Но ему некогда было заниматься всякой ерундой, у
него всегда было настоящее дело, по крайней мере, он сам так всегда считал.
- Как тебе удалось уйти из Штаба?
- Это они меня вытащили. У них везде свои люди. Синдикат сводил счеты с
Восьмым Небом, понимаешь. И они решили, что крутой парень Гуг Хлодрик им не
помешает. Грязь, Ваня, гнусь, мерзость. Сколько планет мы с тобой
геизировали, вспомнишь?
- Двадцать девять - ответил Иван, - это с тобой. Но ты и без меня
работал. А я - без тебя.
- Двадцать девять миров, Ваня!- Гуг схватился за голову. - Семнадцать
населенных. Ты знаешь, что теперь на четырех из них?
Иван скрестил руки на груди.
- Что на них может быть? Базы. Дома отдыха. Охотничьи зоны. Заводишки и
комбинатики... много чего.
- Вот ты и дурак, самый настоящий, Ваня! Розовый ты карась-идеалист, а не
десантник-смертник. На четырех планетах сейчас каторги похлеще гиргейской.
Только парятся на них не зэки с Земли, а местная, туземная братия. Черный
Шар забетонировали полностью, выхода наверх местным нет, они горбятся на
подземных фабриках, гнут спину на Синдикат.
- Врешь!
- Нет, Ваня, не вру. Синдикат взял Черный Шар в аренду на девятьсот
девяносто девять лет, вместе со всем, что там есть, вместе с сорока семью
миллиардами туземцев. На Шаре сутки - тридцать два часа, а рабочий день -
двадцать шесть. Из этих бедолаг выжимают все, они лепят процессоры с утра
до ночи и с ночи до утра, они даже не знают, что они делают, для чего, их
просто выдрессировали, обучили... - и все с нашей легкой руки, Ваня!
- Неправда!
В голове у Ивана помутилось от слов Гуга, он не хотел верить, не хотел!
Великая Россия контролирует населенные миры, она бы никогда не допустила..,
- Это рабство. Настоящее рабство. Но бывает хуже, Ваня, Илонян и
огазейцев продают с их геизированных планет по всей Вселенной, всем, кто
хочет получить дармовые рабочие руки или наложниц. И Сообщество знает об
этом, несчастные проходят по статье "псевдоразумные тягловые животные",
понял?! А мы-то с тобой старались, несли свет бедным аборигенам,
пребывающим во мраке и сырости родных планетенок!
- Ложь!
В мозгу у Ивана вдруг пронеслось полузабытое: "Человеку нечего делать в
Пространстве, его дом - Земля, на Земле и искать он себе должен применение,
ищущий чуждого несет зло всем..." Отец Алексий умер, а вот голос его жил,
звучал в ушах. Иван покачал головой. Не время, сейчас не время погружаться
во все эти дрязги.
Он встал, подошел ближе к черному, пустому и безжизненному аквариуму.
Провел рукой по холодному стеклу.
- Гуг, - спросил он неожиданно, - а твой Цай хорошо знает дорогу наверх?
- Если он не знает, значит, никто не знает, - философически изрек Гуг.
Два красных глаза мигнули ив глубин, вперились в раскрытую душу, обожгли.
Иван вздрогнул, прильнул к стеклу - ничего за ним не было. Пустота холод,
мрак.
- Мне надо поговорить с тобой, давай выйдем.
Мулатка вскочила на ноги. Вспыхнула.
- Я и сама могу уйти. Прощайте, грубые и глупые мужланы!
- Ой-ей-ей! - пропел тонюсенько Гуг.
- Простите меня, - бросил Иван вдогонку красавице Ливе, ускользавшей в
дверцу,- но дело есть дело.- Он был сух и скуп. Не до деликатностей.
Ближайшие три-че" тыре часа решат все.
- Гуг!
- Чего?
- Узнаешь? - Иван держал у горла серенькое гладенькое яичко.
- И не надоело тебе играться? - рассердился Гуг.
- Надо проверить!
Иван нажимал все сильнее и на глазах терял свою стройность, жирел,
расплывался, рос. Он превращался в Туга-Игунфельда Хлодрика Буйного - в его
абсолютную копию, а точнее, в него самого, раздвоенного сказочным образом.
- Погляди на меня!
- Грех смеяться над старыми больными людьми! - Гуг подошел и ударил
здоровой ногой по протезу своего двойника.
Иван чуть не упал.
- Ну и шутки у тебя!
- Привыкай! Я ведь привык. А вообще, Ваня, зря ты меня не прибил, - Гуг
смотрел на самого себя с презрением и враждой.
- Успеется еще. Я оставлю за собой это право, согласен?
- Согласен. Прибьешь, когда все до конца поймешь!
Гуг повернулся к нему спиной, уперся ручищами в резную столешницу
массивного деревянного письменного стола, совсем неуместного на глубине
восемьдесят километров.
- Обязательно прибью.
Иван быстро вытащил из-под мышки возвратник, накинул его на предплечье
Гуга Хлодрика, с силой сдавил контактные пластины. Прежде, чем раздался
полуслышный щелчок, Иван сказал:
- Привет Бронксу!
Гуг обернулся разинул рот... и пропал.
В эту минуту, с разинутым ртом и выпученными глазами он уже стоял на
борту Дубль-Бига-4, в приемной камере, обшитой мягкой оленьей кожей
вперемешку с пластинами угазавра с планеты У.
* * *
Лива не выдержала и получаса. Когда она вошла, Иван, он же Гуг Хлодрик
Буйный, главарь гиргейской освобожденной банды, сидел в мягком черном
кресле, забросив голову на спинку.
- А где это фраер, где твой карась? - спросила мулатка томно на немецком.
- Сбежал?
- Я его отпустил, Ливочка, - произнес Иван, гуговым голосом, - он нам
только помехой будет, все испортит, да забудь ты про него.
- А то, что ты лепил давеча - неужто правда?
- Туфта, Ливочка, туфта. Психа из себя давил, понимаешь? Ну ты иди,
ладненько? Чертовски устал, буду спать тут, на диванчике, иди, лапушка.
- Фу-у! Как был ты мужланом, так и остался им. И за что таких любят!
Ивану не пришлось спать в эту ночь. В теле Гуга Хлодрика он почувствовал
себя неважно - погрузневшим, постаревшим, необычайно могучим, но вместе с
тем неповоротливым. Досаждала искусственная нога - будь прокляты
звероноиды, отгрызшие живую Гугову ногу! Причина его бессоницы была,
конечно, иной. Иван напряженно продумывал все ходы - шансов на успех
прорыва не было. Сейчас они находились самое меньшее в трех кольцах
блокады. Как только они начнут дергаться, их обложат еще сильнее - обложат,
а потом начнут сжимать кольца. Щадить не будут, каторжников-смертников не
щадят. Могут и заложниками пожертвовать... Кстати, о заложниках.
Иван-Гуг подошел к черной панели. Постучал.
Карлик Цай тоже не спал.
На порожке отпрыск инопланетной императорской фамилии замер и пристально
установился на Ивана-Гуга - даже белесые бельма вдруг прояснились,
высветились. Неужели догадался? - подумал Иван. Любое недоразумение сейчас
могло испортить все дело. Нет! Карлик прошел к столу, выложил на него лист
белого объемного пластикона.
И языком жестов показал - прослушивают.
Иван-Гуг подошел ближе. И подумал - их наверняка не только прослушивают,
но и просматривают, уровневая камера не могла не находиться под
видеоконтролем.
"Видеосистемы уничтожены, - языком жестов, безмолвно сказал Цай ван Дау,
- я все проверил!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214