этих ублюдков,
здесь еще и не такое увидишь. Пора браться за Седого.
- Мне надо туда! - неожиданно резко сказал он.
- Куда? - машинально переспросил Крежень.
- Вниз!
Крежень как-то зловеще усмехнулся. Он уже совсем ожил, будто и не было
ничего. Через Иванове плечо он поглядывал на потного блестящего негра и
сладострастно извивающегося мулатика, облизывал пересохшие губы.
Чувствовалось, что Крежень на что-то решается, но никак не может решиться.
- Вниз?
- Да, вниз.
- Это можно сделать, - Крежень поглядел на Гуга Хлодрика, прищурился.
- Делай, как он говорит, Седой, - посоветовал Гуг, - тогда я тебя, может
быть прощу. Может быть!
Крежень рассмеялся неприятным глухим смехом - почти беззвучным и мелким
как горох. Трясущиеся губы его медленно и неостановимо каменели, да и само
лицо словно в застывшую маску превращалось- прямо на глазах. Он явно на
что-то решился. Но решение это далось ему нелегко.
- Ладно, - наконец выдавил он, - вниз так вниз. А не пожалеешь потом,
Гуг?
- Время покажет.
- Хорошо
Крежень чуть привстал и махнул рукой малайцу-бармену, что-то показал на
пальцах.
- Никакой автоматики, все надежно и добротно, Буйный, как в старые добрые
времена, - тягуче завел он, и в его бесцветных глазах появился нехороший
блеск, Иван помнил этот блеск еще с недавней венецианской ночи, когда его
чуть не отправили на тот свет. - Но помни Буйный, ты сам напросился на это!
Вниз так вниз!
Их резко встряхнуло, бутылка упала и покатилась на край стола, на нее
навалилось что-то тяжелое, вонючее.
Створки наверху сомкнулись, отрезая от мира выпивок, ритмов, похоти и
мерзости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214
Буйный?! Если я тебе не нужен в банде, я уйду.
- Уйдешь, еще как уйдешь,- зловеще заверил его Гуг.
Теперь Иван ничего не понимал. Он пришел сюда не старые счеты сводить, он
не держал зла на Седого. Ему надо было пробраться туда, куда не всем дверца
открыта, протиснуться хоть в щелочку... иначе все впустую. Гуг мог своей
резкостью испортить дело.
- Где Лива?!
- А почему ты у меня спрашиваешь? Спроси у него, может, он знает! -
Крежень мрачнел на глазах.
Иван смотрел на друга и ничего не мог понять - Гуг бледнел, он из почти
свекольно-красного стал чуть ли не зеленым, руки задрожали. Взгляд застыл и
остекленел...
Иван видел, куда смотрит Гуг.
- Чего ты ко мне привязался! - Крежень попытался убрать руку со стола, но
не успел, Гуг придавил его запястье своей тяжелой ладонью.
- Что это, - он ткнул пальцем в идеально ровный, чуть просвечивающий
свежий шрамчик на руке Седого. - Откуда он у тебя?!
- Котенок поцарапал, - неумело соврал Крежень и напрягся, окаменел.
- Котенок, говоришь?! - Гуг неожиданно резко ухватил Седого за горло,
сдавил его, притянул голову к себе и прошептал в ухо: - Это след ее
ноготка, это ее метка, сволочь. Ноготок ей вставили на Гиргейской зоне,
понял?! Таких нигде больше не найдешь... Колись, Седой, я за себя не
ручаюсь!
Крежень не успел расколоться, голова его, седая и ухоженная, свесилась
набок, он потерял сознание от удушья, руки обвисли, с пересеченной шрамом
губы потекла по подбородку слюна.
- Мразь! - выругался Гуг. И повернулся к Ивану: - Теперь я верю, Ваня, ты
был прав, они все ссучились. Да, ссучились и обкладывают меня будто
больного, старого медведя в его берлоге. А Ливочку они убили! - Гуг
зарыдал. Краски возвращались на его лицо, он вновь превращался в обрюзгшего
и багроволицего викинга. Викинга с грустными глазами, но чугунной челюстью.
- Ты мог ошибиться, Гуг, - сказал Иван, - причем тут этот порез?
- Нет! - Хлодрик сразу осек его. - Никогда, Ваня. Эти вставные ноготки
делают из какой-то хреновины, я не знаю, но они всегда режут так, после них
всегда шрам светится изнутри, это неземная керамика. Каждый такой ноготок -
это метка, Ваня! Их не ставят кому ни попадя. Ай, Лива, Лива моя лапушка,
сгубили они тебя, сволочи!
- Она что, одна имеет такой ноготь? - резонно вставил Иван. Он не мог
допустить, чтобы Гуг в порыве слепой ярости, дикой и не совсем
обоснованной, на его взгляд, ревности, пришиб Седого. Ведь Седой одна из
немногих ниточек, обруби ее и бодяга будет длиться вечно.
Пока не придут... Иван уже сам не верил во Вторжение.
Все, что с ним было, казалось бредовым сном. Но был этот бред явственней
яви.
Крежень осторожно приоткрыл один глаз, потом второй.
- Прочухался? - спросил Гуг.
Крежень не ответил.
- Ну, Седой, выбирай - здесь тебя прикончить иди в другом тихом местечке?
- Гуг не шутил, его неудержимо трясло. Много всего накопилось в этом
большом и непростом человеке. Иван глядел на него и думал, вроде бы, и
знакомый, свой, понятный до мелочей, и в то же время незнакомый, чужой,
непонятный.
- Когда будешь кончать, Гуг, - просипел Крежень, - вспомни, как мы вместе
работали по крейсерам, как я твою пулю в плечо свое принял, как тебя от
парализатора уберег... а еще припомни, как первый раз от Европола уходили,
как ты наверх лез, а я с Фредом прикрывал тебя, а Фреда, между прочим,
пристрелили, Гуг, Ты все вспомни, все! У нас операция была разработана - от
и до, понял! А этот тип, - он кивнул на Ивана, - влез и все напортил! А
сейчас стучит на меня и на ребят, проверенных ребят, ты же их знаешь, Гуг.
Не верь ему!
Иван помалкивал, встревать было еще не время. А все надо делать только в
свое время.
- Сладко поешь, Седой, - проговорил Гуг Хлодрик мягче. - А я жду ответа.
Иван отвернулся от обоих. Голой девицы и след простыл. А вместо нее после
некоторого промежутка из-за багряных ширм вышел игривой походочкой в
полумрак и дым изящный и вертлявый мулатик с завитыми голубыми волосами,
весь в кружевах, пелеринках, накидочках и бантиках. Мулатик пел что-то
сладкое, пел тоненьким бабьим голоском, жеманничал, вертел задом, томно
улыбался, закатывал подведенные глазки и медленно, с упоением раздевался.
Гуг с Креженем толкли воду в ступе. Но сейчас им не следовало мешать.
Иван поглядывал на мулатика и думал, что понапрасну теряет время. И так,
сколько уже потеряно его!
Когда мулатик разделся полностью и прекратил петь, из-за тех же ширм
вышел здоровенный татуированный донельзя негр, подхватил мулатика на руки,
покружил, подбросил, поймал, повертел - будто балерун балерину, а потом,
подделываясь под навязчивые ритмы приглушенной музыки, пристроился к
мулатику поудобнее сзади и начал под восторженные вопли и похотливое
сопение проделывать с ним то, что обычно мужчины проделывают за плотно
закрытыми дверями с женщинами.
Эта пара имела значительно больший успех в сравнении с красногрудой
певичкой. Пьянь неистовствовала, подавала советы, визжала, хохотала... Иван
повернулся к "балетной паре" спиной. Ему было плевать на этих ублюдков,
здесь еще и не такое увидишь. Пора браться за Седого.
- Мне надо туда! - неожиданно резко сказал он.
- Куда? - машинально переспросил Крежень.
- Вниз!
Крежень как-то зловеще усмехнулся. Он уже совсем ожил, будто и не было
ничего. Через Иванове плечо он поглядывал на потного блестящего негра и
сладострастно извивающегося мулатика, облизывал пересохшие губы.
Чувствовалось, что Крежень на что-то решается, но никак не может решиться.
- Вниз?
- Да, вниз.
- Это можно сделать, - Крежень поглядел на Гуга Хлодрика, прищурился.
- Делай, как он говорит, Седой, - посоветовал Гуг, - тогда я тебя, может
быть прощу. Может быть!
Крежень рассмеялся неприятным глухим смехом - почти беззвучным и мелким
как горох. Трясущиеся губы его медленно и неостановимо каменели, да и само
лицо словно в застывшую маску превращалось- прямо на глазах. Он явно на
что-то решился. Но решение это далось ему нелегко.
- Ладно, - наконец выдавил он, - вниз так вниз. А не пожалеешь потом,
Гуг?
- Время покажет.
- Хорошо
Крежень чуть привстал и махнул рукой малайцу-бармену, что-то показал на
пальцах.
- Никакой автоматики, все надежно и добротно, Буйный, как в старые добрые
времена, - тягуче завел он, и в его бесцветных глазах появился нехороший
блеск, Иван помнил этот блеск еще с недавней венецианской ночи, когда его
чуть не отправили на тот свет. - Но помни Буйный, ты сам напросился на это!
Вниз так вниз!
Их резко встряхнуло, бутылка упала и покатилась на край стола, на нее
навалилось что-то тяжелое, вонючее.
Створки наверху сомкнулись, отрезая от мира выпивок, ритмов, похоти и
мерзости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214